Анастасия Парфенова - Ярко-алое
… в противоестественном безмолвии закричала женщина. И тишина разлетелась. А вместе с ней и абсолютная сосредоточенность.
Вторая касатка промахнулась, не успев сцапать увертливого противника. Переписанная тварь, со спины которой так вовремя удрал нахальный Канеко, вдруг дернулась, пошла поистине кошачьими полосками. И с совершенно неуместным мявом вцепилась в бок пришедшей ей на помощь товарке. Бешеный клубок из серебра и серых полос покатился куда-то за башню.
А сверху сверкающим молотом пикировала уже третья «рыбина». И она явно нацелилась на добычу.
Тимур позволил себе свалиться с крыши, упал, перекувырнулся, привалился к стене перед террасой. Касатка в ловушку влетать отказалась. Повернула, зашла на атаку в новой плоскости, расчетливо лишая кота свободы маневра.
Уверенными, обманчиво неторопливыми движениями Тимур достал пистолет. Вскрыть обойму, вогнать когайто в основание верхнего патрона. Не смотреть в небо. Просто не смотреть. Смертный разум не способен узреть во всей полноте то дивное и бесконечное, что принято обозначать блеклым словом «дракон». Под зеркальной защитой дворца это было неважно, но сейчас… За хрупким покровом туч и дождя, сражалось с серебром безумие стихий. Тимуру вполне хватало того смерча, что кружил его собственные мысли. Смятение, наведенное извне, было бы уж совсем лишним.
Касатка вышла на позицию, на миг застыла. И ринулась вниз.
Железный Неко загрузил в оружие новый вирус. Тварь из разъяренного серебра неслась на застывшую в уязвимой позиции цель.
Хромой Кот в потрепанном бронежилете со щелчком вогнал обойму на место.
Внутренняя связь задрожала исполненным страха и муки женским криком.
Кими…
Касатка оскалила наполненную узкими зубами пасть.
Выдох. Пальцы мягко нажали на курок. Пули ударили в глотку, насквозь прошили толстый череп. В последний момент серебряная туша все же бросилась вперед, повернулась, огромной своей массой блокируя пути к отступлению. Пытаясь если не разорвать, то хотя бы раздавить противника.
Сильные кошачьи лапы заломило от сжатого пружиной напряжения. Тимуру было не уйти из-под удара рывком вперед — этого касатка и ждала. Вбок не прыгнешь — последний маневр твари перекрывал почти все возможные направления.
Он рванулся вверх. Взмыл буквально из-под туши, ухватился за карниз. Закачался, как яблоко на ветке, когда дворцовые стены содрогнулись от удара. Не смотреть, не смо… Ками всемогущие!
Оттолкнуться, сделать сальто, мягко приземлиться на плиты террасы.
Резким движением смахнул выступившую в уголках глаз кровь. Интересно, другие сумасшедшие тоже не ощущают в себе особенных изменений, или же он всегда был психом, а потому и меняться оказалось нечему?
Третий вариант — сенсорные фильтры все-таки выдержали, и безумие лишь обожгло мимолетным прикосновением — казался слишком оптимистичным, чтобы рассматривать его всерьез. Да и времени на самоанализ не было.
Кимико уже не кричала — измученно стонала. Короткая проверка — аватара ее в норме, боль и страх шли от физического тела, скрученного слишком острыми, слишком частыми схватками. Предки, ну почему он не привел нормального врача, ведь остались же мамины связи, остались друзья…
Этот пригретый Нобору чудо-хирург хоть на что-нибудь годится? Этот, чтоб его, самурай сейчас в поместье Фудзивара вместе с телом Кими. Он должен контролировать процесс, он должен как-то замедлить события, дать время разуму матери вернуться в физическую оболочку. Если Кимико не будет рядом, когда родится ее ребенок…
Тимур отчаянным усилием заставил собственные мысли замолчать. Волей, точно многотонным прессом, впечатал в свой разум единственную реальность — ворочающуюся рядом серебристую смерть.
Врезавшаяся в стену туша дернулась. Ударила хвостом. Вскинула мощную голову и… мяукнула. Тимур, вгоняя вирус во второй пистолет, наблюдал, как проступают на плавниках серые полосы, как темнеют, поворачиваются в сторону новой цели глаза. Перевербованная касатка пока еще неуклюже поднялась в воздух, покачнулась, подобралась… и безошибочно повернула к беснующемуся в небесах черному дракону.
Могучий, но слишком неуклюжий гигант явно проигрывал схватку. Вокруг окутанного шквалами и дождем тела роились серебристые хищники. Мелькавшая среди туч черная чешуя сама уже начала отливать сталью.
