"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

— Ла-адно, — ухмыльнулся Ахмед и подобрал цветки. — И сколько с меня?

Я молчал.

— Эй, ты, сколько? — разозлился Ахмед звеня монетами в руке.

— Потом встретишь, оплатишь, — усмехнулся Дагер, все же мне он не нравился, но от пары монет сегодня я точно не отказался бы.

— А кто он? — спросил Ахмед. — Лекарь, колдун, изгнанник?

— Нищий он, я проверил его документы. Безродный калека из пустынь, от которого отказался даже его хозяин, травник. — Дагер рассказывал историю, от которой даже я удивился, он же, как никто другой, знал, что у меня нет ни единого документа. А то, что я его при первой встречи чуть не прирезал, лишь больше усугубляло происходящее вранье обо мне. — Никому не нужный труп, он больной и годен лишь как корм для крыс.

— А вдруг он полезнее трупа в канаве?

— Полезен, потому и не гоню.

— Если горький Асит не поможет, я и сам пойду кормить крыс. А почему он сластит, он же точно должен горчить? — удивился Ахмед, что все же начал выполнять мой приказ. — Я с детства знаю горький Асит. Он не может быть сладким!

— Э-Эх знает свое дело, — обернулся ко мне Дагер и молниеносно махнул рукой.

Я увидел, как в меня с немыслимой скоростью полетели пять предметов, этот козел с самого начала знал, что я не так прост. И не поймай я каждую из монет они вошли бы глубоко в меня словно стилеты. Каждая из монет летела в болевую точку. Поймать было не сложно, но под моим капюшоном мигнула светом печать калибана на лбу, и Дагер несомненно увидел этот свет.

— Воздушник, — выдохнул я, смотря за тем, как удаляется Дагер. Нет, сука, знал бы я кто ты, то никогда бы не помог. Вражда земли и воздуха это мой крест. Противоположные стихии всегда будут чуять друг друга и проявлять враждебность. Хотя одна ледяная ведьма, близкая к стихии воды, все же относится ко мне тепло.

Они ушли, дав мне, наконец, немного подремать, не теряя из виду все, что происходит вокруг меня с помощью кровавого ока. Я следил за прохожими, ища в толпе тех, что были мне нужны. Я заплатил огромную плату за выход из башни. Я стал слабее, мышцы сошли почти на нет, а вместе с ними истощились и мои внутренности, печень, желудок, почки. Воин, что мог победить любого, получил откат. Зверь, что пугал своей мощью и яростью, от своей же мощи чуть не погиб.

— Солнцем озарённый, — тихо проговорила бабушка, беря травы, указанные моим пальцем с ткани, расстеленной на дорожной пыли. — Солнцами и отдаю долги.

Несколько медных монет упало на ткань, и их тут же заметили базарные воры, но сразу отвели взоры. И не из-за того, что при первой встречи я уничтожил целый дом, который являлся их логовом. Нет, вовсе нет, взращенные в жестокости жители трущоб, ставшие бандитами и ворами, выросли людьми, которым страх почти неведом, так же и у стражников, что собирают плату за нахождение на базаре, как с воров, так и с любого торговца. Закон этого города таков — платить должны все, без исключений.

— Живот, — шепнул кто-то с крыши соседнего дома. — Рана и отравление.

Не открывая глаз, я в очередном порядке указал пальцем на осоку, тлен-траву, и султан-чай. Тень спрыгнула с крыши никем незамеченной и две серебряные монеты упали на ткань.

Но этот посетитель был не последним, через некоторое время из-за угла вышли две женщины и слегка мне поклонились.

— Дети плачут, зубы болят, — проговорила одна из них. По темным кругам под глазами женщин было понятно, что спать им точно не дают их крохи, и уже давненько.

— Отвар на ночь, — протянул я семь листочков и сверху добавил два желтых цветка. — А цветки дадут сил и вернут улыбки на ваши лица.

— Благодарю тебя, Э-Эх, — еще пара монет вновь растаяла в воздухе, а ко мне уже спешил один очень опасный тип.

Черный плащ и шарф, прикрывающий лицо в такую жару носили не обычные люди, и даже не бандиты. Ассасин.

— Нож под ребро, — сипло проговорил скрывающий лица.

