Михаил Кисличкин - Солдат поневоле
Следующее ключевое расхождение с земным путем развития произошло позже. Насколько Илья знал земную историю, по мере усовершенствования орудий труда, накопления знаний, разделения труда и роста его производительности, появления излишков продовольствия и товаров, а значит и развитой торговли, на Земле стали возникать сначала союзы родов, а потом и первые государства. Но не на Альвале. В чем там было дело – может в неуживчивом женском характере и женской неспособности к компромиссам, может в природных условиях, может еще из-за чего, но государств на Альвале так и не возникло. Роды альвальцев охотно шли на равноправные торговые и родственные союзы, не менее охотно и кроваво воевали, но одного в их истории практически не случалось – прямого добровольного подчинения одного рода другому. Возникали сложнейшие союзы племен для самых разных целей – от войны до торговли и освоения земель. Казалось еще один, самый естественный маленький шажок вперед – и готово, возникло новое государство. Но нет. Эта планка почему-то оказывалась непреодолимой. Более того, как только один род возвышался над массой других, быстро возникал союз племен, который объявлял выскочке войну и успокаивался, пока не добивался своего, включая в себя при надобности все новых и новых членов. Но, как только сильный род был повержен, бывшие союзники обычно с радостью вцеплялись друг другу в глотки.
Вот так и получилось, что ничего подобного древнему Египту, Персидской, Вавилонской или Римской империи на Альвале так и не возникло. Максимально большие государственные объединения, возникшие на Альвале, были чем-то вроде независимых городов – полисов древней Греции. А в целом, вместо пары сотен больших и малых государств, возникших на Земле к современности, на Альвале было чуть больше двадцати тысяч родов, сродни феодальным баронствам, графствам и княжествам времен феодальной раздробленности земного средневековья. Причем все рода формально равноправные, никаких вассалов и сюзеренов, никаких королей. Изначально, по словам Элитьен, число таких родов зашкаливало за сотню тысяч, однако процесс укрупнения, пусть и преодолевая многочисленные препятствия, все же шел. Одни рода Альвалы погибали в войнах, теряя всех своих бойцов и «Высоких» из главных семей рода и распадаясь на просто отдельных людей переходящих в рода – победители в качестве личных рабов или в гильдии общественных рабов, иные распадались естественным путем, теряя свою силу вследствие болезней, неурожаев или иных причин. Однако это был очень медленный, ползучий процесс, ничего похожего на преодоление феодальной раздробленности на Земле, которое зачастую проходило быстро, в течение одного – двух поколений, на Альвале не наблюдалось.
Соответственно на Альвале долгое время не было ни эпохи возрождения, ни культурных или научных революций, ни внезапных прорывов в каких-либо областях человеческой деятельности. Это был патриархальный, медленно развивающийся мир. Альвалане были лишены тех великолепных возможностей для прорыва, которые дает империя. Кроме того, как полагал Илья, власть женщин вообще по природе консервативна, они, в большинстве своем, не приемлют нового и не любят рисковать. Хотя, с другой стороны, женщины на Альвале были другими, чем на Земле. Они не могли свалить принятие решений на мужчин и спокойно плыть по течению, ноя над своей судьбой, да и нудная хозяйственная работа была не их стезей. Им приходилось быть сильными и уметь принимать решения, никто ничего не мог сделать за них.
Однако, тормозили развитие Альваланской цивилизации и социально – экономические факторы. Отсутствие крупных государств не давало возможности накопить крупные ресурсы. Никто не мог выставить и прокормить достаточно рабов, чтобы строить Египетские пирамиды, Колизей, содержать академию наук или великую библиотеку. Ни у кого не было ресурсов, чтобы содержать тысячи бездельников и бюрократов как во времена расцвета Римской империи на Земле. С одной стороны это было хорошо, с другой – не очень. На Альвале никак не мог создаться широкий класс людей, которые живут за счет общества, занимаясь только умственным или управленческим трудом, что сильно сказывалось на развитии и науки и общественной мысли в целом.
