Дмитрий Силлов - Закон клыка
Я кивнул.
– Хорошо…
Она попыталась улыбнуться, но сведенные судорогой лицевые мышцы не позволили ей это сделать.
– Хорошо, – повторила она. – А я ведь… полюбила тебя, Снайпер… Первый раз в жизни… полюбила…
Это были ее последние слова. Я в который раз уже ощутил затылком холодный ветерок – слишком холодный, чтобы быть просто порывом ветра. А еще я почувствовал присутствие за спиной еще кого-то. Но не стал оборачиваться.
Потому, что знал, кто это.
– Пусть ее путь будет легким, Сестра, – тихо попросил я.
Ответом мне было молчание, но я знал, что услышан. Смерть немногословна, и редко отвечает на просьбы. Но я был ее побратимом, и очень надеялся, что Сестра не откажет.
Она и не отказала.
Касси прерывисто вздохнула еще раз – и ее лицо разгладилось, став спокойным и умиротворенным. Уверен, она не почувствовала никакой боли. Сестра умеет быть нежной и милосердной, если ее об этом хорошо попросить. А я просил искренне. Вряд ли, конечно, Касси меня любила, скорее, ей просто хотелось так думать перед смертью. Но всегда легче уходить, зная, что тебя кто-то провожает в последний путь. И я надеюсь, что проводил «всадницу» достойно…
От крайнего дома сохранилась лишь бревенчатая стена, все остальное сгнило и рассыпалось. Под стеной была яма, заросшая травой – возможно, хозяин дома когда-то давно пытался выкопать вход в подвал. Но что-то не срослось, и яма добросовестно заросла травой. В это мягкое ложе я и опустил мертвую девушку. После чего засунул под стену гранату и выдернул чеку.
Взрыв сотряс почерневшие от времени тяжелые бревна. Стена заскрипела, застонала, словно живая, – и рухнула на свежую могилу. Хорошо получилось. Так надежнее, чем забросать землей – по крайней мере, есть вероятность, что мутанты не станут пытаться растащить завал, чтобы добраться до свежего трупа. Пусть вон ктулху жрут, от башки которого после выстрела из моего карабина осталась только жирная кровавая клякса на земле с вкраплениями осколков черепной кости.
Второй ктулху все никак не мог сдохнуть. Кровь Арта хлебать перестал – то ли кончилась она, то ли осознал, что бесполезно. Сейчас кровопийца просто следил за мной белыми, ничего не выражающими глазами. Вскинув СВД, меж этих глаз я и положил пулю. Врага всегда лучше проконтролировать, даже если знаешь на сто процентов, что он уже не пустится в погоню.
Покончив с этим, я подобрал свой рюкзак, карабин и АКСУ, оставшийся в наследство от Касси. Если автомат способен проделывать такие дыры в телах ктулху, это очень хороший автомат, который не грех потаскать с собой. Хоть и тяжеловато – СВД, карабин, автомат, плюс рюкзак, набитый необходимым, плюс разгрузка… Но если хочешь выжить в Зоне, надо привыкать таскать на себе от тридцати кило и выше. Иначе выжить ну никак не получится.
* * *Я шел по лесной просеке, прямой, как стрела, и почему-то незарастающей уже много лет. Ни травы на ней, ни кустов. Просто довольно широкая тропа, по обеим сторонам которой корячится уродливый лес, пораженный радиацией. Кто проложил эту просеку, когда, почему она такая неестественно-прямая – никто не знает. Известно лишь, что посреди нее раскинулось БПП, Болото Покинутого пути, небольшая по размерам, но глубокая топь, в которую если ступил одной ногой, то пиши пропало. Или утянет в трясину неведомая сила, или ступню растворит, будто ее и не было. Или зараза какая-то жуткая по ноге вверх пойдет, от которой кожа с человека слезает, будто старая одежда.
В общем, ходить через это болото не рекомендуется. Но если уж очень надо пройти в ту сторону именно этой дорогой, то хочешь, не хочешь, а болото огибать придется, для чего необходимо будет свернуть в лес. Где обычно и начинается самое интересное. Правда, не для свернувшего, а для кого-то другого. Рассказывали, как пропадали люди в том лесу – был человек, зашел за дерево, и нет человека. Как сталкеры стреляли в кого-то невидимого, а потом начинали хрипеть, будто этот кто-то начинал их душить. Как плясали в проклятом лесу меж ветвей какие-то огоньки, и видевший их тут же сходил с ума…
Правда, были и такие, кто не раз проходил сквозь Проклятый лес, и ничего такого не видел. Можно было, конечно, и обойти его через Новоселки и Черевач, но уж больно дорога получалась длинная. И к тому же в покинутых селах частенько селилась местная нечисть: то семейка ктулху обоснуется, то мертвяки примутся меж брошенными домами шастать, то еще чего.
Конечно, ну бы и на фиг этот лес вместе с его сюрпризами, но сталкеры все равно лезли в эти места, будто мухи на сладкую липучку. Уж больно часто встречались в Проклятом лесу редкие артефакты. Словно «мусорщики» их спецом сюда сваливали. Особенно после Выбросов урожай был богатым. Что на артефакты, что на трупы погибших глупой и болезненной смертью.
Но мне местные артефакты были по барабану. Шел я сюда совсем за другим. Шел – и сомневался все сильнее, ибо не видел ни малейшего признака города-призрака, насквозь пронизанного невидимым излучением гигантской загоризонтной радиолокационной станции, и оттого ставшего неким подобием сталкера-одиночки. Того, что шляется по Зоне ни пойми зачем, и где остановится отдохнуть, там и стол его, и ночлег, и постоянное место проживания, если взбрендит в голову остаться на этом месте подольше.
Касси – упокой ее Зона – говорила, что Чернобыль-2 обосновался рядом с БПП. Но никаких признаков города посреди леса я пока не наблюдал. А по моим расчетам Болото Покинутого пути должно было вот-вот показаться впереди…
Оно и показалось через полкилометра. Немного дальше, чем я рассчитывал, но это нормально. БПП, как любая уважающая себя аномалия, может ползать, перемещаться в поисках корма. Как может ползать болото, я не знаю, не на то учился. Это пусть яйцеголовые ученые-исследователи Зоны разбираются, как такое возможно. Но факты – вещь упрямая. Болото, шириною без малого в сто метров, медленно, но уверенно ползает вдоль просеки туда-сюда. За сутки может метров десять проползти, а то и более. Будто ищет места в лесу, через которые человеку ну никак живым не пробраться. Душами живыми оно что ли питается? А Зона его знает! Но, тем не менее, ползает. Такие дела.
Но сейчас БПП если б и хотело проползти немного вперед, то вряд ли у него это получилось бы. Когда аномалия в своих путешествиях наталкивается на более сильную, то та, что слабее, обычно отступает. Или замирает на месте, словно в благоговейном трансе.
Как, например, сейчас.
Впереди меня простиралась полоса тумана, в которой угадывались редкие метелки камышей – граница Болота Покинутого пути. А прямо за болотом, над туманом возвышались крыши трех-четырех-пятиэтажных зданий, над которыми мрачным, расплывчатым, нереальным призраком нависли гигантские антенны загоризонтной РЛС, которых на этом участке Зоны просто не могло быть…
