Валентин Шатилов - Магнолия
— Там только одна тварь, — нетерпеливо сказал голос. — Я. А то, что я выгляжу разделенным на части, свидетельствует только о твоей привычке воспринимать все исключительно через призму четырех земных измерений, свойственных нашему создателю — человеку. Все твари, так тебя перепугавшие, соединяются в одно целое в других измерениях. И не в девяти, как у тебя, а в двадцати четырех.
— Ого! — уважительно произнесла Магнолия. — А почему у тебя все-таки такой… (она замешкалась, а потом решила говорить, как думает, раз уж он все равно слышит, что там она думает) неприятный такой вид?
— Ах, ну да! — издевательски кривляясь, залебезил голос. — Для вас же приятственно только земное: головастое, двуногое, двурукое! Ну, извольте, пожалуйста — будет вам и такое!
Дверца ближайшего контейнера, громыхнув, откинулась. Оттуда выскочило что-то несообразное и поскакало, заторопилось к Магнолии, на ходу принимая человекоподобную форму. В трех шагах от Магнолии оно распрямилось и вытянулось по стойке «смирно», еще продолжая формироваться: подрастать за счет удлинения ног, утончаться между шарообразной головой и бугристым бруском грудной клетки, образуя шею… На той стороне головы, что была обращена к Магнолии, даже стали проступать карикатурно подчеркнутые черты лица — нос, рот, впадины глаз.
— Не надо, мне противно… — пролепетала Магнолия, зажмуриваясь.
— Ладно, не буду, — устало вздохнул голос, и нелепое существо умчалось в свой контейнер. — Думаешь, сама в других измерениях лучше выглядишь? Ты бы ужаснулась! А мой внешний вид, как и твоя жизнь, объясняется тем, что мы с тобой — недоделки. Ага. Я тебе объясню, а ты — подумай. Создает человек этот — как там его звали — Горищук — создает серию существ, которые объемнее людей на два, а то и на три измерения. Верхних и нижних суперов. Обходит там кое-какие законы, используя другие законы, — в общем, создает. Два лишних измерения почти идеально вписываются в земную жизнь. Они дают их обладателям ряд невероятных преимуществ: необъяснимые с точки зрения четырех земных измерений мгновенные перемещения, еще кое-что… Ну — супера! На загляденье! Есть, правда, и мелкие неудобства… Ты слушай, слушай. Я о своих единоутробных братьях и сестрах достаточно осведомлен — интересовался.
Значит, так: уже у верхних суперов с их двумя дополнительными измерениями отмечаются некоторые досадные ограничения: повышенная управляемость — пульт ваш пресловутый… Невозможность энергетической подзаправки с помощью калорий, содержащихся в четырехмерных земных продуктах, — нужны специальные корм, питье… То есть волей-неволей этому Горищуку приходится создавать нижних суперов, которые объемнее людей уже не на два измерения, а на три.
Все, казалось бы, складывается замечательно: нижние супера уже способны к автономному питанию. Но! Такой вот штришок — их суперовские способности в человеческом мире сокращаются. Прыгают через измерения они не так уж и далеко, дается это им с большими энергетическими затратами — а туда дальше, еще подожди, поизносятся они чуть-чуть — у них и круче неприятности начнутся…
Казалось бы, тенденция просматривается четко: чем больше удаляется от исходной точки — от обычного человека, тем хуже результат. Ну появление нижних суперов я еще могу как-то понять и оправдать — это был вынужденный шаг. Но вот твое появление — это уже преступление. На что он тебя обрекал, папаша наш? С точки зрения землян — ты малополезна. Сама собой управлять не можешь — себе же в тягость… Ты просекла систему? Есть пространственно-экологическая ниша. Ее заполняет вид, достаточно приспособленный для этой ниши — люди. А искусственно создаваемые индивиды-гомункулусы, чем они сложнее, тем хуже вписываются в данную нишу. Выламываются из нее. А другой-то, специально для них приспособленной — нету! В природе не существует! У тебя вот казалось бы — ого! — девять измерений! А ты болтаешься со своими пятью лишними измерениями, извини меня, как цветок в проруби. Притулиться некуда!
Но ты хоть формально, хоть по своей, видимой людям, трехмерной конфигурации не отличаешься от земного стандарта. А я… Если я формировался сразу в двадцати четырех пространствах, естественно, что меня формировали не столько четыре земных измерения, сколько остальные двадцать — неземных. Мог ли я быть хоть отдаленно похож на вид хомо сапиенс? Да не мог, конечно! Но самое интересное, что и на обитателей других пространственно-экологических ниш я не слишком похож. Я-то в большей степени могу собой управлять, чем ты, я по этим измерениям напутешествовался — куда только не совался! И везде — занято, везде мы — чужаки.