— В убийствах не помогаю, — твердо проговорил я, не открывая глаз, но прекрасно понимая, кто передо мной.

— Мы охрана, а не теневые мастера, — коротко ответил скрывающий лица.

— Приложишь два листа к ножевому после того, как прольешь вином, — коротко ответил я, указав пальцем на горку листьев алавии. — Лучше покажись жизняку.

— К жизняку нельзя, — бросил мне напоследок скрывающий лица. — На охрану имеют право лишь Эры.

Я промолчал. Эры здесь своего рода дворяне, а далеко не каждый торговец настолько богат чтобы даже задуматься об охране. Ведь стать эром практически невозможно, им нужно родиться. Клиенты сегодня шли постоянно, но я практически не утруждал себя общением с ними, они уже знали зачем пришли и потому я был представлен самому себе.

Я погружался в свои мысли, читая, словно книгу, свою память и изучая кровавым оком тех, кто подходил ко мне под усиливающимся солнцепеком. А подумать было о чем — я изменился, нет больше того Рыка, вместо него появился первый из рода Калибан, и даже охотники за головами не узнают меня. Что, несомненно, выручало меня множество раз, ведь Рыка — раба уже ищут и в этом городе, я слышал от воров. Но и правда что-то жарковато, так и клонит в сон, ну посплю я часик, ничего не случится. И снилось мне…

Посреди пустыни шел дождь, а я стоял напротив десятка охотников за головами. Пустынники все же настигли меня, я задыхался и истекал кровью, но руки сжимали рукояти верных ножей. И не были бы они проблемой, но вот проклятье с каждой минутой я слабел, мышцы не были наполнены силой и давали лишь вес, который меня изматывал. А охотники все наступали, и с каждой минутой дырок в моем теле становилось все больше и больше, и лишь злость спасла меня и давала мне сил. Последний охотник пал, а я, еле волоча ноги, пошел вперед и упал посреди бархана на самой границе пустынь и побережья. Неделя изматывающего последнего перехода по пустыни без еды со скромным питьем сделала меня тем, кем я сейчас являюсь. Скудной пищей на протяжении многих дней мне служили травы, что были сплошь ядовиты, и лишь магия крови помогала мне разобраться, что поможет, а что убьет.

— Дядя Э-Эх! — вырвал меня из сна голос ребенка. — Э-Эх, мне нужна твоя помощь.

Не открывая глаз я наблюдал за тем, как передо мной стояла девочка лет двенадцати и кричала на меня.

— Я знаю твой секрет! Она умирает и только ты… — кричала она, плача. — Калибан, помоги! Рык, помоги, я покажу тебе…

Глаза открылись после слов про Калибана и Рыка. Как она могла меня раскрыть? Словно в замедленной съемке я увидел как маленькая, детская ручка тянулась ко мне. Девочка с кучерявыми волосами и черными глазами рыдала, она была в отчаянии. Некоторое время назад она уже просила для матери лекарство или обезболивающие, она бегала ко мне каждые два дня. Не знаю, что меня заставило ей помочь тогда, но сейчас с ее матерью все несомненно плохо, ведь те травы помогли унять боль даже мне в не лучшие времена, но это все было раньше, а сейчас вот-вот и она коснется моего лба. А мне бы этого не хотелось. Её холодные пальцы коснулись моего лба

Разум на мгновение померк, и я увидел все глазами девочки.

Утро, которое, казалось, уже было вечность назад. Спальня, богато украшенная по меркам этого мира, сюда можно привести и королеву, и она не сильно будет возмущаться бедностью убранства. На кровати из красного дерева лежала женщина, не растерявшая былую красоту, она смотрела на меня своими черными глазами и, тяжело вздохнув, положила руку на свой живот. Желтоватая, бледная кожа и исходящий от неё запах гниения были омерзительными.

— Уйди, — еле шевеля губами, проговорила женщина. — Оставь меня, Асока.

Дверь, лестница. Девочку трясло, она замерла в полутьме у кабинета отца, где сейчас он говорил с лучшим лекарем Эмира правителя города, которому была отдана уже половина того, что имел отец, но лечение не помогало.

— Она умрет ночью или на рассвете в страшных муках, — холодно проговорил повелитель жизни. — И ты знаешь, что делать, Хабит.

— Вылечи её, я отдам всё, — взмолился отец. — Все, что есть!