Михаил Шухраев - Охота на Голема
Фильм был не новым, Ксена когда-то видела его, но урывками. Речь шла о джинне, которого «арестовали», спрятав в рубин, а сам рубин спрятали в статуе бога. Потом, через тысячи лет, статую перевезли в Штаты, и какой-то не очень трезвый рабочий умудрился ее раскокать. Рубин выпал, его исследовали, — да так, что джинн обрел свободу. И начал усердно трудиться, исполняя желания — причем, пожелавшим приходилось плохо, очень плохо…
Мать смотрела фильм, благостно улыбаясь, и не забывая при этом пролистывать какой-то модный молодежный цветной журнал — у Ксены на такие вещи была стойкая аллергия. В очередную рекламную паузу она посмотрела на Валентину Аркадьевну, и неожиданно ей стало страшно — на секунду, только лишь на секунду Ксена представила, что анкету рассылал вот такой же самый джинн, и, если он и исполнит какие-то желания, впрок они точно не пойдут.
Да, если взять и вообразить это хотя бы на мгновение? И что случится тогда?
Желание будет исполнено. Но кончится все непременно плачевно. Захотел не нуждаться в деньгах — не будешь нуждаться, просто умрешь — и все. Захотел получить просто так образование, хорошую работу — ты их получишь, но ведь не сказано, сколько ты там проработаешь?!.
— Мама, я хочу кое-то посмотреть, — сказала Поликсена.
Валентина Аркадьевна оторвалась от своего чтения.
— Ту самую анкету, которую ты заполнила, — попросила девушка.
— Ну вот, ты и сама поняла — я тебе плохого не хочу, — гордо заявила Валентина Аркадьевна, поднимаясь с кресла.
— Дело не в том… — Поликсена не знала, как все это объяснить, слова не шли ей на ум.
— А, хочешь посмотреть, еще раз и повнимательнее, — Валентина Аркадьевна подала ей журнал.
И Поликсена еще раз пробежала глазами странную анкету. Нет, вроде бы, все в порядке. Мать пожелала, чтобы у нее появились новые друзья — и они действительно появились. Но здесь даже не было пункта о каких-нибудь паранормальных или экстрасенсорных способностях. Значит, они возникли сами собой?
«Не возникли, а проявились», — поправила сама себя Поликсена.
Они были всегда, и это никак не связано ни с какими контрактами со Стефани Фабиан.
Во всяком случае, не было здесь ни одного пункта, который можно истолковать как «путешествие в параллельный мир» или «получение ведьминского дара». Правда, было желание «отправиться в долгое путешествие» («На тот свет», — подумала Поликсена), но этот пункт как раз был обойден вниманием ее матери.
И это немного успокоило девушку. Возможно, и то нервное состояние, которое было у нее до вечеринки в «Морийском Гоблине», совсем не связано с анкетой.
«А почему это оно должно быть связано? — удивилась про себя Поликсена. — И ничего подобного. Может, так оно и бывает, когда рождается ведьма…»
Что-то настораживающее было в этих словах — о рождении ведьмы, что-то, очень больно задевшее Ксену. Она совершенно не могла понять, что именно — и оттого на душе неожиданно снова стало тоскливо и неуютно.
Рекламная пауза давно кончилась, снова начался фильм — джинн делал с не слишком-то разумными американцами все, что только могла придумать извращенная фантазия режиссера. Но впереди джинна ждала непреодолимая трудность — Главная Положительная Героиня.
— Что-то спать хочется, — проговорила Поликсена. — Да и вообще — конец фильма я видела. Пойду, пожалуй, — она отложила анкету, встала и прошла в ванную.
То, что она увидела в зеркале сейчас, ей показалось очень даже симпатичным. Пожалуй, с такими рыжими волосами, с такой улыбкой и темно-зелеными глазами она и действительно могла очаровать кого угодно, — не только завсегдатаев «Гоблина». Но Ксена тотчас же вернулась к своим мыслям. Что-то во всей этой истории было неправильно, не давало покоя…
А что именно? Сила, взявшаяся как будто из ниоткуда? Умение вот просто так взять и пройти в параллельный мир, о существовании которого она не подозревала всего лишь пару дней назад? Знание, внутренний голос, говорящий, что и как надо выполнять?
Да и с чего она сделалась ведьмой?
А ведь была, была причина!
Она знала, что у ведьм (в которых, как любой городской цивилизованный человек, до сей поры не верила), сила передается через поколение. Скажем, у отца, который давным-давно жил в Москве в совершенно другой семье, и раз в год присылал открытку «дорогой Поликсенке», никаких способностей не было и быть не могло. А вот бабушка, которая умела гадать на картах, которая могла остановить кровь, если внучка расшибла коленку, выходит, и была самой настоящей ведьмой!
