Оливер Боуден - Assassins Creed. Тайный крестовый поход
– Значит, эта девка снова сбежала? – раздраженно спросил Арман.
Его собеседник кутался в роскошный плащ с меховой подкладкой.
– Ума не приложу. Только что была здесь, на цепи, и… нету.
– Не зли меня, Шалим. Всем известно о твоей слабости к женщинам. Стоило тебе утратить бдительность, и она сбежала.
– Магистр, клянусь вам, я ее обязательно найду.
Так вот он какой, Шалим. Альтаир пригляделся к человеку в меховом плаще и испытал некоторое удовлетворение. Похоже, сын Молоха не унаследовал ни могучего отцовского телосложения, ни отцовской силы, не говоря уже об аскетичности.
– Только не затягивай с поисками, – раздраженно бросил Шалиму Бушар. – Иначе опомниться не успеешь, как она приведет ассасина в наше хранилище.
Шалим повернулся, собравшись уйти, но Бушар его остановил.
– Проследи, чтобы это попало в руки Александра из Лимасола.
Бушар передал ему мешок. Шалим кивнул. Альтаир стиснул зубы. Значит, и Александр тоже был прихвостнем тамплиеров. Похоже, враги имели своих ставленников везде.
Подождав, пока Бушар и Шалим уйдут, Альтаир двинулся дальше. Путь к месту, где содержался оракул, лежал через плотно запертые ворота. Убедившись, что их ему не открыть, Альтаир был вынужден выбраться наружу, обойти крепость и снова спуститься вниз. По дороге пришлось убить еще нескольких караульных. Вскоре их тела обнаружат, и тогда поднимется тревога. Надо было поторапливаться.
Кажется, он устранил все препятствия на пути к камере оракула. Пройдя еще немного, Альтаир услышал крики и потоки слов, больше похожие на бред. Скорее всего, крепостная тюрьма находилась там. Миновав коридор, Альтаир наконец нашел ее. Туда же, расставшись с Шалимом, подошел и Бушар. Великий магистр разговаривал с караульным. Они стояли возле решетки, за которой находились двери камер.
Альтаир спрятался в очередной нише. Крики мешали слышать разговор, но ассасин отличался чутким слухом.
– Что там опять? – недовольно спросил у караульного Бушар.
– Да эта сумасшедшая, – ответил караульный, вынужденный говорить громче. – Впала в буйство. Двоих наших покалечила.
– Пусть поиграет, – улыбнулся Бушар. – Она сослужила нам хорошую службу.
И вновь Альтаиру было не подобраться к Бушару. Он с большим удовольствием оборвал бы жизнь великого магистра прямо сейчас. Один караульный ему не помеха. Даже не так: сначала он убрал бы караульного, а потом принялся бы за Бушара. Но сегодня судьба не благоволила Альтаиру. Тамплиеры ушли. Альтаир выбрался из укрытия и подошел к запертой двери. Умелые пальцы ассасина быстро справились с замком. Он вошел внутрь и остановился перед другой дверью. Крики и бормотание, долетавшие изнутри, становились все громче. Альтаир сглотнул. Он не боялся никого из людей. Но голос, слышавшийся из-за двери, не был человеческим. И звериным тоже. Это было что-то иное. Альтаир заставил себя успокоиться и взялся за второй замок. Дверь пронзительно заскрипела, повернувшись на ржавых петлях. У Альтаира сильнее забилось сердце.
Он ожидал увидеть тесное помещение, но попал в громадный зал для пиршеств, где сейчас было пусто и пахло смертью. Потолок скрывался за пеленой тумана. Между колонн успели прорасти чахлые кусты. Рано или поздно внешний мир ворвется сюда и целиком завладеет этим местом.
Альтаир подождал, когда глаза привыкнут к сумраку, и стал вглядываться, ища оракула. Ее нигде не было, но ведь откуда-то доносились ее нечеловеческие вопли, от которых у него волосы становились дыбом. Преодолевая дрожь во всем теле, Альтаир двинулся вглубь ее «камеры».
Правильнее сказать, логова.
И вдруг стало тихо. Альтаир насторожился. Он перебрасывал меч из одной руки в другую, пристально вглядываясь в сумрак.
– Языческая кровь, – раздался высокий монотонный голос, какие услышишь разве что в кошмарном сне.
Альтаир мгновенно повернулся в сторону голоса, но тот переместился и теперь звучал из другого угла.
– Я знаю твое имя, грешник, – не то каркала, не то смеялась безумная женщина. – Я знаю, зачем ты здесь. Бог водит моими когтями. Бог дарует мне силу переломать твои кости.
