Блейк Крауч - Беглецы. Неземное сияние
Джип наполнили звуки грязного блюза[9]:
У нее доброе сердце,
И она все время учится злу,
У нее доброе сердце,
И она все время учится злу,
Лучше убей меня,
Чем все время думать об этом[10].
Ди прислонилась к окну и стала смотреть, как мимо проносятся деревья – ей казалось странным, что они двигаются так быстро. Асфальт исчезал под колесами джипа, дорога вилась по ельнику, спускаясь с перевала, у Ди периодически закладывало уши, и она сглатывала, после чего мир снова становился шумным. Полная луна давала так много света, что на шоссе ложились тени деревьев. На западе открывался далекий горизонт, а за ветровым стеклом высились вершины Тетона.
Женщина посмотрела назад между спинками передних сидений – Коул и Наоми спали, прижавшись друг к другу. Она протянула руку и коснулась плеча Эда.
– Вы спасли нам жизнь.
– Я ведь сказал, что не нужно меня благодарить, – проворчал водитель.
– Я и не благодарю, а просто констатирую факт.
– Да, но я этого не хотел, вот в чем дело. Я – настоящее эгоистичное чудовище.
Ди склонила голову набок.
– Дайте мне знать, если захотите, чтобы я повела машину.
Абернати крякнул, а его пальцы продолжали постукивать по рулю в такт музыке. «Возможно, он пел, когда ехал один», – подумала его пассажирка.
– Если хотите, можете петь, – сказала она. – Нам это не помешает.
– В следующий раз, когда будете что-то предлагать, сначала подумайте, – сказал мужчина и громко запел.
У него был ужасный голос.
Ди задремала, прислонившись к окну; она то погружалась в сон, то выныривала на поверхность реальности, пока окончательно не заснула.
Когда женщина проснулась, часы показывали две минуты шестого.
За окнами все еще было темно, но на востоке появились первые полосы пурпура. Наоми и Коул спали. Музыка смолкла.
– Хотите, я поведу машину, а вы немного поспите? – предложила женщина водителю.
– Нет, – покачал тот головой, – через несколько миль я все равно собирался остановиться. В дневные часы лучше держаться подальше от шоссе.
Глава 19
Отель возвышался на фоне предрассветного неба, точно гора. Они подъехали к главному входу, и дети зашевелились, разбуженные сменой ритма движения. Эд заглушил двигатель, вышел из джипа и, открыв багажник, вытащил оттуда фонарик.
Красные двойные двери были распахнуты. Четверо путешественников вошли внутрь, и Абернати включил фонарик:
– Здесь кто-нибудь есть?
Его голос эхом прокатился по большому вестибюлю, а луч фонарика скользнул по камину и поднялся вверх, освещая семь этажей, которые поддерживало множество отлакированных древесных стволов.
Никакого ответа.
– Вы здесь уже бывали? – спросил Эд.
– Один раз, – ответила Ди.
Они зашагали по лестнице к ряду комнат, выходивших окнами на фасад. Женщина и дети заняли одну из них с двумя двуспальными кроватями. Стены там были обшиты панелями из кедра, под окном пристроилась чугунная батарея, и им уже не нужен был фонарик – в окно спальни заглядывал бледный рассвет.
– Мне кажется, один из нас должен сторожить, – сказал Эд. – Вдруг кто-нибудь сюда нагрянет?
– Вы всю ночь вели машину. Я подежурю, – предложила ему Ди.
– Пять или шесть часов – и я буду как новенький, – пообещал их новый товарищ. – Разбудите меня в полдень.
Ди бродила по коридорам почти в полной темноте. Тишина производила на нее гнетущее впечатление. Она бывала здесь с Джеком. Шестнадцать лет назад. Стоял летний день, и яркий свет заливал вестибюль, в котором толпились туристы. Они проезжали тогда мимо по пути из Монтаны в Нью-Мексико… Джека только что взяли на работу в Университет Нью-Мехико, а Ди должна была начать практику в университетском госпитале. Они задержались в отеле всего на несколько часов, чтобы поесть в ресторане, но Ди до сих пор помнила тот день – ту легкость, которая ими тогда владела; шел четвертый месяц после их свадьбы, и им казалось, что именно сейчас по-настоящему начинается жизнь и что им доступен весь мир.
Она пересекла вестибюль, вышла на улицу и направилась по мощеной тропинке к месту, откуда открывался хороший обзор. На рассветном небе не было ни облачка. За бассейном Ди заметила стадо оленей: они паслись у опушки соснового леса, все еще не оправившегося после недавнего пожара – повсюду стояли мертвые серые деревья.
Через некоторое время из земли вырвался фонтан воды, над которым в холодном воздухе стал подниматься пар. Когда Ди наблюдала это явление в прошлый раз, вокруг толпилось не меньше пятисот туристов. Теперь же она в одиночестве слушала шум перегретой воды, льющейся на минерализованное поле, и вскоре легкий ветерок донес до нее теплый влажный туман.
Во второй половине дня Ди с Эдом поднялись по «вдовьей дорожке»[11] и посмотрели оттуда на бассейн и горы. Тишину нарушал лишь ветер, полоскавший флаги внизу, и женщине показалось, что если она будет вглядываться вдаль особенно долго и старательно, ей удастся увидеть Джека.
– Вам не хватает вашего мужа, – сказал Абернати.
Ди вытерла набежавшие на глаза слезы.
– Вам пришлось кого-то оставить, когда вы покинули Арки? – спросила она своего спутника.
Тот покачал головой.
– Тогда вам немного легче, – вздохнула женщина. – В том смысле, что вам нужно беспокоиться только о себе.
– Однажды я был женат. И я думал о ней. Ну, вы понимаете, вспоминал, – произнес Эд.
– У вас есть дети?
– Я уже давно не общался с ними. – Мужчина посмотрел на Ди, словно хотел что-то объяснить ей, но неожиданно сменил тему. – Меня тревожит переход через канадскую границу. Возможно, возникнут проблемы. И я рассматривал другие варианты.
– Какие?
– Мы находимся всего в нескольких часах пути от Бозмена. Это ближайший аэропорт. Может быть, нам удастся найти самолет.
– Вы пилот?
– Я водил пассажирские самолеты.
– И когда вы в последний раз сидели в кабине пилота?
– Вы действительно хотите это знать?
– Но вы вправду все еще можете летать? А как насчет новых технологий?
– Нам нужен самолет с двумя винтами. Ничего сложного. И тогда мы попадем в Канаду через два часа.
Ди проспала остаток дня, а вечером отвела Коула и Наоми на смотровую площадку. Когда солнечные лучи прошили горячий туман, создалось впечатление, что они превратили воду в пламя.
Эд заправил джип топливом и залил несколько кварт масла, после чего попросил Коула стереть грязь и пыль со стекол. Они выехали, когда взошла луна и можно было двигаться вперед, не включая фары, и промчались через парк под блюзы Мадди Уотерса.
