Сергей Зайцев - Возвращение к истоку
― Капрал, слушай меня внимательно, ― заговорил Петр с горе-спутником ― мягко, словно с испуганным ребенком, сдерживая рвущееся наружу нетерпение. ― Сейчас поднимаем наш любимый глайдер и потихоньку чешем к карнизу. Заберем во-он того человека и сразу дунем на базу, большего я от тебя и не прошу…
― Нет. Нельзя. Там смерть. Ты нас убьешь. Не могу. Нет. Не могу…
Петр Свистун почувствовал, что дико устал от всей этой чехарды. Сверхчувствами спутника, вернее их тошнотворными проявлениями, он был уже сыт по горло. Хотелось пристрелить придурка, чтобы не мучился. И не мучил других, впадая в прострацию в самых неподходящих ситуациях. Впрочем, для вывода из стрессового состояния он знал проверенное народное средство. Петр повернулся вполоборота и почти, без замаха отвесил капралу увесистую пощечину. Затем еще одну. Голова здоровяка мотнулась из стороны в сторону, в глазах появилось осмысленное выражение. Так-то лучше.
― Выполняй приказ, капрал! ― сквозь зубы процедил пилот, больше не собираясь выслушивать возражения.
И Ронор Журка это очень хорошо ощутил. Глайдер с надсадным ревом рванулся с места, вибрируя всем корпусом от перегрузки, а у Петра на миг мелькнуло нешуточное опасение, что сейчас покалеченный аппарат загнется окончательно и врежется в скалы. Но глайдер, родимый, хоть и на пределе, тянул.
В следующий миг Петр увидел, что они несутся прямо на какую-то сложной конструкции штуковину, словно протаявшую в воздухе под карнизом прямо по курсу глайдера и, вполне возможно, послужившую причиной падения Шайи. Вот тогда-то, отреагировав на смертельную опасность, его сознание и переключилось на «резиновую явь». Мысли потекли быстро, гладко, отсеивая все лишнее. Бой в устье, как теперь предельно ясно осознал Петр, мгновенно сложив все разрозненные детали в одну отчетливую картинку, закончился не в пользу базы «Зеро». Без вариантов. Так что он видел одного из победителей, атаковавших Пустошь из космоса ― больше чужакам взяться неоткуда.
Без малейших колебаний он бросил в рот драгоценную капсулу с эго-27 и раскусил. Боевой наркотик усваивался моментально, иначе от него было бы мало толку в ситуациях, требующих мгновенной реакции и полной самоотдачи. Язык и десны сразу онемели, в желудок словно скользнула ледяная змейка, сознание на долю секунды куда-то поплыло… И Петр ощутил себя так, словно находится в боевом роботе ― только там можно почувствовать такую поразительную ясность мышления, когда сознание находится под управлением специализированных боевых программ.
Петр перехватил одной рукой карабин, ставший вдруг невесомым, выставил его наружу в прорезанную «форточку» и открыл огонь.
ГЛАВА 21
Сомаха
Могу представить, какие физиономии были у вояк с «Зеро», особенно у командира базы, когда по моему сигналу начали подниматься все роботы, доламывая разбитые скорлупки транспортных коконов. Я все-таки брал робота без спроса, а начинать переговоры и давать объяснения ― ни времени, ни желания. Последнее время я все чаще срывался на несвойственные моему прежнему «я» авантюры. Считал, что в этом повинны генетические изменения, внесенные при биоперестройке тела на Кассионии. Волновало это больше мою команду, чем меня самого ― все те же следствия изменений, коснувшихся и психологического состояния. Всех мехов я постарался поднять по двум причинам. Во-первых, с расстояния трудно понять, насколько работоспособен «Скорпион» после падения: дистанционно прикоснуться для его запуска ― это одно, а продиагностировать ― совсем другое, толком диагностику его систем можно провести только внутри, уже загрузившись в робота. Да и насколько быстро он освободится от транспортной скорлупы, тоже было неизвестно. К примеру, сумей «Паук» сделать это раньше и окажись целее «Скорпиона», то пришлось бы конфисковать его. Но «Скорпион» не подвел ― встряхнувшись, как большая собака, так, что куски кокона разлетелись в разные стороны, как осколки исполинского яйца, робот выпрямил ноги и подготовился к приему пилота ― опустил из днища к земле лифтовую площадку.
Вторая причина еще проще. Чем бы ни закончился мой вояж, мне придется возвращаться обратно на базу. Робота все-таки нужно вернуть, у Кассида и без того хватит неприятностей после моей выходки. А если чужаки будут вдобавок преследовать меня по пятам, то огневая мощь предусмотрительно приведенных в боевое состояние ИБээРов лишней не окажется, в довесок к орудийным и ракетным стволам базы.
