Сергей Клочков - Дар Монолита
— Это Ересь который?
— Философ, Лунь… мы его так уже давно не звали. Фреон его из-под долговской пули вытащил, поручился, и хорошим другом он нам стал. Не уберегли. Помянем, что ли…
«Фримен» налил две стопки. Выпили, не чокаясь. Хм… значит, хорошим другом? Видно, совсем не понимаю я в людях, если вчерашний бандит, хитрюга и прохвост, каких поискать, вдруг настоящим человеком стал. Впрочем, о мертвых нельзя плохо говорить… Фельдшер коротко выдохнул, немного поморщился и продолжил:
— Поначалу, конечно, жесть был парень, ничего не скажешь — классический такой гопник, словно вчера из местной кодлы вылез. Я еще удивлялся тогда, зачем за него Фреон подписался — стрелять его «долговцы» хотели на своем «аукционе». Сталкер им, конечно, тяготился поначалу, действительно сложный мэн к нам в команду поневоле записался. Но, видно, ты сразу рассмотрел в нем то, что до нас очень долго доходило… хороший оказался парень. Душевный даже, только что в жесткой такой, колючей скорлупе — но это и понятно, жизнь ему очень редко улыбалась. В общем, не сразу, но сдружились мы с ним. Он все вас с Хип вспоминал, только и считал, что вы с ней первые в его жизни настоящие люди были. Фреон рассказывал, что когда о вашей смер… гм, ну, мы все думали, что вы того…
— Пропали.
— Ну, точно, пропали. На серваки о двухсотых сталкерах сообщение пришло, что вы предположительно в аномалию залезли. Ну, так вот, когда Фреон парню эту новость сообщил, тот в лице изменился, всю ночь в уголке проплакал. Совесть его крепко грызла. Мне поделился, когда уже общаться нормально начали, что больше всего на свете жалеет о том, что с вами нехорошо расстался. Не по-человечески. Что вы его гадом запомнили, а Сионист так и вообще сказал, что, мол, сорт человека такой, бракованный. Гнобило его это страшно… видел я это. Да и Фреон тоже понял, но уже позже, что команда у нас состоялась, и в общем, неплохая команда. Веришь, на руках у нас помирал и даже тогда говорил, что люди на сорта не делятся и чтоб мы это Сионисту рассказали обязательно. Жаль, что вот так оно получилось.
Я слушал и не верил… при мне обворовал Философ сталкера, стащил целебный артефакт и деньги, нас при этом подставив перед всем «Долгом» — давно не было на Ростоке такого позора, чтоб кто воровал, «долганы» за этим следили очень строго. А вора на территорию провел не кто-нибудь, а Лунь. Как бы мы крепко тогда попали, если б не догнал я Философа, которого сталкеры еще на Кордоне Ересью прозвали. В самом лучшем случае прикрыли бы нам вход на Росток, в худшем — отбивные сделали и на деньги поставили, а у сталкера обворованного сумма и впрямь была приличная, нешуточная. Причем могли бы избить и Хип — в курсе «долговцы», что девчонка из «Свободы» ушла и потому ей точно не избежать было «долговских» берцев. Народ в Зоне звереет быстро, и правосудие здесь особенное. Повезло нам, что я тогда хорошо с Седым знаком был, даже вместе от мутантов отбивались в Припяти. И втройне повезло, что поймал я все-таки Ересь эту, и жестоко измолотил, на парне места живого не было. Думал, возненавидит, но… вот оно как обернулось. Зря Фельдшер говорит, что я в нем человека рассмотрел. Нет… просто жаль было зеленого новичка, который бы в Зоне через неделю загнулся, вот и вытаскивал. А человека в нем так и не увидел… прости ты меня, парень. Ведь, в сущности, и мы с Хип были крепко перед тобой виноваты, что поначалу приручили, а на Ростоке практически бросили.
— Зона ему пухом. Пусть спит спокойно.
«Жаль, что не увидели мы в тебе человека, сталкер Философ. Жаль, что все так неправильно получилось», — подумал я, удивляясь знакомой горечи потери, словно из Зоны не вернулся хороший друг. Да, именно так — хороший друг, которого мы, правда, так и не успели узнать.
Помолчали, Фельдшер налил еще по одной, выпили за встречу.
— Полагаю, есть еще и деловые вопросы? Ну, не может такого быть, чтоб НИИ своего сталкера без задания отправило. Уже примерно догадываюсь, о чем речь пойдет, но выслушаю охотно.
— Твоим парням предлагают на отечественную науку поработать, — я начал без обиняков, сразу к делу. — НИИАЗ теперь грамотный, горьким опытом наученный и сталкеров ценит. В накладе однозначно не останетесь.
— Нет, Лунь, точно нет.
— Это почему?
— Ну… мы уже работаем на науку, причем вполне себе довольны. Такого отличного снабжения, как сейчас, у моих ребят отродясь не было. Европа не обижает, платит хорошо и за арты, и за информацию.
— Но… как бы не наши они, иностранщина. Отчего бы на родных ученых не постараться?
