Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем
– Именно! Пусть группа измотана – но вы идете в бой! Там наверняка и поляжете. Но задержите плуксов, за это время система подтянет других бойцов и в конце концов с проблемой справятся. Многие боевые группы так полегли. Кадетским легче – почуяли беду и проще отказаться. Бойцы так не могут. Предпочитают идти даже в неравный бой.
– Почему? Потеря статуса? Да в задницу! Все лучше, чем потерять жизнь.
– Статуса? Плевать на него. В задницу статус! Гоблин… ты про трибунал когда-нибудь слышал?
– Военный суд. Строгий и беспощадный.
– Точно. Как только ты подписываешься на переход в бойцовский статус, ты получаешь многое – больше солов, больше поощрений, частые подарки, доступ к дополнительным лотам торговых и информационных автоматов. Ничего не напоминает?
– Это как… полиция? Верное слово? Нет… раз трибунал – армия? Особое обеспечение и дополнительные блага.
– Точно. Армия. А за невыполнение приказа в армии любой страны мира тебя ждет трибунал, а следом и суровое наказание.
Логично. Более чем логично. Силком в солдаты система не тянет. Если подписываешься под тем, что ты боец, что ты солдат, то будь готов к тому, что изменившая твой статус система будет на тебя полагаться, ожидая быстрого и четкого выполнения боевых приказов. Сказано атаковать превосходящие силы противника – атакуй! Другого варианта не будет. В армии приказ командира – высшая инстанция. И горе тому, кто приказ не выполнит… саботаж, дезертирство… плохой пример для других солдат… и отсюда незамедлительные карательные меры.
Ну и второй аспект – моральный. Ты ведь подписываешься на переход к боевому статусу осознанно, верно? И, стало быть, понимаешь, что, если откажешься гнать измотанную группу через залы и коридоры навстречу врагу, кто-то из мирных работяг погибнет. Потому что их некому будет прикрыть. И это ляжет тяжелым бременем на твою совесть.
– Боюсь спросить. И какое наказание за невыполнение боевого задания?
– Кадетам – никакого.
– Ну а бойцам?
– Лишение всех накоплений, лишение доступа даже к наперед проплаченное личной жилой капсуле, шестимесячный запрет на пользование банкоматом, понижение статуса до зомби – со всеми вытекающими.
– Погоди… то есть…
– Если ты как лидер откажешься выполнять боевое задание – по любой причине! – тебя и всю твою группу ждет одинаковое наказание. Вас лишат всего. И у каждого заберут по три конечности. Оставят только по одной руке на каждого. Почти черви.
– Ни хрена себе… – с крайней задумчивостью молвил я.
– Да – кивнула двести девяносто девятая – Напортачил один – страдают все! Проняло?
– До костей.
– Вот и думай.
– И много кто идет в бойцы?
– Много. Выгод немало, гоблин. Денег хватает на все и даже больше. Тут главное – думать! Поэтому и советую – всегда знай свое местоположение, всегда грамотно выбирай маршрут. Ты лидер. Ты солдат. Ты всегда должен знать, где находится твоя группа и какое задание может в любой момент прилететь от системы. Многое зависит от местности вокруг, поэтому должен заранее знать все ее опасности и тонкости. Расспрашивай, не скупись на покупку проверенной информации. Такие вот мои тебе советы.
– Спасибо. Принял советы с благодарностью. И где не стоит ходить?
– Держитесь поближе к клуксам, не задерживайтесь в старых коридорах, будьте предельно осторожны в таких местах как Гиблый Мост и подобных.
– Гиблый Мост?
– Это просто первое что на ум пришло. Вчера им проходили. В Дренажтаун ходили хоть раз?
– Еще нет.
– Гиблый Мост – самый короткий путь отсюда в Дренажтаун. Обходным путем в пять раз длиннее. Те, кому хочется выпить и потискать не слишком искалеченных и более-менее симпатичных девочек или мальчиков за приемлемую плату – проскакивают Гиблым Мостом. Чаще всего успешно.
– И длинный он?
– Сам увидишь. Но не вздумай там задерживаться. И не вздумайте спускаться к опорам моста – там начинается Стылая Клоака. Бойтесь!
– Стой…
– Не! Я сегодня выходная. Впереди счастливая двухчасовая тренировка, особый обед и особая приятная компания на вечер… удачи вам!
