Вячеслав Кумин - Берсерк
— Вы даже не представляете, во что ввязались. Предлагаю вам просто встать и уйти. А что на дискете, я и сам не знаю.
— Вот и узнаем вместе. Код?
— Уходите.
— Ты знаешь, кто мы?
— Скорее всего, «берсерки».
— Молодец. А значит, должен знать, что просто так мы не уйдем. Времени у нас полно, и кое-кто хочет с тобой поквитаться. А допрашивать неразговорчивых нас учили, и смею надеяться, что мы хорошо выучили данные нам уроки.
Медведь навис над связанным пленником, тяжело дыша.
— Ну так что, будем говорить или?.. Ладно, начинай.
Медведь сходил на кухню и принес оттуда столовые приборы вместе с различными банками, как жестяными, так и стеклянными.
— Начнем с физического воздействия средней тяжести, — протянул Медведь. — А то что-то говорит мне, что слабые воздействия ты выдержишь. Итак, ножи под ногти как тебе?
Пленник ничего не ответил, и Медведь принялся за работу. Вскоре из-под каждого ногтя торчал нож, а Биджинт только морщился.
— Интересно…
— Может, установка какая-то стоит, — предположил Миха.
— Все может быть. О! Сейчас мы это проверим.
Медведь нашел платок и завязал пленнику глаза. Только после этого Кемпл вспомнил, что при мозговых блокировках нужно завязать глаза пленному, чтобы он не мог видеть, что с ним готовятся делать, и мозг не успел подготовиться. Разумеется, не следовало говорить, что будет происходить, и вообще необходимо перекрыть все каналы доступа информации. Хотя сразу предупредили, что срабатывает это не всегда, но если сработало, то, значит, применили самую простую форму блокировки.
Медведь взял вилку и с размаху засадил ее в грудь Биджинта, раздался крик, блокировка была снята. Потом еще несколько ударов в руку и ногу, и с каждым разом крики звучали тише, блокировка снова начинала действовать. Тогда Медведь провернул несколько ножей под ногтями, и снова раздались жуткие крики.
— Код?
— Пошли вы…
Так продолжалось довольно долго, и Медведь успел использовать все имеющиеся у него средства вплоть до жестяных банок, из которых он вырезал орудия пыток.
— Я скажу! — не выдержал очередной пытки Джакоб. — Я скажу…
— Так-то лучше, — произнес Миха, введя пароль в терминал.
От пыток его самого чуть не стошнило. Миха был благодарен Медведю, что тот не попросил его ассистировать в этом деле. Джакоб больше походил на кусок мяса, попавший в газонокосилку.
— Что это? — спросил Миха, сняв с Джакоба повязку и показав на ряд цифр, горящих на экране терминала.
— Код.
— Для чего?
— Не знаю.
— Что ты должен был с этим делать? Говори, или мы продолжим наше маленькое веселье.
— Передать другому человеку.
— Сам код или дискету?
— Код.
— Когда он придет?
— Не знаю. Может, завтра, а может, через неделю.
— Верю. Но сам понимаешь…
Миха взял найденный пистолет и навинтил на ствол маленький глушитель. Раздались тихие хлопки, и Биджинт, дернувшись несколько раз, обмяк. То же самое Кемпл сделал с оставшимся свидетелем.
— И что теперь? — спросил Медведь, вытирая кровь с рук, как заправский инквизитор.
— Пойдем отсюда, — ответил Миха, на всякий случай забирая дискету с собой.
68
На место встречи Миха с Медведем прибыли одними из первых, застав там треть своей группы. Последними пришли Ломонос с Мокрым.
— Что так долго?
— Прятались.
— По твоей довольной роже видно, что прятался ты не в канаве.
— Обижаешь, командир. К индивидуалкам ходили.
— А деньги?.. Ах да — Мокрый, — догадался Миха и подозрительно спросил: — Никто никого не убил, часом?
— Да вроде нет, — ответил за всех Ломонос, оглянувшись на солдат.
— Тогда идем.
Группа прежним путем возвращалась в лес. Вперед послали разведчика, и тот вернулся с не слишком хорошими новостями.
— Кто-то копается в нашей амуниции.
— Кто именно, бородачи или наши?
— Наши, десантники, мать их…
— Куда ни плюнь… Ладно, пойдем познакомимся, но скрытно и без жертв.
Отряд добрался до места, где оставили свою амуницию перед походом в город и где сейчас орудовал аналогичный десантный отряд. Бронежилеты, оружие и все прочее было разбросано по поляне, некоторые солдаты уже занимались мелким мародерством, а кое-кто, уже взяв себе все, что было можно, с интересом осматривал тяжелые автоматы «корсар», картинно целясь в никуда.