«Когти?» – успел подумать Альтаир. Неужели у нее действительно… Из сумрака, кружась, словно дервиш в танце, появилась та, кого называли Черным Оракулом. Черные волосы хлестали ей по плечам. Каждое движение сопровождалось криком. Когтей у нее не было, но были ногти: очень длинные, очень острые и столь же опасные, как когти хищника. Они со свистом рассекли воздух, едва не задев лицо Альтаира. Он отскочил. Женщина по-кошачьи присела, рыча и глядя на него. Альтаир ожидал увидеть сморщенную старуху, но эта женщина… судя по ее лицу, она была знатного происхождения. Альтаиру вспомнился рассказ лже-Барнабаса. Так вот что сталось с прежней хозяйкой замка! Она была молода и красива… Когда-то. Альтаир мог лишь гадать, чтó с ней сделали тамплиеры, но, попав к ним в руки, она потеряла не только за`мок, но и рассудок. Он это понял по ее улыбке, обнажавший полный рот гниющих зубов. А язык она высовывала так, что казалось, еще немного, и он оторвется. Безумно хихикая, Черный Оракул снова бросилась на Альтаира.
Сражение продолжалось. Оракул атаковала вслепую, бешено размахивая руками и норовя зацепить противника ногтями. Несколько раз ей это удалось. Ногти оставили кровавые борозды. Альтаир старался держаться на расстоянии. Его контратаки не приносили результата. Здесь требовался обманный маневр, который он и применил, сумев в конце концов пригвоздить женщину к колонне. Альтаир держал ее обеими руками, пытаясь достучаться до ее поврежденного разума. Она вырывалась, как пойманный зверь. Тогда Альтаир опустил ее на пол, одной рукой придавив к каменным плитам. В другой он держал клинок, застывший возле ее горла. Женщина и здесь извивалась всем телом, бормоча:
– Слава богу. Я – Его орудие. Его палач. Я не боюсь ни боли, ни смерти.
– Ты когда-то была знатной киприоткой, – сказал Альтаир, с трудом удерживая ее на полу. – Какие тайны ты рассказала этим дьяволам?
Знала ли она, что своей помощью тамплиерам она предавала соотечественников? Остались ли у нее хотя бы крупицы разума, чтобы это понять?
– Я не просто пребываю в нищете и страданиях, – заявила сумасшедшая, вдруг перестав сопротивляться. – Это все по велению Бога. Я – Его орудие.
«Нет, – подумал Альтаир. – Ты – орудие бессердечных людей, отнявших у тебя разум».
– Тамплиеры надругались над тобой, – сказал он. – Я не в силах тебе помочь. Прости меня за то, что я делаю.
Ее убийство было проявлением милосердия. Убедившись, что женщина мертва, Альтаир спешно покинул это жуткое место.
Вернувшись в убежище повстанцев, он вынул дневник и записал:
«Почему все наши побуждения требуют от нас проявить насилие? Я изучал взаимоотношения разных видов. Присущее человеку желание выжить почему-то всегда требует смерти кого-то другого. Почему люди не могут жить в мире, не мешая друг другу? Велико число тех, кто верит, что наш мир был создан стараниями божественной силы. Я же вижу лишь плоды деяний безумца, склонного повсюду сеять смерть, разрушения и отчаяние».
Размышлял он и о Яблоке:
«Кем были Те, Кто Пришел Раньше? Что привело их в наш мир? Что заставило его покинуть? Что за артефакты они оставили нам? Были ли они посланием в бутылке? Орудием, имеющим целью помогать нам и вести нас? Или мы сражаемся за обладание их наследием, придавая божественный смысл и значение не более чем опостылевшим игрушкам?»
44
Альтаир решил проследить за Шалимом. Теперь они оба разыскивали Марию. Если Шалим сумеет ее найти, Альтаиру обязательно нужно быть поблизости.
Но нельзя сказать, чтобы Шалим особо усердствовал в поисках. От Маркоса Альтаир узнал: Шалима с покойным отцом роднила лишь служба у тамплиеров и неуправляемый характер. Вместо религиозного пыла Шалим пылал любовью к выпивке, а молитвам предпочитал забавы со шлюхами. Понаблюдав немного за ним, Альтаир убедился в правдивости слов Маркоса. Ассасин двигался вслед за Шалимом, держась на достаточном расстоянии. Сына Молоха сопровождали двое телохранителей. На улицах Кирении все трое вели себя так, словно город целиком принадлежал им: оскорбляли прохожих и торговцев, раздавали тумаки, забирали товары и деньги. Они явно куда-то собирались.
Как оказалось, в публичный дом. Шалим с телохранителями подошли к двери заведения, где пьяный мужчина обхаживал местную шлюху. Либо этот человек был слишком глуп, либо слишком пьян, иначе бы он заметил, в сколь мрачном настроении находится Шалим. Он приветственно поднял небольшой бурдюк и крикнул:
– За твое здоровье, Шалим.
Не сбавляя шага, Шалим ударил пьяного по лицу. Тот глухо стукнулся головой о стену и сполз, выронив бурдюк. Теперь пьяный сидел, трогая окровавленные волосы. Не взглянув на него, Шалим схватил за руку испуганную шлюху.
– Шалим, не надо, – пыталась возражать она. – Прошу тебя.
