Ян Валетов - Дураки и герои
«А не будь притока из-за границ, мы бы уже почти вымерли», – подумал Сергеев без грусти, просто констатируя факт. Тут не надо было делать переписи, все было понятно и так. Сколько еще? Год? Два? Три? А потом… Потом уже не будет «потом».
Мотодельтаплан весил всего ничего, но тащить его было неудобно. Во всяком случае гораздо неудобнее, чем на нем летать. Крылья неловко качались, заставляя носильщиков искать равновесие на ходу.
– Я все равно собирался к тебе… – сказал Сергеев, перехватывая дюралевую трубу каркаса поудобнее. Металл холодил ладони и пальцы начали коченеть.
В ответ на его слова в глазах Саманты сверкнули искорки, взгляд на миг сделался глуповато-счастливым. Сергееву стало по-настоящему неудобно, будто бы он старался обмануть ее, и он торопливо добавил:
– …по делу.
Она по-прежнему смотрела на него с улыбкой, но глаза потухли. Искорки канули в глубину зрачков. Бесследно.
– Какое дело, Миша?
Ни тени обиды.
Сергеев почувствовал себя настоящей сволочью. Но это были эмоции. А говорить нужно было о деле.
– Ничего для тебя необычного. Мне нужно будет переправить на ту сторону человека.
– Так в чем вопрос, Миша, – Сэм пожала плечами. – Не в первый раз. Переправим.
– Все не так просто, Саманта, – сказал Сергеев. – Во-первых, он ранен.
– А во-вторых? – она улыбнулась. – Ты, как всегда, оставил сюрпризы на десерт?
– Наверное, да. Его могут искать…
– Его могут искать… – повторила она. – Вот, значит, откуда ноги растут… Давай-ка мою птичку сюда определим, вот так…
Они молча втащили мотодельтаплан в просторный сарай с инструментами. Пол сарая был засыпан слегка подопревшей за зимние месяцы соломой, издававшей слабый запах дождливого лета.
– Ну вот… – выдохнула Саманта. – Так и согрелись. Идем твоим ребятам поможем, только медленно идем. На аудиенцию к Сорвиголове успеем, подождет… Есть у меня чувство, что нам с тобой надо поболтать до того…
– Аналогично.
– Ну и хорошо… Кого ты приволок, Миша? Что это за фрукт?
Рассказать всю предысторию за несколько минут Сергеев не смог бы при всем желании. Ничего не сказать тоже было бы невозможно. Сэм можно было доверять. В определенных пределах, конечно. И она имела право знать, кого везет, хотя бы потому, что от этого могла зависеть ее собственная жизнь.
– Его зовут Али-Баба…
Саманта ухмыльнулась.
– Ты не знаешь его имени?
– Его зовут Али-Баба, – повторил Сергеев. – Я знаю его под этой кличкой. Тебя же тоже зовут не Саманта…
– Ну, почему же… Меня как раз зовут Саманта.
Похоже было, что Сэм сильно удивилась.
– Ты разве не знал? Это не кличка, Миша, и не псевдоним. Когда-то в СССР приезжала американская девочка, Саманта Смит. Это было в тот год, когда я родилась. Все просто. 83-й. Ей аплодировал весь мир, и мои родители меня так записали в загсе… Намучалась я с этим имечком еще в школе. Зато, когда я выросла такой дылдой, мне очень подошло уменьшительное имя Сэм. Все очень просто…
«Вот и познакомились – подумал Сергеев с горечью. – А мне говорили, что она в действительности Ирина… Я же о ней ничего не знаю. Я спал с ней. Она помогала мне и моим друзьям. Это был, конечно, бизнес, но даже бизнес можно вести по-разному. Она вела его здорово. Мы знаем друг друга много лет, но случись что – и написать в эпитафии будет нечего. Ни ей обо мне. Ни мне о ней».
– Али-Баба – араб… – продолжил он и запнулся.
«Ну, как объяснить то, что невозможно объяснить? Как? Как рассказать о сложной системе противовесов, существующих вокруг Зоны?»
Сэм кивнула.
– Он сотрудничал с некоторыми людьми в России, а потом… Скажем так, возникли некоторые разногласия…
Сергеев подумал и исправил формулировку.
– …неразрешимые противоречия.
– Вот даже как… – протянула Саманта. – Неразрешимые, значит? А я-то думаю, чего это вдруг мой бывший шеф вышел на связь? Он теперь все больше по дворянским собраниям специализируется…
– Игорь вышел на связь? – искренне удивился Михаил. – Он же отошел от дел?
– Как видишь – не совсем.
– Мне говорили – совсем…
– Он мне еще неделю назад весточку передал. Через паренька моего. Его в Харькове прихватили, прямо на улице.
– Хороший у тебя почтовый ящик, – протянул Сергеев. – Просто песня, как хорош. ФСБшники?
