Бесы (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Отмоешься. Найдём ручеёк и отмоешься. А нет, так дошагаем до моря, рано или поздно, — сказал Пётр.

— До моря ещё далеко, — покачала головой Лиана, — лучше ручеёк.

И они зашагали через Лес.

Лада упорно пыталась нащупать мужа и дочь. Она их чувствовала, но никак не могла связаться. Это не помешало им выдвинуться навстречу с ними. Оля попыталась увязаться незаметно, но на лодку так было не попасть, пришлось проситься в открытую. И Спас и Лада её всячески пытались разубедить, уверяя что у них сугубо семейное дело, на что она отвечала, что она тоже уже давно часть семьи и никуда их одних не отпустит. Всё время повторяла, что только благодаря им она стала говорить и теперь обязана им по гроб жизни.

В итоге и Спас и Лада сдались. У них просто не было сил с ней спорить. Так и отправились в путь втроём, на подводной лодке.

Лада знала куда нужно двигаться, хотя непосредственно связаться с Лианой и Петром никак не могла.

Как-то ночью, Спас спал в своей каюте и вдруг дёрнулся. Этого никто не видел. И никто не узнал того, что если бы его сейчас попробовали разбудить, то ничего бы не получилось.

Спас прекрасно понимал, что он во сне. Это было даже не информационное поле. Его он худо-бедно мог отличить от обычных сновидений, хотя иногда это было и непросто.

Он стоял на большой поляне, которая вся заросла высокой травой, доходящей ему почти до пояса. Трава была странного цвета, с лёгким отливом фиолетового. Хотя так она была зелёная. Но налетающие порывы лёгкого ветра, пускали по ней волны и эти волны, как раз, были нежно фиолетовыми.

На большом удалении росли деревья маленькими компактными группами. У них с листвой происходило приблизительно то же самое. Она была зелёной, но колышась на ветру, отливала фиолетовым.

Вдруг, вдалеке он увидел большого белого волкаря, несущегося большими скачками. На нём сидел всадник. А прямо над ним летел большой пернатый дракон, с наездницей, сидящей возле его шеи.

Они убегали, а их преследовал смерч. Он был высоким, с несколькими большими изгибами. Такой большой воронке было трудно сохранить строго вертикальную форму. Если у него на пути попадались деревья, то он вырывал их с корнем, и они начинали летать внутри этой стремительной воронки. Иногда в верхней части этого смерча проступало свирепое лицо. Оно было чем-то похоже на человеческое, возможно основными пропорциями. На этом сходство кончалось. Морда была… демоническая.

Спасу показалось, что он слышит голос:

— Папа, не волнуйся, мы пока не можем выбраться, но надежда есть!

Спаса выбросило из сна, и он резко сел на кровати, весь обливаясь потом.

В его каюту вбежала Лада.

— Что случилось? — испуганно спросила она.

— Я что, кричал? — удивился Спас её приходу, пока ещё находясь под впечатлением ото сна.

— Нет, но произошло что-то странное, — задумчиво на него глядя, сказала Лада.

— Что именно? — спросил Спас.

— Не знаю, как это объяснить… но мне показалось что ты умер. Когда человек исчезает… уходит из этого мира, пропадает его информационный отпечаток. Если это произошло рядом, то и ощущается это очень сильно. Ты вдруг исчез! — сказала Лада.

— Как будто умер? — удивился Спас.

— Да, это было очень похоже на то, как человек умирает. Но с тобой всё в порядке. Ты просто на время ушёл. Как будто испарился. По крайней мере, для меня и тех, кто видит так же как я. Тебя тут не было. Тело было тут, а тебя самого нет. А что в это время испытал ты? — спросила Лада, пристально на него глядя.

— Мне приснился сон, — сказал Спас, — я видел волкаря, типа Акселя, только белого, на нём ехал… скорее всего Лавр. Но это было далеко, разглядеть было трудно. Зато я слышал его голос. Он сказал: «Папа, не волнуйся, мы пока не можем выбраться, но надежда есть!». Это дословно. Над ним летело что-то вроде дракона, на котором тоже кто-то сидел. И за ними гналась воронка из ветра… кажется, такое явление называют смерч. Но этот смерч был как будто живой! И он их преследовал.