— А где были родные ученые, когда «Свобода» загибалась? Почему они раньше к нам не пришли, когда мы последнюю пшенку без соли доедали, когда приходилось бинты стирать оттого, что не было медикаментов, когда мы кровью харкали под «монолитовскими» ударами? Где был ваш НИИ, когда нас армейцы прессовали вместе со своим цепным «Долгом»? Нет, брат… связались они с «долганами», вот пускай и дальше с ними дружат. А наука вещь всемирная, какая, к чертям, разница, в какой стране открытия будут делать.
— Но, Фельдшер, это вроде как родина, наши «ботаники», не чужие…
— Эх, Лунь… пойми одну простую вещь. Наша общая и единственная родина — это синий шарик, вокруг солнца летающий. И нам, «фрименам», глубоко начхать на то, что не самые умные люди этот шарик на страны расчертили и над ними цветные тряпки повесили. Когда-нибудь человечество дойдет до этой нормальной мысли. Ну а пока даже в Зоне придется границу проводить.
— Это как?
— Поделили мы ее с «Долгами» на сферы влияния и договорились в чужие песочницы не лазить. Склады, Янтарь, Агропром, половина Красного леса и большая часть Кордона наши теперь, вместе с новыми секторами, все остальное — территория «Долга», Претит мне эта система, но, если честно, любой мир, даже самый худой, лучше доброй драки. С Седым перемирие продлено бессрочно… уже плюс. Ну а со временем и границы эти дурацкие отменим — Зона штука, как я считаю, общая. Ну а пока так. Хорошо, что мои ребята с пониманием и довольны тем, что войне конец. Успех будем развивать.
— Как с «Монолитом», Фельдшер? Я в сетку сообщение кинул, чтоб не торопились стрелять в их бойцов, ежели те с поднятыми руками выходить начнут…
— Что-то ты сделал там, Лунь… о чем-то узнал, факт. — «Свободовец» медленно кивнул. — Расспрашивать не стану, но с тех пор как странный тот Выброс случился и Саркофаг долбанул так, что на полсотни километров видно было, да, стали выходить фанатики, и факт, лапками кверху. Ничего не помнят, ничего не понимают — ни на кого работали, ни чем занимались, единственно, вменяемые почти все, только задумчивые очень. В «Свободе» уже полторы сотни бывших фанатиков, восемь полноценных отрядов сформировано, у «долгов», я слышал, чуть меньше сотни в группировку записалось. И знаешь, не последнее дело — оборонять свои новые группы бывшие «монолитовцы» согласны, а вот первыми нападать — ни в какую. Хорошие бойцы, хорошие люди, опыт Зоны у них никуда не делся, замечательно соображают, но… грустные какие-то. Все молчат больше, вспоминают, видно, что-то, а оно не получается вспомнить. «Монолиту» окончательная хана, это точно, но изредка какие-то ненормальные из Красного леса налетают, не то психи, не то добровольно придурочные — никто уже ими не руководит, вот и сбиваются в стайки, шакалье, все ждут, когда их «Монолит» обратно под свое крылышко позовет. Но таких мало… и с каждым днем все меньше. Оттуда беды, думается мне, уже не будет. Меня другое беспокоит, Лунь.
— Что же?
— Сама Зона. Наши ребята на Янтаре выводок химер нашли. Ну, парочка, естественно, и три детеныша, уже погодки. Сам знаешь, что это за твари… однако кто-то им кости переломал так, словно их рельсами били, после чего всем пятерым головы поотрывал, как курятам, и на обломанные верхушки тамошнего лесочка насадил. Представляешь, пять химер в мешки с костями превратились, просто размолочены… а «долги» на неделе точно такого же псевдогиганта нашли. В смысле, в таком же состоянии. И кто или что это могло сделать — я вообще не в курсе… а если оно завтра к нам на базу придет? Разведчиков я послал туда, но пока толку нет. Ты вот, сталкер, по Зоне давно ходишь, ничего такого не встречал?
Я отрицательно покачал головой. Сильнее этих тварей зверя в Зоне не было, те же псевдогиганты, они же топтыги, под полторы тонны бывали весом, такую тушу не то что ударом размолотить, динамитом не возьмешь.
— Те же «долги» успели поплакаться, что к ним на базу мертвые каждый день приходят, причем не зомби, а что-то другое — от живого человека на вид вообще не отличаются, только через пару дней видно. Идут и идут… хоть и отношение у меня к «долгам», сам понимаешь, не особенно дружеское, однако чисто по-человечески жаль их. Не знаю, как бы мои бойцы такое выдержали. И на Агропроме какая-то нехорошая штука вырисовывается, говорят, чудится там так, что сталкеры словно в прошлое попадают — кто живым возвращался, рассказывал, что и поезда ходят, и люди там гуляют, и институт не в развалинах, а вполне себе рабочий. И что самое поганое, понимаешь, что это морочит тебя, и что Зона никуда не делась, но аномалий не видно, мутантов тоже не рассмотреть за этим миражом, и это хана. «Ботаники» тревогу бьют — за Периметром Зоны нет, в смысле аномалий, но вдоль стены уже год как «грибники» лазают, говорят, артефакты иногда попадаются, даже свои барыги нарисовались. Не нравится мне все это, Лунь. Зона тетка и так была непредсказуемая, со сложным характером, но раньше это как-то спокойно все было. А теперь мне не нравится, и все тут. Хоть тресни.
