Андрей Левицкий - С. Х. В. А. Т. К. А.
Обойдя вертолет, Тимур встал на склоне и поднял голову. Было жарко, ярко светило солнце, иногда по холму пробегала тень облака. Спать не хотелось как никогда.
— Я не могу, — сказал он.
— Что? — спросил Растафарыч.
— Стае внутри артефакта вот-вот погибнет. Растворится там… Он уже гибнет, понимаешь? К ночи от него, наверное, ничего не останется, он в последний раз, когда я его видел, был таким… как привидение. Прозрачным. Где-то позади бандюки Филина остались. Вроде они и далеко, но вдруг найдут способ сюда… А впереди Могильник. Ты, может, не в курсе, но это самое опасное, не считая окрестностей ЧАЭС, место в Зоне. Опасности со всех сторон. И поэтому я не хочу спать.
— А ты медитацией какой-то займись, что ли, — предложил Растафарыч. — Ну там харя Кришны, харя в раме… Как эти чуваки с Тибета: посидишь с закрытыми глазами, помолишься Большому Маврикию да и вырубишься.
— Нет, — сказал Тимур, покачав головой.
— Ну тогда вперед, — предложил бывший водитель НИИЧАЗа. — Ты ж знаешь, где «ментал» находится? Тогда вы через Челюсти не прошли, а сейчас пролетим.
— Там не пролететь, вообще никак. Разве что на ракете через стратосферу, а потом вниз прыгнуть в каком-нибудь модуле посадочном на парашюте.
— Да что ж там опасного? Глянь, какое небо голубое, чистое…
— Ты думаешь, почему вертолеты к ЧАЭС не летают? В Зоне так: чем внизу опаснее, тем и вверху тоже. А ты пилот неопытный, над этими местами никогда не летал. Через тот путь, по которому мы тогда не смогли пройти, мы теперь не сможем и пролететь. Единственная надежда, что три сложенных «слизня» действительно указали какой-то скрытый путь Стасу и он расскажет мне. Но надо заснуть… а я не могу.
— Так что же делать, мэн?
— Не знаю, — сказал Тимур. — Впервые не знаю, что делать. Может, просто наглотаться таблеток из аптечки? Разных.
— Ты чё? — испугался Растафарыч. — В армейских аптечках такие колеса иногда кладут… Антигаллюциноген какой-нибудь заглотишь от химической атаки, будешь потом ползать по этому холму, как героинщик в ломке. Или наоборот — вырубит тебя, но часов на двенадцать сразу. Что тогда? Или еще может… Это что там шумит?
Они повернулись в сторону леса, растущего рядом с холмом по другую сторону кукурузного поля. Рубя воздух лопастями, из-за верхушек деревьев вылетел большой армейский вертолет.
— Прячься! — Тимур прыгнул вниз по склону.
— Машка! — заорал Растафарыч, бросаясь к вертолету. — Нас выпасли, шухер!
— Назад! — Тимур попытался схватить водителя за рукав, но лишь оторвал прядь бахромы. Пригнувшись, он побежал прочь. Уже на середине склона вспомнил, что контейнер со «слизнями» остался в кабине, повернулся… Поздно. Второй вертолет садился неподалеку от первого, наружу высунулся Боцман с «калашом» в руках.
Из стоящей на земле вертушки вывалился Растафарыч, волочащий за руку Вояку, они бросились к подножию. Бандит дал очередь, пули пересекли склон прямо перед ними, и беглецы остановились. Второй вертолет опустился ниже, Боцман и Жердь выпрыгнули наружу, а вертолет накренился, разворачиваясь, и полетел к Тимуру.
Он сбежал с холма, слыша нарастающий рокот, перемахнул через канаву, продрался сквозь бурьян и нырнул в кукурузное поле. Сбивая сухие стебли, помчался дальше. Вертушка нагоняла. Тимур упал, пополз вбок, потом вскочил на четвереньки и снова повернул, а после еще раз. Вертолет теперь рокотал где-то в стороне. Кукуруза под ним ходила волнами, некоторые стебли не выдерживали напора расходящихся от лопастей воздушных потоков и ломались, початки шлепались на землю. Тимур, низко пригибаясь, побежал дальше. Поле внезапно закончилось, он понял, что двигался в обратном направлении, — и увидел пузырь мутного воздуха прямо перед собой. Не успев остановиться, вступил в «трамплин», который с громким гудением швырнул его прочь. Ноги взметнулись выше головы, Тимур кувыркнулся в воздухе и упал, врезавшись головой в большой ком слежавшейся земли.
Глава 15
Он пришел в себя, услышав голос Филина.
— Шульга! Ты меня слышишь, я знаю. Слышишь, а?
Тимур осторожно потер голову, потрогал ноющую после удара шею и приподнялся. Он лежал на самом краю поля, с одной стороны колыхались густые заросли кукурузы, с другой они становились реже, сквозь них виднелся холм с двумя вертолетами. Где-то неподалеку едва слышно гудел «трамплин».