— Интересно, — сказала Лада, — знаешь, я чувствую Лавра и Юну. Слабо, но чувствую. Но вот что удивительно… как бы это объяснить… вот других людей, я могу видеть как огонёк. Я вижу огонёк и понимаю, что человек жив. Это не совсем так, я просто объясняю, чтобы было понятно. Но что Лавра, что Юну я вижу не как один огонёк, а как множество огоньков, которые мельтешат, превращаясь в облако.

— А может быть, у каждого из них мельтешит всего один огонёк, только очень быстро? — предположил Спас.

Лада с интересом посмотрела на него.

— Знаешь, а может быть и так. Но я вижу это всё равно по-другому. Я просто упростила, чтобы можно было хоть как-то объяснить. Там нет как таковой визуальной картинки. Это скорее ощущение. Хотя, твоя версия, в принципе, подходит. Только вот, от этого яснее не становится. Я раньше с таким никогда не сталкивалась. Это мне незнакомо и я не знаю, что это означает, — сказала она.

— Главное, это значит, что они живы, — сказал Спас, но уверенности в его голосе не было.

— Ладно, спи, я пойду дальше дежурить, — сказала Лада.

— Да нет, сон пропал. Хочешь, отдохни, я заступлю на вахту. Только умоюсь. Сейчас всё равно уже не усну больше, — сказал Спас.

— Я не против, — согласилась Лада.

— Как думаешь, через сколько мы встретимся с Лианой и Петром? — спросил Спас.

— Если они выйдут на побережье, то в течение недели. Может меньше. Они сейчас идут не прямо к берегу, а почти параллельно ему. Если я правильно понимаю их местоположение. Чем быстрее они выйдут к морю, тем быстрее мы сможем встретиться, — сказала Лада.

Спас задумчиво кивнул и потянулся за штанами.

И у Петра и у Лианы, был одинаковое чувство, что их кто-то пытается направлять. Сначала, когда они выяснили что испытывают что-то очень похожее, их это очень напрягло. Было непонятно, кто пытается вмешаться в их действия. Но постепенно они успокоились, потому что эти прикосновения были очень мягкими и какими-то родными.

Постепенно, они пришли к выводу, что это Лада пытается выйти с ними на связь и направить туда, куда ей нужно. А это, скорее всего, на встречу с ней.

Они и не возражали, только вот сигнал был слабый и не очень понятный. Они старались ему следовать, но всё время сомневались, правильно ли они всё поняли.

Каким-то материнским чувством Лиана знала, что Лавр жив. Но иногда она начинала в этом сомневаться, считая это самовнушением. Однако, кроме как верить в это, ей сейчас больше ничего не оставалось. Она и верила.

Через несколько дней они вышли на побережье и увидели вдалеке большой костёр. А недалеко от берега, напротив костра, торчал корпус подводной лодки.

Лиана с Петром переглянулись, улыбнулись друг другу, наверное, впервые за долгое время и ускорили шаг.

У костра они застали спящего Спаса. Он был один.

— Так-то ждёшь свою жену! — громко сказал Лиана, — все глаза, наверное, проглядел!

Спас резко подскочил и расплылся в улыбке.

— Лиииии! — радостно протянул он и, растопырив руки, шагнул ей навстречу.

— А моя где? — спросил Пётр.

— Охотится, — ответил Спас, не отрываясь от Лианы, — должна была уже вернуться. Хотела успеть к вашему приходу.

— И почти успела! — раздался голос Лады, а вскоре из-за кустов показалась и она сама, неся в руках несколько убитых птиц, — сегодня у нас будет хороший ужин!

— У нас плохие новости, — сразу решила всё рассказать Лиана, — Лавр опять пропал.

— Юна тоже, я видела, как они с Акселем входили в портал, — сказала Лада.

— В портал? — дёрнулась Лиана, — Лавр тоже в портал с Дракончиком. Но ему было нужно уйти, потому что он ввязался в битву, которую не мог выиграть. А мы подоспели слишком поздно.

— Хотя, если бы успели вовремя, то битву бы это выиграть вряд ли помогло, — сказал Пётр, — просто ушли бы вместе с ним. Слишком сложный был противник.

— А Юна ушла без всякой угрозы для жизни. Просто шагнула в портал и всё, — сказала Лада.