Тем не менее, история не стоит на месте и, через некоторое время, перед Альваланской цивилизацией накопилась критическая масса проблем, которые требовалось немедленно решать. Осознание этого дошло до самых упертых и консервативных из правительниц независимых родов. Требовались общие дороги, каналы, инфраструктура. Требовались большие океанские корабли, сложные машины, иные проекты, которые трудно было воплотить в жизнь одному роду. Наука постепенно накопила немало знаний и требовались квалифицированные специалисты во всех областях, кроме того жизненно необходима была система по обучению и подготовке новых специалистов. Торговля задыхалась от множества несогласованных между собой поборов, которые вводил каждый отдельный род, делая практически нерентабельными торговые отношения с далеко лежащими друг от друга областями. Финансы были запутаны ужасно. Сотни разнообразных денежных систем, мер, весов, стандартов – все это тормозило развитие и цивилизации в целом и каждого рода в частности. Дальше так продолжаться не могло.
И Альвалане стали решать эти проблемы. Но не через простой и логичный путь, который, по мнению Ильи, был реализован на Земле – то есть через создание единого государства с едиными правилами, а по-своему. Через то единственное, что связывало все общество Альвалы – сложнейшую разветвленную сеть союзов и родственных отношений. Сначала союзы независимых родов проводили собственные съезды и выбирали общих кандидатов от нескольких союзных друг другу родов. Потом эти кандидаты устроили всеобщий съезд, так или иначе представлявший основные союзы правящих Альвалой семейств. Дело вышло долгое, подготовка к съезду и его проведение заняли несколько лет. Однако, все же к общим решениям удалось прийти. Всеобщий съезд окончательно закрепил и легализовал бывший до этого в той или иной форме институт «общественных рабов». Сформировались полномочия и уставы для гильдий врачей, ученых, философов, писателей, ремесленников, торговцев, банкиров, строителей и иных профессий. Все они считались общественными рабами. Члены этих гильдий могли свободно передвигаться по всей планете, выполняя предписанные уставом гильдии работы и зарабатывать деньги. Определенный процент со своих доходов они должны были выплачивать местному совету Высоких родов, который формировался из избранных представителей каждого рода в определенной местности и подчинялся напрямую Верховному совету Высоких родов, который собирался раз в пять лет. Эти деньги местный совет распределял среди Высоких семейств на своей территории. Оставшуюся прибыль (меньше половины) гильдии могли потратить на собственное развитие. Контроль над финансовыми отчетами гильдий так же возлагался на местные отделения советов Высоких родов. В то же время, в случае произвола, гильдии могли жаловаться в суд гильдий, который ходатайствовал за них перед местным или верховным судом Высоких, так же созданном на всеобщем съезде. Кроме того первый Верховный совет Высоких семейств принял ряд решений по унификации денежной системы, весов, мер и расстояний, вводя единые стандарты для всей планеты.
Насколько Илья понял, вся эта громоздкая система была далека от идеалов демократии или республики. Скорее это был сложнейший набор сдержек и противовесов, позволяющий хоть как-то обеспечивать развитие. Тем не менее, как ни странно, он заработал на Альвале. Илья полагал, что на Земле нечто столь громоздкое просто не смогло бы существовать. Все бы уперлось в бесконечную говорильню и закончилось ничем. А даже если бы о чем-то удалось договориться, то уже через несколько месяцев все кому это выгодно, как говориться «отозвали бы свои подписи обратно». Было на Земле одно такое государство, с аристократическо – демократической вольницей – Речь Посполита и конец его был печален.
Но матриархи Альвалы людьми не являлись. Они обладали другой психологией и смогли договориться, а затем выполнить принятые все миром решения не смотря на всю свою гордость и кичливость. Аристократки Альвалы органически не хотели и не умели объединяться, если итогом объединения стало бы добровольное или вынужденное жесткое подчинение одного рода другому. Они не могли и не хотели уступать давлению грубой силы, уступить угрозам означало расписаться в собственном бесчестье, что хуже смерти. Но, если уж они пошли на переговоры, то старались договориться, а договорившись о чем-то, держали однажды данное слово, не смотря ни на что. Отказ от данного однажды слова автоматически выводил отступника (или даже весь род) из статуса Высоких, ставя его вне закона и обычая и лишая всех родственных и союзных связей с другими. Но эта крайняя мера практически не применялась – прецеденты были крайне редки.