Наш удел — забиться в какую-нибудь щелочку… Если отыщем! И не высовываться — боже упаси! Один шаг наружу — и в мирах с малым числом измерений возникают необъяснимые катаклизмы, проносятся смерчи, гибнут мириады разумных существ… В лучшем случае это проявляется как пугающие аномальные явления… И в то же время нас ежесекундно могут прихлопнуть, как мерзкую ничтожную мокрицу, существа из миров более многомерных, чем мы! Недоделки мы, сестрица, некондиция… Смастерил нас папаша — себе на удивление, нам на мучение.
— Но ведь он любил нас! — с отчаянной решимостью проговорила Магнолия. Было страшно возражать этому невероятному существу, но ведь надо было защитить память Петра Викторовича!
— Любил он нас! — хмыкнул сверхсупер. — Ясное дело, что любил. Но и головой же иногда надо думать. Известно же, куда ведет дорога, мощенная благими намерениями!.. Да мало ли я встречал таких же вот бесхозных, как мы… Наш создатель — не единственный, кто захотел умнее всех быть. Бродят они, болезные, оставляя повсюду свои следы… Вот он, наш удел: или быть пугалом для менее объемных или слабой, легко стираемой черточкой для более объемных. А с создателей-то, конечно, какой спрос? Породили — кто ради мелкой корысти, кто для самоутверждения…
— Он… он гений был! — со слезами в голосе выкрикнула Магнолия. — Он на сто лет опередил свое время!
— Да? — с удивлением спросил сверхсупер. — С чего ты взяла? Рассказать, как дело было?
— А откуда, ну откуда ты можешь это знать?! Разве ты при его озарениях присутствовал?
— Нет, конечно, нет. Я даже позже вас всех появился. Так что наверняка я, разумеется, не знаю. Но догадываюсь. Да ты и сама догадаешься, если я покажу тебе планету Земля, как она выглядит на самом деле. Будешь смотреть?
— А… это не опасно? Я так с тормозов боюсь сорваться — уплыть куда-нибудь в измерения и потеряться…
— Ерунда! — оборвал сверхсупер. — Я же тебя держать буду. Поехали?
И не успела Магнолия согласно кивнуть головой, как очутилась уже в открытом Космосе.
10
Это ужасным образом напомнило ей тот сон в молоковозе. Только голубовато-дымчатая Земля была на этот раз несколько дальше и выглядела примерно с хороший арбуз. Да еще ее саму окружало защитное полукольцо бурых безглазых конгломератов.
— Ну, эта картина для тебя привычна, — прозвучал скучный голос сверхсупера, — позади Солнце, сбоку, обрати внимание, Луна. Посмотрим на это же дело немного с другой стороны.
Земля как-то странно дернулась, да так и застыла в форме чуть деформированного овала. И оказалась уже насыщенного темно-синего цвета. Звезды, насколько могла заметить Магнолия, не изменили расположения, но Луны на месте не оказалось.
Магнолия повертела головой и обнаружила, что Солнце тоже вытянулось в эллипс и лихорадочно сияет белым неоновым огнем.
— Ты, кажется, здесь от меня скрываться хотела? — язвительно поинтересовался сверхсупер.
— Здесь? — не поняла Магнолия.
— Ну вот как первый отсек открыла, так сразу в эту систему координат и отнырнула! Хотел бы я знать — как ты на этом варианте Земли существовать собиралась! Ладно, дело прошлое. Едем дальше…
И тотчас синий земной овал, чуть ужавшись по краям, развернулся в ярко-синюю ленту. Магнолия вздрогнула от неожиданности.
Но лентой то, что она видела, показалось лишь в первый момент. Приглядевшись, Магнолия поняла, что это больше напоминает массивную синюю трубу, тянущуюся из бесконечности и теряющуюся также в бесконечности. И звездного неба не было. Все пространство вокруг заполнилось огненными штрихами разной длины и разной интенсивности свечения.
Магнолия обернулась в поисках Солнца и обнаружила вместо него только тонкий проводок густого темно-малинового цвета.
— Дальше, — предупредил сверхсупер.
И массивной синей трубы не стало. Только в исчерканной звездными штрихами Вселенной, в миллионах километров от ног Магнолии в сумасшедшем темпе крутилась нежно-сиреневая планетка, Вращение было таким быстрым, что Магнолии никак не удавалось рассмотреть ее поверхность — то вроде мелькали светящиеся пятна, напоминающие земные города, то, кажется, она успевала заметить бугорки горных массивов…
