Михаил Кликин - Чистилище. Охотник
Он скосил глаза, увидел тень. Прохрипел:
– Вы кто? – Конечно, он знал ответ. Но ему надо было потянуть время.
Его вопрос остался незамеченным. Только лезвие ножа чуть двинулось, и освобожденная горячая кровь приятно защекотала кожу.
– Где пленники? Отвечай!
– Здесь их нет, – сказал Айрат. – Они ушли. Вы их не догоните.
– Ушли к морю?
– Да. Их увели на базу. В Гнездо.
– Какое Гнездо? Где оно? Точное место!
– Вам координаты сказать? Вы же дикари необразованные!
Нож опять двинулся; кровь потекла на грудь.
– У мичмана есть карта, – сказал Айрат, с трудом пересиливая боль – не от ножа, а от острого колена. – Попросите его, пусть он вам покажет.
– Кто такой Мичман? Где его найти?
Айрат засмеялся. Это было очень больно.
– У вас был только один способ вернуть пленных, – сказал он. – Отдать Коктейль и просто подождать. Но вы, кажется, всё испортили…
Он рванулся изо всех сил, выворачиваясь из-под ножа, подставляя под его лезвие плечо. Ему показалось, что он освободился. И он закричал во весь голос – так, чтобы товарищи его услышали.
Ему стало как-то необыкновенно легко. Вокруг всё завертелось, закружилось.
Он подумал, что умер.
А через мгновение Айрат понял, что летит.
Вниз.
58
Кира вскинул голову:
– Что это?
– Кажется, крикнул кто-то, – ответил Толик Гитарист.
– Одноглазый! – Баламут вскочил. Глядя на него, поднялись и остальные бойцы, загремели амуницией…
Айрата они нашли минут через двадцать. Он лежал далеко внизу, похожий на выброшенную морем корягу. Острые камни под его головой были окрашены красным.
– Сорвался, – сказал Витька Бамбук.
– Возможно, – пробормотал Кира, осматривая каменистую землю, замечая следы, оставленные снайпером – понятно было, что Айрат ногами сбрасывал камни вниз, они сыпались в пропасть, скакали по отвесному склону… Зацепись за что-нибудь – и полетишь за ними следом…
– Как глупо, – сказал Баламут. И, обернувшись к своим притихшим людям, распорядился: – Уходим в лагерь!
– А как же Одноглазый? – спросил Витька, опасливо заглядывая за край обрыва. – Бросим его?
– Пусть пока полежит, – сказал Баламут. – Он ведь теперь никуда не уйдет, правда?
– Не уйдет, – согласился Бамбук.
– Скажу мичману, пусть завтра пришлет сюда кого-нибудь. – Кира осмотрел притихших бойцов. – Или кто-то из вас хочет туда спуститься?
Желающих идти за телом не нашлось.
– Так я и думал, – сказал Баламут, отлично понимая подчиненных – дорогу вниз нужно было еще разведать. На Медвежью Голову они поднимались по противоположному склону, а есть ли спуск по этой стороне – неизвестно. Если же возвращаться знакомым путем, а потом обходить гору – изрядный крюк получится, а внизу можно наткнуться на кого угодно – хоть на мута, хоть на зверя, хоть на дикарей.
– «Винторез» жалко, – вздохнул Гитарист. – После такого падения от него проку – как от простой железки.
59
– Знатная вещица, – одобрительно сказал Илко Тайбарей, возвращая трофей Ивану. Тот кивнул, положил винтовку на свернутый вдвое плащ и убрал тяжелый подсумок в заплечную сумку.
– От этих моряков нам пока пользы больше, чем вреда, – сказал, ухмыляясь, Антон Птицын. Но, вспомнив о погибших охотниках, переменился в лице и поспешил оправдаться:
– Я про то, что оружия от них много осталось. Вон и у Федьки автомат теперь есть. Виданное ли дело – настоящий автомат у низкорода…
Он понял, что опять говорит не то, и замолчал. Федька сделал вид, что ничего не услышал. Установилась неловкая тишина, но уже через минуту за деревьями громко засвистел снегирь – это Кондрат Котов предупреждал о своем возвращении. Появился он бесшумно, словно тень. Кондрат гордился умением ходить по лесу тихо и постоянно в этом практиковался, ухитряясь порой подкрасться к расположившемуся на берегу бобру на расстояние копейного удара. Именно поэтому Кондрата и отправили следить за уходящим с Медвежьей Горы отрядом чужаков.
– Я видел их лагерь, – объявил охотник. Он снял флягу, висевшую на сучке, глотнул воды, умыл лицо. Продолжил: – Близко подходить не стал, там, скорей всего, охрана вокруг. Но лагерь заметно издалека – дым висит, едой пахнет, голоса слышно. Они, похоже, не боятся ничего.
– Сколько в лагере человек? – спросил Иван.
– Сложно сказать. Но немало. Лес истоптан, следов много. Думаю, человек тридцать там.
– Ого, – сказал Антон Птицын. – А сколько же тогда на базе осталось?
– Нолей говорил, у них там целая плавучая деревня, – вспомнил Илко. – Человек сто, наверное.
– Испугались? – усмехнулся Иван.
– Нет, – ответил Антон. – Прикидываю, сколько там оружия можно взять… Как думаешь, еще такая же винтовка у них найдется?
– Думаю, и не одна, – сказал Иван. – Ладно, хватит лясы точить. Выходим!
Он подхватил трофейный плащ, повесил «винторез» на шею, сумку забросил на спину и уверенно двинулся в сторону, откуда недавно раздавался посвист снегиря. Вскоре Ивана догнал Кондрат, пошел рядом, показывая дорогу. Остальные охотники отстали на случай, если головной отряд наткнется на врага.
Но происшествий в пути не случилось, и вскоре дружная пятерка охотников оказалась на полянке, откуда был виден лагерь чужаков.
– Ждите здесь, – велел Иван товарищам, присматриваясь к дыму, окутавшему макушки деревьев. – Дальше я пойду один.
– Уверен? – спросил Кондрат.
– Так меньше шансов, что нас заметят.
Иван развернул плащ, закутался в него. Сказал, не к друзьям обращаясь, а просто свои мысли вслух проговаривая:
– Если в лагере всего тридцать человек, значит, в охране дежурят человек десять, не больше. Вряд ли они стоят по одному. Скорей всего, дежурят попарно, присматривая друг за другом на случай мутации. Итого получается пять постов. Не так уж и много.
– Что ты собираешься делать? – спросил Антон.
– Поищу Мичмана, – ответил Иван.
Он еще раз осмотрел винтовку – оружие было незнакомое, но простое и понятное. Проверил, на месте ли любимый тесак. И, запахнувшись в плащ, быстро перебежал поляну.
Метров через сто он перешел на шаг. А потом и вовсе остановился, прижался к дереву, внимательно оглядываясь, прислушиваясь. Так и двигался дальше – несколько шагов вперед, остановка; еще пять метров, и опять пауза.
Если не спешить, то обнаружить людей в лесу не сложно. Особенно, когда это не один человек. Негромкий разговор, кашель, движение, шлепки – мало кто выдержит пытку мошкой и комарами.
Чужаков Иван обнаружил шагов за сто. Их было двое, как он и предполагал. Только парочка эта не прозябала на посту, а патрулировала территорию, шла по натоптанной тропке, время от времени останавливаясь. Один курил – это его и выдало.
