Берсерк (СИ) - Мах Макс

- Испугалась? – спросил он, приблизившись к девушке.

- Вы оба сумасшедшие! Разве так можно? А, если бы она в тебя попала? Или ты в нее? Она могла тебя убить! Четыре раза, Берт! Она била на поражение! Это же ужас какой-то!

Слова сыпались из нее со скоростью пулеметной стрельбы.

«Это нервы…» - подумал Олег и, обняв девушку за плечи, привлек к себе.

- Ну, все, все! Успокойся! Все уже закончилось.

Она все еще что-то бубнила, уткнувшись лицом в его плечо, и, кажется, даже заплакала. А он гладил ее по волосам, по этим ее роскошным медно-рыжим волосам и пытался успокоить, произнося ей прямо в ухо всякие глупости и нежности. И тут ему в спину ударило Жалящее. Не сильно и не больно, но неприятно. И главное, эта мелкая пакость разрушила момент, что было жаль. И, если бы на месте Олега был кто-нибудь другой, - тот же изначальный Эбур Кворг, - могла случиться беда. Но Олег удержался. Он только оглянулся через плечо и посмотрел в сторону, откуда прилетело проклятие. Там, всего в пяти-шести метрах от него Блэк и Люпин пытались силой увести в очередной раз пошедшего вразнос Поттера.

«Вот же кретин!» - Олег смутно помнил, что в той истории, которую он когда-то читал или видел в кино, Поттер был хорошим человеком. Любил какую-то девушку-мага. Женился на ней. И героем повествования был как раз его сын, оставшийся после гибели родителей круглым сиротой. Все это смутно, непоследовательно и без подробностей, но по ощущениям, Джеймс Поттер являлся там положительным героем, а девушкой, которую он любил, возможно, была как раз Лили Эванс. Впрочем, скорее всего, это была совсем другая история, и к их истории никакого отношения не имела.

Олег внимательно посмотрел на всю троицу и неожиданно встретился взглядом с Сириусом.

- Скажи, Сириус, твой друг самоубийца? – спросил он ровным голосом.

- Извини, Берт! – бросил ему Люпин, пытавшийся удержать рвущегося в драку Поттера. – Он просто…

- Он просто кретин! – Эванс выкрутилась из объятий Олега и смотрела сейчас на Поттера так, что любой другой струхнул бы от ее гнева. Но не Джеймс, который в очередной раз закусил удила.

- Как ты можешь трахаться с этим пожирателем смерти! – орал он, брызгая слюной. – Он же темный маг! Он…

«Ничему человека жизнь не учит!» - покачал Олег мысленно головой, и, судя по реакции Люпина и Блэка, эти двое подумали о том же, а вот Марлин Маккинон не стала делать большие глаза или сокрушённо качать головой, она подошла к Поттеру и влепила ему пощечину.

- Идиот!

В Поттере странным образом сочетались заносчивость аристократа, инфантилизм избалованного ребенка и упертость фанатика. Являясь выходцем из старой чистокровной семьи и имея в друзьях, как минимум, еще трех несомненных аристократов, - Блэка, Боунса и Лонгботтома, - Джеймс Поттер свято верил в дело Света и, похоже, искренно считал, что «все, кто не с нами, те против нас». С этой точки зрения и Олег с Мод, и Белла с Анникой, все они темные маги и приверженцы Волан-де-Морта. На самом же деле, в Хогвартсе пока не было четкого разделения на «этих» и «тех». Картина была отнюдь не черно-белая и, хотя среди слизеринцев и рейвенкловцев были уже те, кто определился в своих идеологических предпочтения, не все они являлись пожирателями, и уж точно, что не все вступили в молодежное крыло Вальпургиевых рыцарей. Однако такие вот истерики, какие время от времени закатывал Поттер и некоторые другие гриффиндорцы, могли привести к тому, что люди сделают выбор на одних эмоциях. От обиды или из-за оскорбления, - тут за примером далеко ходить не надо было, достаточно взглянуть на Снейпа, - из страха перед агрессивностью прогрессистов, из опасений за будущее, да просто из корпоративной солидарности. Не будь Олег тем, кем он был, вполне мог бы психануть в ответ и, раз уж его третирует «паршивый комми», записаться в вальпургиевы «фашики». Однако Поттер сдуру смешал в одну кучу идеологические императивы и свою жгучую ревность, и как результат обидел маглорожденную Эванс, которая теперь точно не пойдет в кружок Дамблдора, если там будет Поттер. А он там будет, вот в чем дело.