Вот что не давало ей покоя. Бабушка, ну конечно же! Ее способности неожиданно передались Ксене, но отчего-то необыкновенно усилились. Вот и все объяснение! А анкета здесь вовсе даже ни при чем.
Она прошла в маленькую комнату, пожелав матери спокойной ночи (та все еще смотрела телевизор).
И немедленно выключила свет. Сон долго не шел, Поликсена ворочалась, пытаясь понять — что, все-таки, с ней произошло…
…Сон возник как бы сам собой — она оказалась в том самом месте, где гуляла по параллельному миру.
Поликсена на сей раз была одна, без Наэнии. Она прошла в дом, зная, что не одна здесь. И от этого на душе было спокойно и легко.
— Здравствуй, Рыжик. — Этот голос — тихий, добрый и ласковый, — она узнала бы из миллионов. — Говоришь, тебя сейчас надо звать «ведьма Ксена»?
Она обернулась — да, перед ней была бабушка. И одета она была точно также, как запомнила Поликсена в детстве.
Поликсена подалась вперед, пытаясь обнять бабушку, в груди невольно что-то сжалось, ей хотелось реветь — но она так и не смогла сделать ни шагу.
— Погоди-погоди, Рыжик, — усмехнулась бабушка. — Если бы ты могла меня вот так до меня дотронуться — плохи были бы твои дела, внучка. Совсем плохи.
Она улыбнулась Ксене, как тогда, в детстве, когда заговаривала кровь.
— А ты совсем большая стала. Большая — и очень сильная. Только не понимаю я этих ваших имен! Ксена — так собаку можно подзывать. Сено какое-то слышится! Ну да это твое дело — на то ты и молодая.
— Ты все знаешь? — Поликсена совершенно не обратила внимание на неприятие бабушкой ее имени — «истинного имени», как сказали бы ее новые друзья.
— Да уж знаю, Рыжик, — сказала бабушка. — Мать твоя непутевая, кто бы ей ума дал! Зато ты сильной теперь стала, и супротивнице твоей конец близок.
— Супротивнице? Ты о ком? — не поняла Поликсена.
— Сама поймешь, на то тебе и голова дана. Только слушай — ты от той супротивницы силу заберешь, а что с ней дальше делать, знаешь? То-то, что не знаешь ты ничего! Скоро тебе никто ничего подсказывать не сможет, будешь со всем сама разбираться. Только смотри — нос-то не задирай, — проворчала бабушка. — Помни — твоей заслуги в твоей силе маловато.
— Бабушка, а ты знаешь, куда я попала? Что это за место? — Она обвела взглядом комнату.
— Вот и говорила я тебе — нос не задирай, будь поскромней да помудрей, — твердила свое бабушка. — Сама же сказала, что хозяйка здесь. Думай теперь, где и как хозяйствовать станешь.
Отчего-то Ксене стало жутко стыдно. И в самом деле — не зная ничего, наговорила подруге всякой чуши. Вот расхлебывай это теперь!
— Это — рай, бабуля? — прямо спросила она.
— А ты сама-то как думаешь? Если рай — попробуй-ка взять и выйти отсюда — просто лужайку перейти. День, солнышко светит — а ты лучше этого и не пробуй!
Поликсене вдруг стало настолько страшно, что она не только не последовала совету попробовать уйти отсюда, но даже и с места не сдвинулась. Она выглянула в окно — лужайка выглядела как должно, только при неярком дневном свете, а вот замок за каналом показался ей вдруг зловещим.
— Так где же мы, бабуля?
— Разберешься, Рыжик, разберешься. Супротивницу одолеешь — и разберешься. Только осторожней будь, Рыжик.
…Сон вдруг сделался размытым и нечетким, лицо бабушки исчезло — и Поликсена, открыв глаза, увидела над собой темный потолок.
Почему-то силуэты в комнате, освещенной светом фонаря на улице, тоже были размытыми, и она поняла, что плачет.
А потом Поликсена вновь уснула — уже спокойно и без сновидений.
Конечно, утром надо было идти в школу. Точнее, надо бы — девушка вдруг поняла, что у нее совершенно нет никакого желания сидеть на уроках, что-то записывать в тетради… Нет, пожалуй, если она прогуляет один день — ничего страшного не случится. Она должна, просто обязана разобраться в происходящем.
А для этого следует еще раз выйти в параллельный мир — чтобы просто осмотреться. Во-первых, что там можно обнаружить страшного? Пожалуй, совершенно ничего. По крайней мере, когда они с Наэнией там побывали, все было просто замечательно.
Во-вторых, а кто такая эта самая «супротивница»?
Какая-то неприятная девица, которая… Да некого у нее отбивать! Нет, тут дело совсем не в любовных историях!