– Ну, не Дед Мороз, конечно! – Саманта усмехнулась и покачала головой. – А что ты, собственно, возмущаешься, Миша? Хороший ящик! Отличный даже! Другого нет! По рации он на связь не выйдет, ты его заморочки знаешь. Посылать сюда курьера? Сам понимаешь, что случается с курьерами…
– Брось, Сэм! Ты же знаешь, что для Игоря с его связями организовать окно даже не минутное дело!
– Ошибаешься, – в голосе Саманты определенно прозвучала грусть. – Многое изменилось за последние полгода. Все не так просто, как было. И как хотелось бы.
Они подошли к воротам, возле которых собралась добрая половина населения кибуца. За бревенчатой стеной было уже тихо. Вадим заглушил моторы, так и не вогнав «хувер» в узкий проем. Зато хриплый баритон усталого коммандос звучал вовсю – он с кем-то пререкался.
– Так много поменялось? – спросил Сергеев.
Саманта хмыкнула, но без иронии, заменяя этим печальный вздох.
– Ты даже не догадываешься.
Они вышли на утоптанный снег перед массивными воротами.
Вадик действительно пререкался с теми самыми молодыми людьми, похожими на его собственных бойцов и выучкой, и осанкой, и уверенностью. Толпа слушала внимательно, но, если судить по выражениям лиц слушателей, шансов отстоять свою позицию у Вадима не было вовсе. И даже стоящий рядом Подольский позицию командира коммандос не усиливал.
– Ворота я снимать не буду, – отбивался круглолицый крепыш, явно старший в этой компании. – И нечего на меня орать! У меня свое начальство есть! Давайте вашу сетку – мы укроем! Без проблем!
– Это я ору?
Если судить по тону, Вадик был сильно раздражен получасовыми попытками ввести «хувер» на территорию кибуца.
– Я не ору. Ты еще не слышал, как я ору!
– Вот и не орите! – крепыш упрямо наклонил голову, словно собирался боднуть пришлых. – Не могу я ворота снять! Давайте, отгоните тазик в сторону…
– У нас там раненый, – мягко сказал Мотл. – Ты не шуми, сынок, сделаем все, как положено. Давай только раненого выгрузим… А, Миша! Ну, слава богу… Вадим, не кипятись!
– Это Саманта, – представил подругу Сергеев. – А это – Матвей…
– Очень приятно!
– Вадика ты знаешь?
– Да, – сказал коммандос. – Мы знакомы. Привет, Сэм!
Он сразу сбавил обороты, заулыбался.
– И мне приятно, – отозвался Мотл. – Я наслышан о «Вампирах»…
– Это я ему рассказывал!
Эти слова были произнесены густым, шаляпинским басом. Ну, почти шаляпинским…
Обладатель могучего голоса возвышался над толпой, как баобаб над саванной. Сергеев, который неоднократно видел и то, и другое, просто не мог подобрать более удачное сравнение. Роста в подошедшем человеке было за два метра, а шириной плеч он мог бы потягаться с любым борцом сумо – вот только даже зимняя одежда не могла скрыть полное отсутствие лишнего веса: мясо, мышцы, мосластые руки бойца, резко очерченные скулы и подбородок. И еще одно поражало в этом гиганте (каждый раз видя его, Сергеев не переставал этому удивляться) – непонятное, из-за разницы в размерах почти в два раза, но совершенно очевидное внутреннее сходство с миниатюрным, как статуэтка африканского божка, полковником Бондаревым.
Гиганта звали Сорвиголова. Полностью его прозвище звучало – Капитан Сорвиголова, и с юным героем Буссенара его роднили партизанские подвиги.
Мама с папой назвали сына Львом. Имя хорошее, но обязывающее. Как корабль назовете… Лева имя оправдал еще в юном возрасте.
Родился он лет на пятнадцать позже Сергеева и, как следствие, не застал даже подростком ни Советского Союза, ни тем более Советской Армии. На детство и юность Льва Левина пришлись самые тяжкие годы– годы агонии огромной страны – все рассыпалось, рвались связи, превращались в порох иллюзии нескольких поколений, а призрак голода и гражданской войны постоянно маячил на горизонте.
Родиться бы Леве в годы расцвета советской власти, и для него было только две дороги: либо к стенке за подрывную деятельность, либо в генералитет – руководить армиями и фронтами. Третьего было не дадено! Лева родился военным!
И пусть в роду у него генералов не наблюдалось, а значит, и стать генералом ему не светило ни при каких обстоятельствах, карьера у него получилась что ни на есть военная. Сергеев, жизнь которого напоминала статью из Soldgers of Fortune, слушая историю Сорвиголовы, не переставал удивляться столь диковинно сложившейся биографии.
Детали опасных и невероятных приключений Левина Сергееву были малоизвестны – сам Лев Андреевич о своей жизни рассказывал неохотно, зато Равви, знавший Сорвиголову еще до Потопа, кое-какими сведениями поделился. И если верить полковнику, а Равви редко передавал недостоверную информацию, то по жизненным историям Сорвиголовы можно было легко снять настоящий блокбастер.