- Пойдем отсюда! – Олег развернул Лили в другую сторону и, приобняв за плечо, повел прочь от скандала. Сейчас ведь точно припрется эта шотландская сука-полукровка и начнет наказывать невиновных и отмазывать провинившихся, что было для нее настолько обычным, что никто уже не удивлялся. Мародёры – славные мальчики, склонные к безобидным шуткам, Лонгботтом – правильный молодой человек, а Лили Эванс, Марлин Маккинон и Алиса Айртон – замечательные девушки-гриффиндорки. Вот разве что, Эванс в последнее время, кажется, связалась с темным магом… Ну, а Блэк, Энгельёэн и примкнувшая к ним Мод Лейбёрн – пожирательницы, окончательно скатившиеся во тьму. Впрочем, список был куда длиннее, но не в этом суть. Просто Олегу не хотелось трепать себе нервы и получать отработки.

- Я очень испугалась, - первой заговорила Лили, когда они достаточно удалились от других студентов.

- Я знаю, - Олег сжал ее плечо чуть сильнее. – Извини!

- Тебе не за что извиняться, - отрицательно покачала головой Эванс. – Это я такая трусиха…

- Ты закончил схватку из-за меня? – спросила вдруг, резко меняя тему.

«Хорошо развитая интуиция, - отметил Олег. – А еще говорят, что среди маглокровных нет талантов».

- Не то, чтобы вот так однозначно… - начал было объясняться Олег, но Лили его прервала:

- Не ври, пожалуйста!

«Значит, придется немного приврать…»

- Из-за тебя. – «Признался» он. – Ты была так напряжена, что я испугался за тебя. Но, вообще-то, тебе надо учиться держать себя в руках.

- Постой! – Он решил расставить хоть какие-нибудь точки над «i», чтобы обезопасить ее будущее. – Ты ведь знаешь, что будет война?

- Нет, что ты! – вскинулась Эванс. – Какая война? С кем?

«Святая невинность».

- Лили, мы стремительно приближаемся к гражданской войне. Не сейчас. Может быть через пару лет, максимум, через три года, минимум – через год. Лорд Волан-де-Морт… Слышала о таком?

- Читала в газете.

- Тем лучше. Он сейчас выглядит довольно респектабельно и почти безобидно. Ну, консерватор. Борец за чистоту крови. Это не лучшая идеология, но всего лишь идеология, то есть, как у Шекспира, «слова, слова, слова…»[5] Но поверь, он очень быстро перейдет от слов к делу. Его вальпургиевы рыцари… Они, в большинстве своем, не понимают, куда он их ведет, а когда поймут, будет поздно. Это до первой крови можно себя убеждать, что ты просто поддерживаешь взгляды своего лидера. Потом начинаешь утешать себя мыслью, что ты убиваешь только в целях самообороны. Потом понятие самообороны расширяется и начинает включать в себя превентивные атаки, а затем все оправдания перестают иметь смысл, потому что на войне не до философии. Есть только «мы» и «они», и надо убить «их» первыми, чтобы они не убили «нас».

- Ты говоришь ужасные вещи, Берт. Мне уже страшно, - призналась Лили, выслушав его короткий спич. – Можно спросить?

- Тебе все можно, - улыбнулся ей Олег.

- То, что ты сказал… Это значит, что ты не такой, как Энгельёэн? Ты не пожиратель?

- С чего ты, вообще, взяла, что Анника пожирательница? – удивился он.

- Одна девочка сказала.

- Кто? – нажал Олег.

- Дэйзи Гревилл с седьмого курса, - почти шепотом ответила Эванс.

— Это которая из «Отряда Годрика»? – уточнил Олег.

Отряд Годрика – это был такой дамблдоровский гитлерюгенд. Воины света, борцы за все хорошее со всем плохим.

- Да, - подтвердила его догадку Лили.

- Анника не пожирательница и никогда ею не будет, - сказал он в ответ. – И, упреждая твой вопрос, ни она, ни мы с Мод, во-первых, не разделяем их взгляды, а во-вторых, кто они такие, чтобы указывать мне графу де Мёлан или ей герцогине де Нёфмарш, что правильно, а что нет?!

- Но я же… - сникла Эванс, по-видимому, ухватившая из его слов, прежде всего, момент с титулами. – Я же магла и даже не дворянка, как Бланш Фицрой…