– Стылая Клоака – с грустью вздохнул я, подгребая к себе футболки – Заинтриговала и ушла… хотя бы еще один совет, воин!
– Экипировка! – крикнула она перед тем, как свернуть – Оружие! Эти два фактора решают очень многое! Но меньше, чем мозги лидера – это самое главное! – и пропала окончательно.
Эх…
– Мозги лидера – пробурчал я, задумчиво постукивая указательным пальцем по правому виску – Мозги лидера…
– Что там с мозгами лидера? – поинтересовался знакомый голос.
– Живая! – обрадовался я, вскидывая глаза на вернувшуюся Йорку – Ой…
– Да ваще! – попыталась состроить сердитое лицо Йорка, но широченная радостная улыбка никак не желала гаснуть.
У нее снова было две руки. И она усилено шевелила пальцами новой руки, разгибала и сгибала в локте, демонстрировала работу плечевого сустава. Пришитая рука была сморщенная, выглядела кошмарно, если честно, но все же – это была рука. Работающая вторая рукам. Йорка перестала быть инвалидом. Команда стала полноценней.
А мое «ой» относилось не к сморщенной коже новой конечности, а к обилию татуировок. Не знаю кем была прежняя обладательница сей руки, но татуировки она любила – на коже в буквальном смысле слова не осталось живого места. Даже не понять какого цвета рука была изначально. И ведь ни одного осмысленного рисунка – сплошь хитро закрученные линии черных, красных и зеленых цветов.
– Хочешь я тебе врежу? – спросила счастливая Йорка, сжимая новый кулак.
– Воздержусь – помотал я головой – Поздравляю, напарница.
– Спасибо! Спасибо! Лопнуть и сдохнуть! Спасибо! У меня снова две руки, Оди! Спасибо тебе! Это все ты! Ты вернул мне руку!
– Да прекрати.
– Замри!
Замер. И получил шикарное жесткое объятие и быстрый мокрый поцелуй в правую щеку.
– Работает нормально?
– Нормально!
– Нигде не заедает? Не хрустит?
– Нигде!
– Отлично.
– Я счастливый гоблин! – объявила Йорка.
– А я счастливый зомби – прошептал сквозь бейсболку Баск.
Глянув на него, спросил:
– Глаза тут чинят?
– Не на Окраине – задрожала в такт словам бейсболка на лице – Я прошел диагностику. Здесь система глаза не чинит.
– А дальше?
– Советуют поспрашивать в Мутноводье.
– Прекрасно – воодушевился я – А мы как раз туда собирались заглянуть в самое ближайшее время! Так… Йорка, вот тебе бутылка изотоника. Половина твоя. Половина – Баску. Так его, кстати, зовут. Зомби Баск.
– Йо тебе! – склонилась над раненым Йорка.
– Только сначала спроси можно ли ему пить – вспомнил я, сползая со стенного выступа.
– А если нельзя?
– Вся бутылка твоя. Еще держи две футболки. Тебе и Баску. Ну и мне… Посидите недолго, скоро вернусь.
– Куда хоть идешь?
– Чуть прошвырнуться по магазинам – ответил я, осторожно ступая и на ходу натягивая черную футболку прямо поверх изгвазданной кровью майки, чтобы не притягивать к себе взгляды шокированной общественности – Скоро буду.
– Ждем тут!
Руки и плуксы. Плуксы и руки.
Много вопросов задать не успел, многие вопросы и задать-то некуда. Но тут главное не отчаиваться!
Оглядев себя, остался доволен – морду бы срочно сполоснуть, но футболка села на торс как влитая, подчеркнув грудные мышцы и плоский бугристый живот. Руки излишне свободно болтаются в рукавах, но тут пока поделать нечего.
Руки… и плуксы…
Касательно рук, буквально только что, увидев испятнанную татуировками новую руку Йорки, задумался я вот о чем – а что система делает с теми руками, что она забирает за провинность или неуплату? Хотя нет. Вопрос поставлен неверно. И так ясно что она с ними делает – это ведь ресурс, а ресурс надо использовать. Отрезанные руки отправляются на хранение, а когда возникает нужда, тут же пускаются в дело.
Вот сегодня Йорка получила сморщенную руку. Только одну руку. Верно?
Верно.