— Шульга, эй! Можешь и дальше тихариться, хрен с тобой. Короче, артефакт у меня, причем я так понял, что это все три в один срослись… И дружки твои тоже у меня. Они мне не нужны, так что мы их сейчас валим, садимся в вертушку и летим к Периметру. Из Зоны выйдем, и я «слизни» загоню. И все, больше мне ничего не надо. А ты как хочешь. Мне вся эта беготня надоела.
Пока он говорил, голос становился все громче, и вскоре Тимур увидел Филина. Бандит держал за волосы Вояку, выкрутив ей руку, рядом переминался с ноги на ногу Боцман, дальше стояли Гадюка и Жердь, перед ними — ссутулившийся Растафарыч.
— Кончай девку, — приказал главарь.
Боцман с готовностью поднял «калаш», приставил ствол к голове Вояки. Растафарыч сзади дернулся, Жердь, оскалившись, сделал ему подсечку, и тогда Тимур встал.
— Ладно, прекращайте, — сказал он. — Вот я.
— Ну так иди сюда, — позвал Филин.
Тимур шагнул вперед, раздвигая ломкие стебли. Главарь оттолкнул девушку и врезал Тимуру правой. Тот не успел отклониться — упал на спину, вскочил, подстегиваемый яростью, получил еще один удар в челюсть, потом ногой в живот и скрючился на земле. Искаженное темное лицо приблизилось сверху.
— Сколько мне за тобой бегать пришлось, сучо-нок?! — процедил Филин. — Людей из-за тебя потерял! Вставай! Встать, сказал!
Тимур поднялся.
— К вертушке топай! — Филин напоследок приложил его кулаком между лопаток.
Ноги запутались в траве, Тимур едва не упал, но устоял и зашагал к холму мимо Растафарыча с бандитами. Гадюка выглядел как обычно, а у Жердя вид был какой-то диковатый, глаза блестели. Он прижимал к себе сумку Огонька, которого нигде не было видно… Может, в вертолете ждет?
— И не дергайся, малый, — произнес Боцман, тыча ему дулом автомата в затылок.
— А давайте я поле подожгу? — предложил Жердь. — Вон какое сухое, само просится…
— Успокойся ты со своим «подожгу»! — рявкнул Боцман, не оборачиваясь. — Достал уже, что на тебя нашло? Это к тебе маньячество Огонька перекинулось, как он помер?
— Просто я теперь хочу быть как он! — крикнул Жердь с вызовом. Ему никто не ответил.
Когда пленников подвели к вертолетам, Боцман сказал Филину:
— Плохое место. Открытое, да еще и возвышенность… Со всех сторон видно. Надо перелететь.
— В лесу не сядешь, а там дальше Могильник, — возразил Филин.
— Он не прямо здесь, за полем начинается. Лучше хотя бы на краю его сесть, там, возле заводей.
Филин обдумал это и приказал:
— Сажайте их внутрь. Пилот, заводи! — Он повернулся к Тимуру: — Где «ментал», Шульга? Как к нему отсюда попасть?
— Я не знаю, — покачал головой Тимур.
— Как это — не знаешь? Если ты именно сюда полетел, значит, знаешь.
Запихнув Растафарыча с Воякой в кабину, бандиты, кроме забравшегося следом Гадюки, столпились вокруг. На лицах было непонимание — никто, кроме Филина, до сих пор не слышал ни о каком «ментале».
— Не знаю, — повторил Тимур. — Путь к «мента-лу» Стае знает.
— Стае? — повторил Жердь. — Стае ничё знать уже не может, шкет. Стае твой в коробке той железной валяется, которая в лужу упала. Нет его уже!
Не обращая на него внимания, Тимур сказал Филину:
— «Слизень» поглощает сознание человека, если тот рядом с ним умрет. Примерно пять дней, а потом оно там растворяется, если его в «ментал» не переместить.
— Это я знаю, в лаборатории профессор объяснил.
— Ну так вот, сознание Стаса внутри сросшихся «слизней». Он знает скрытый путь к «менталу». Я — нет.
— А зачем ты сюда летел? Отвечай, или пристрелим этих двоих.
— Стае может говорить со мной во сне. То есть мне надо заснуть рядом с артефактом.
— А почему он раньше тебе не сказал, как к «мента-лу» попасть? Химичишь, сучонок! Артефакт уже три дня как у тебя.
— Потому что короткий путь к аномалии открылся, только когда три «слизня» срослись вместе. Поэтому я их и собирал.
— Командир, он чё несет? — спросил Жердь. — Это что за бред такой жгучий?
— То есть тебе заснуть обязательно надо? — повторил Филин.
— Мне или кому другому. Хотя другому Стае вряд ли про путь расскажет.
— Но как этот путь внутри артефакта открывается? Из кабины вертолета на него смотрели лица Вояки и Растафарыча. Тимур сказал:
— Не знаю. Путь как-то… проявляется внутри артефактов. Там вроде Зоны, то есть ее отражение… отпечаток. Я не знаю.