Кстати говоря, «Скорпион» лучше других роботов годится для отступления ― его наспинная гаусс-пушка, вращающаяся на триста шестьдесят градусов, хорошо заточена для отстрела преследователей. На фоне сумасшедшего экспромта с похищением чужого имущества и организацией сомнительной спасательной операции такая продуманность кажется сдобренной изрядной долей циничной иронии…
Люк под ногами мягко захлопнулся, сросся с корпусом в одно целое, веретенообразное ложе кокона жизнеобеспечения обволокло тело со всех сторон защитными слоями пульсирующей органики, на голову опустился нейрошлем…
Окружающий миг сгинул.
Двадцать две секунды плановой дезориентации, затем мое «я» возродилось в искусственном теле робота. Сознание растеклось по наноэлектронным схемам, добралось и закрепилось в каждом из сотен тысяч сенсоров, обслуживавших у робота все мыслимые и немыслимые для человеческого существа органы чувств.
Перед глазами развернулись видеоокна сферического обзора, и масштаб окружающих предметов ощутимо сжался. Быстро просмотрев результаты дежурных тестов загрузки, я поднял в боевое положение руки с лазерными излучателями, шевельнул хвостовой гаусс-пушкой, нацеливая ее вдоль ущелья. Последовательно включил антигравитационный привод и электромагнитный экран, из десятка гнезд на корпусе выдвинулись пучки усиливающих антенн, боевые мультиспектральные сканеры «Скорпиона» принялись обшаривать окружающее пространство. «Кожа» из нанокристаллической брони чутко регистрирует температуру окружающей среды, силу и направление воздушных потоков. Норма.
А затем я начал разгон, игнорируя панику в ВИУС базы, поднявшуюся после захвата «Скорпиона», и чувствуя ни с чем не сравнимую физическую и интеллектуальную мощь своего «я», многократно усиленную за счет расширения сознания возможностями бортового ИскИна. С этого момента я живу в многозадачном режиме, и это прекрасно. Сидеть на игле «железного дровосека» ― не такая уж плохая штука.
Но воякам, естественно, мои намерения были неизвестны, так что неудивительно, что вместо благодарности за помощь (без которой они еще долго возились бы с каждым роботом по отдельности) они попытались остановить меня наиболее доступным для них способом ― попросту пристрелить. Естественно, у них это не вышло, а я, сбросив в сеть пару строчек объяснений по поводу своих действий, не дожидаясь ответа, дал деру…
Несмотря на сложный рельеф узкой долины, представлявшей собой дно ущелья Двух Рук, разогнаться удалось довольно прилично ― до шестидесяти километров в час, почти на пределе ходовых качеств «Скорпиона» по пересеченной местности. Широкая тропа, где вившаяся среди холмов, а где пролегавшая прямо по их продавленным вершинам, позволяла не осторожничать со скоростью ― за время существования базы «Зеро» ее боевые роботы хорошо утоптали землю, следуя оптимальному маршруту движения в своих ежедневных патрулях.
Тяжелые удары четырех стоп эхом разносились среди горных склонов, тропа стремительно стлалась под многометровыми шагами, каменная крошка летела во все стороны, серо-коричневая пыль тянулась густым шлейфом позади моего экспроприированного меха ― словно дымовая завеса. Но даже не будь тропы, мне не пришлось выбирать маршрут ― местность хорошо знакома с детства. Да и повоевать здесь уже довелось. Благодаря видеосистеме «взгляд бога», предоставлявшей детальный сферический обзор, я контролировал все окружающее пространство, ничего не оставляя на волю случая.
Гравилет не отставал, следуя в полукилометре за моим «Скорпионом», ― этакая послушная шавка позади хозяина. Я им рисковать не собирался, для разведки хватало моих сенсоров и радара. Увы, военного глайдера с приличным вооружением и хорошей вместимостью салона под рукой не оказалось, так что привередничать не приходится. Гравилет бравого сержанта я приберег для Шайи ― любой робот рассчитан только на одного пилота, так что для ее спасения требовалась дополнительная техника. Думаю, сержант меня простит за экспроприацию его личного борта. Главное ― вернуться с пассажиркой. Живой.
Я все еще находился под впечатлением от невероятного совпадения. И все больше склонялся к мысли, что случайных совпадений не бывает. Судьба есть судьба. Итак, Шайя снова в беде. Один раз я уже вытаскивал ее из пекла на Двойном Донце, когда в ходе жаркого боя с «миротворцами» «Миссионер» Шайи был уничтожен «Богом Войны» ― стотонным монстром, оказавшимся для защитников планеты нежданным роковым сюрпризом. Потеряв несколько боевых роботов, остатки звена капитана Бола под шквальным огнем отступали к позициям разрушенной базы, а Шайя, катапультировавшись из «Миссионера», оказалась брошенной на произвол судьбы ― в диком враждебном лесу Двойного Донца, кишевшем опасными тварями. Да еще двадцатиградусный мороз ― и она среди всего этого, в одном пилотнике, практически без оружия, среди месива раскисшего от жара взрывов снега, чадящего и горевшего древолома ― результат обработки огромного участка могучего первобытного леса ударами снарядов и энергетических копий лазерных лучей.