Тимур сжал когайто. И выпустил активационный код, благоговейно, смиренно, как отпускают в открытую Сеть новорожденного ками.
Ответ пришел мгновенно — вирус завершил трансформацию, инсталлировал заложенный изначально информационный пакет. И приступил к исполнению своей базовой программы. Полосатая касатка взмыла в воздух. С каждым движением все четче, все стремительней понеслась навстречу оплетенной серебром буре.
Почти одновременно поднялись откуда-то снизу еще две полосатые хищницы. Какой из них Тимур собственноручно переписал через когайто код, а какая просто не вовремя оказалась на пути бывшей сестры, теперь понять было уже невозможно. Две размытые на фоне туч и дождя тени устремились на охоту.
Остальное будет уже делом техники. А уж за технику свою Хромой Кот был спокоен.
Сердце заходилось ужасом о другом. Кими замолчала.
Не замечая сплетающихся в схватке небес, Тимур метнулся обратно к террасе. За несколько шагов до двери неожиданный шквал бросил его на колени, хлыстом ударил по спине дождь. Ветер рванул так, что пришлось пустить в дело когти — просто чтобы не оказаться унесенным в сторону разворачивающейся над головой эпической битвы.
А во дворце, за казавшимися столь хрупкими стенами, царил золотой покой. Мерцали зеркала и свечи, выпрямилась, держа перед собой осколок зеркала, гордая Хана. Возбужденно, но без паники переговаривались ощетинившиеся оружием высокие гости.
Тимур шагнул внутрь. Раздраженно отмахнулся щитом от попытавшихся было заступить ему дорогу игроков. Те, повинуясь спокойному голосу Ханы, отступили. И пару секунд советник Канеко послушно постоял в скрещении золотых лучей, показывая, что не притащил из-за линии обороны никакой заразы.
— Ваше зеркало — это красивое и сильное решение. Я восхищен, — давя нетерпение, кивнул на сжатую в руках госпожи советницы безделушку.
— К выбору оружия нужно подходить тщательно. — Улыбка сиятельной аканийской феминистки была довольно бледной. — В мече душа самурая. Поскольку у женщины ни души, ни чести нет, обходимся тем, что под рукой.
Поверхность подвернувшегося под руку шедевра антивирусной защиты вспыхнула. Канеко был чист.
— Почти уже все, — бросил Хромой Кот на ходу. — Вирус будет стягиваться в эпицентр бури и самоуничтожится через пару часов. Блокировка на каналах внешней связи уже сейчас должна начать расползаться. Прощупывайте доступ и прочищайте выходы.
И, не обращая внимания на вопросы и крики, прихрамывая, устремился к фонтану.
Высокородная госпожа Кимико сидела, откинувшись на грудь своей неподвижной, застывшей как утес матери. Рядом присела, подметая мрамор тремя хвостами, неестественно спокойная лисица. Мужчины союза Фудзивара, кажется, не слишком понимающие, что происходит на их глазах, маячили вокруг изваяниями доблестных, но абсолютно бесполезных стражей.
— Советник Канеко! — свел брови один из самураев. — Госпоже, вашей супруге, стало плохо. Я готов поклясться честью рода: мы не пропустили атаки. Это физическое недомогание, но княжна всегда была абсолютно здорова!
Не обращая внимания на полуобвинение-полувопрос, Тимур мягко опустился на колени перед женщиной. Коснулся ее лица так осторожно, как касался в этот момент данных о физическом состоянии. Все удлиняющийся список введенных препаратов и поддерживающих нанопроцедур говорил, что дежуривший у ее тела врач все же сумел взять ситуацию под контроль. Схватки замедлились, боль ушла, внутренний баланс немного выровнялся.
За последние месяцы Тимур успел в достаточной степени разобраться в этой конкретной области медицины, чтобы осознать: остановить роды не удалось. И надо позволить ребенку прийти в мир раньше срока, иначе есть риск повредить нервную систему матери.
Советник понял, что слепо, постыдно рад обрыву коммуникаций. В этот миг решение принимал не он. Все опустилось на плечи выбранного самим Нобору безупречного воина, сняв груз с души влезшего в чужие судьбы варвара-полукровки.
Тимур понимал, что именно ему пришлось бы выбрать. И с неожиданной беспощадной отчетливостью осознал, что не смог бы с этим жить.
Не смог бы жить с самим собой.
Что-то, наверное, отразилось на лице советника, ибо Кимико слабо повела головой, уходя от его ладони, его прикосновения. Ей уже не было больно и, учитывая плавающий в крови нанохимический коктейль, просто не могло быть страшно. Тем не менее из глубины темных глаз плеснуло ужасом. И опустились ресницы, превращая лицо в бледную маску.