Десантников было пятнадцать человек, что упрощало ситуацию, и Кемпл, скупыми жестами определив каждому цель, так же жестом скомандовал: «Вперед».
«Даже часовых не поставили, придурки», — успел подумать Кемпл.
«Берсерки» выскочили из своих укрытий и стремительно преодолели отделявшие их от десантников десятки метров. Драки не получилось, и всего через пару секунд после столкновения десантники лежали лицом в землю, не успев даже вытащить ножи, кто-то без сознания.
— Ох, как же ты мне надоел, — устало протянул Миха, перевернув одного из десантной группы на спину. — Где бы мы ни встретились — мордобой.
— На этот раз били только вы, — ответил десантник и, протянув руку, представился: — Браун Хичкок. Мы даже моргнуть не успели.
— Миха Кемпл. Сами виноваты, дозорных ставить нужно.
— Это не ко мне.
— Понятно. Где твой командир?
— Вон под тем бугаем. Он на нем сидит.
— Ясно. Медведь, поставь жертву на ноги.
— Хорошо, Кот.
— Мать вашу, всех под трибунал отдам!
— Не ори, лейтенант… Дюше, — прочитал нагрудную планку Кемпл. — Сержант Кемпл, отряд «Берсерк». В следующий раз дозорных ставь.
— В следующий раз так и сделаю, — пообещал Дюше и как-то сразу обмяк: слава о «берсерках» ходила недобрая даже среди военных. — Что делать будешь, ведь не убьешь же?
— А ведь мог бы, и никто бы не узнал, все свалили бы на бородачей. Ты уже доложил о находке? Только не ври, сказал же, не убью.
— Не успел. Но сам понимаешь, обязан это сделать. Или у тебя есть что мне предложить?..
— Шустрый какой! Но ты прав, есть.
— И что же?
— Если мы найдем группу бородачей первыми, мы отдаем их вам и забываем о существовании друг друга.
— А если нет?
— Если нет, то нет, и мы ищем другой способ расчета.
— Идет.
Кемпл вернулся к капралу, помог ему подняться и приказал развязать десантников.
— Значит, ты теперь «берсерк».
— Ну да.
— А тогда в орбитальном баре?
— Нет, тогда был простым пехотинцем, — сказал Миха и, вспомнив о шевроне, сорвал его с руки. — И он был настоящим.
— Подсудное дело… — из-за спины сказал лейтенант Дюше.
— Мы договорились или как?
— Конечно, договорились.
— Тогда пусть твой радист передаст свои позывные моему, и расходимся.
— Само собой, разумеется.
Солдаты еще долго собирали свои вещи, дав пару тумаков мародерам.
— Никто не найдет, никто не найдет, — иногда ворчал Миха, передразнивая Ломоноса. — Теперь сам ни хрена найти не могу.
69
Отряд двигался по лесу уже неделю, и за это время вражеская группа совершила три попытки поразить летающие машины, но пока безуспешно.
Кемпл собрал военный совет.
— Так мы месяц бродить будем и ничего не найдем, — сказал Миха, вытаскивая свою карту.
— И что ты предлагаешь? — спросил Ломонос.
— Предлагаю обозначить наиболее возможные точки атаки и ждать там. Я который день башку ломаю, где может находиться лагерь бородачей! Вот карта, давайте обозначим самые вероятные огневые позиции, где бы мы сами устроили засаду, будь мы на их месте.
— Ну с макушек гор точно бить не будут, — сказал Ломонос. — Слишком легко засечь.
— Из глубоких ущелий атака также маловероятна, — сказал Медведь. — Слишком большое подлетное время, и если пилот не дурак, успеет уклониться и подорвать ракету.
— Правильно, — согласился Миха. — Остаются центральные части склонов. Ломонос, какой ты, сбил бы вертолет: тот, что летит из города, или, наоборот, в город?
— Наверное, тот, что из города, хотя кто поймет этих бешеных собак?..
— Я тоже думаю, что будут сбивать тот, что идет из города: значит, оставляем в покое западные склоны и сосредотачиваем все внимание на восточных. — Почему? — спросил Медведь. — Потому что прямо в лоб стрелять невыгодно, как и с макушек гор. У вертолета больше шансов засечь и раздолбать весь склон, откуда пустили ракеты. А вот залепить ракету в хвост куда безопаснее.
— Понятно.
— Склонов у нас на маршруте… та-ак… двадцать четыре.
— Одуреть. Даже если по одному человеку поставить, людей не хватит.
— Ну почему же, — не согласился с Медведем Ломонос. — Отбрасываем все уже засвеченные бородачами позиции. Я думаю, дважды с одного места они стрелять не будут… хотя кто их знает? Плюс отбрасываем округлые, этакие пологие горы. Остается двенадцать хребтов.
