Энн Криспин - Хэн Соло и все ловушки рая
Капитан Рисос бесстрастно и неумолимо продолжал:
— Вы арестованы, поскольку местные планетарные власти дали мне знать, что вы без разрешения завладели яхтой. И те же самые власти попросили доставить вас обратно на Илезию, где вам будут предъявлены соответствующие обвинения. Приготовьтесь, пожалуйста, сейчас мы поднимем вас на борт. Любые попытки сопротивления будут жестоко подавлены.
Хэн с ненавистью разглядывал длинный узкий корабль с одиннадцатью внушительными трубами реакторов. Корвет раз в двадцать был крупнее яхты. Соло машинально отмечал модификации и среди прочих — летную палубу.
— Какой огромный...— зачарованно прошептала Бриа.— Нас волочет прямо к нему, Хэн.
— Ничем не могу помочь, конфетка,— вяло отозвался вдруг обессилевший кореллианин.— Они крепко вцепились, нам не вырваться.
— Сколько там экипажа? — полюбопытствовала Мрров, гипнотизируя взглядом невольничий корабль, который явился сюда, чтобы забрать ее и других паломников навстречу горькой участи в шахтах.
— В военном флоте положено сто шестьдесят пять. Но это же модифицированный корвет. Его перестроили, чтобы он мог брать груз в космосе... Я бы сказал, там человек сорок-пятьдесят, не больше.
— Многовато для драки,— севшим голосом сказала Бриа.
— Без драки меня не возьмут,— отрезал кореллианин, вытащил бластер и оглянулся на девушек.— Кто со мной?
Бриа испуганно замотала головой.
— Нас всего трое — против сорока. Хэн, ты очень смелый, но вот здравого смысла в тебе на грош!
Соло, вдруг разозлившись, сунул оружие назад в кобуру.
— Ты права. Но мне все это не нравится.
Динамики без предупреждения зашипели, переключаясь на чужую частоту, и в помехи вклинилась трескучая суллустианская скороговорка:
— Полная мощность, через семь секунд левый разворот... пошел!
— Что за...
Пальцы кореллианина жили собственной жизнью; сам Хэн терялся в догадках, а руки его толкнули рычаг вперед, вливая в маршевый и маневровые двигатели всю энергию, которую мог дать реактор. Слушать, как надрывался в луче захвата корабль, было невыносимо; у Хэна сердце кровью обливалось от жалости. «Талисман» почти всовало в разинутую пасть створа, корабли разделяло не больше пары сотен метров. Хэн ввел команду на разворот, оставалось лишь нажать клавишу и завершить процесс; рука пилота зависла над пультом. Двигатели визжали и всхлипывали. Они могли сгореть в любую секунду.
— Что этот маленький, съехавший по фазе...
Хэн поперхнулся; мимо них на скорости, подтверждающей мнение Соло о коллеге, проскользнула «Илезианская мечта». Троица в рубке «Талисмана» пригнулась, когда фрахтовик промелькнул у них над головами, круто заваливаясь на правый стабилизатор. Ялус Небл вклинил грузовичок между яхтой и «Кандалами пилота». Места там было немного, и суллустианину пришлось поставить фрахтовик набок, чтобы поместиться.
— Давай! — восторженно заорал Хэн.— Жми, Небл! Он развернул «Талисман». «Мечта» заслонила яхту, на несколько драгоценных секунд оборвав луч захвата. Освобожденный «Талисман» унесло прочь от корвета, Ялус Небл тем временем удирал в противоположную сторону. Хэн испустил ликующий вопль и из чисто кореллианской вредности угостил «Кандалы пилота» двумя кумулятивными торпедами — по солнечному коллектору и стабилизирующему плавнику.
И глупо разинул рот, увидев, как первый снаряд легко смел минимальный дефлектор, а второй — разнес транспортнику плавник.
— Эти парни опустили тяжелые щиты, вот идиоты! — радовался Хэн.— Думали, будто прихватили нас за горло, и убрали дефлекторы!
Не стоило обольщаться, корвет еще мог ответить, поэтому Хэн не стал расслабляться. Как и Ялус Небл. Коротышка-суллустианин по-прежнему набирал скорость, а через несколько секунд приборы доложили о том, что «Илезианская мечта» благополучно прыгнула в гиперпространство.
— Мы на очереди,— ухмыльнулся кореллианин.— Попрощайся с райской жизнью, конфетка...
Хэн разухабисто рванул рычаг мотиватора, и внезапно прилив энергии выбросил яхту в призрачный бело-серый коридор.
— А теперь — домой,— прошептал Хэн и обмяк в кресле, только сейчас осознав, насколько устал.
Бриа улыбнулась ему и легонько пожала руку. Мрров потерлась о плечо кореллианина скулой.
— Спасибо,— хором сказали девушки. Хэн никогда не чувствовал себя так хорошо.
12. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КОРЕЛЛИЮ
Весь следующий день Мрров и Мууургх планировали медовый месяц, а Бриа с Хэном готовились к отлету. Прощаясь, Мууургх взял Соло за плечи и очень бережно прижал к себе.
— Я быть... ссскучать по тебе,— сказал тогорянин все еще запинаясь, но уже гораздо лучше обращаясь с общегалактическим языком.— Должно ли тебе уходить? Ты возлюбить Тогора, ты говорить так. Без тебя мне не находить Мрров никогда. Марграв весей Тогоры проессить меня произнести: оссставайссся с Бриа тут навечно, мы приглашаем. Ты смочь охотиться есс нами. Летать на мос-гот. Мы быть сссчастливы.
Хэн ухмыльнулся:
— И видеть Брию один раз в год? Боюсь, у нас, людей, так не получится. Но за приглашение все равно спасибо. Может, я еще вернусь когда-нибудь, проверю, как вы с Мрров поживаете.
— Хэн ессотворить именно так и сскоро!
Как всегда, под давлением эмоций Мууургх напрочь забывал язык. Тогорянин сгреб пилота в охапку и в порыве чувств оторвал от земли. Хэн тоже постарался обнять друга, надеясь, что останется в живых. Рядом менее экспансивно, но тоже тепло прощались девушки.
— Ты поборешь тягу к Возрадованию,— убеждала подругу бело-рыжая тогорянка.— Я же сумела. Я долго горевала, я жаждала Возрадования, но прошло много дней, и желание сошло на нет, и теперь оно не властно надо мной. И не будет никогда. Знаешь, что я сделала? Я разозлилась на работорговцев. Злость стерла желание.
— Хотела бы я быть такой же сильной, как ты.
— Ты уже такая,— заверила девушку Мрров.— Просто еще не знаешь об этом.
Хэн увел илезианскую яхту в небо Тогоры с искренним сожалением.
— Симпатичный мир,— заметил он, обращаясь к Брие, которая сидела рядом с ним в кресле второго пилота.— И народ здесь хороший.
— Да,— согласилась девушка.— К нам они были добры. А вчерашнего дня я никогда не забуду, проживи я хоть сто лет.
Хэн улыбнулся.
— Я тоже, солнышко. Всю сознательную жизнь мне хотелось сойти по трапу и вести себя как простой человек. Никаких там афер, и о службе безопасности не нужно думать, и контрабанда не жжет карман. Спасибо тебе... теперь я знаю, каково это.
Перед ответной улыбкой он не устоял, наклонился и торопливо чмокнул Брию в щеку.
— Я... это...— тут Хэн смутился, покраснел так, что собственные уши показались ему сигнальными маячками, и заткнулся.
Геройски расправив плечи, он уставился на пульт управления, словно в жизни не видел ничего важнее. Бриа молча сидела рядом и пристально наблюдала, как Хэн
делает вычисления для гиперпространственного прыжка, как вводит координаты в навигационный компьютер. А когда звезды растянулись в длинные белые нити — яхта благополучно ушла в прыжок,— девушка развернула кресло и поймала спутника за руку.
— Ну что же ты замолчал? Продолжай. Ты что-то хотел мне сказать?
Попытка сделать вид, что невинен, словно младенец, с треском провалилась. Хэн покраснел еще пуще прежнего.
— Э-э... это ты о чем?
— Ты собирался мне что-то сообщить, а потом вдруг безумно заинтересовался приборами. Видишь, мы уже в гиперпространстве, нечего пялиться на пульт, как будто видишь его впервые в жизни,— девушка улыбнулась.— Я жду.
— Да я тут размышлял... вот... о том, что проголодался! Просто умираю от голода! Давай перекусим.
— Мы ели перед отлетом, меньше часа назад,— напомнила Бриа, завладела второй его рукой и, сколько бы Хэн ни вырывался, отпускать не собиралась.— Признавайся.
— Ну... вот я и говорю, я опять есть хочу!
— Неужели?
— Я... Бриа, конфетка... ну не умею я!
— Умеешь.
— Чего, например?
— Ты умеешь летать. Драться. Всех спасать.
— А... ну да,— Хэн вновь скосил глаза на девушку, и внезапный прилив отваги мгновенно иссяк.— Бриа, я вот тут пытаюсь сказать тебе... сказать, что...
Он откашлялся и уныло подытожил:
— И ничего не получается.
— Я знаю.
Бриа помолчала, поднесла его ладонь к губам.
— Я знаю, Хэн. Я тоже тебя люблю.
Он удивился, перепугался и обрадовался одновременно.
— Правда?
— И давно. Я влюбилась в тебя, когда ты не ушел, хотя я все время гнала тебя.
— Правда? А я и не знал, пока... не знаю я, когда понял. А когда выяснил, то струсил, как дурак. Со мной раньше никогда не случалось ничего подобного.
