Дэн Абнетт - Пария
Человек выдернул клинок. В разные стороны брызнула кровь и куски органики. Несколько мгновений Космодесантник Хаоса оставался на ногах. Его разрубленный шлем оставался на плечах, но две его половины, отделенные друг от друга (разруб заканчивался ниже уровня подбородка, где шлем присоединялся к доспеху) постукивали и терлись друг о друга, как две половинки ореховой скорлупы.
Космодесантник рухнул на спину и его безжизненное тело покатилось вниз по ступеням под аккомпанемент серии тяжелых резонирующих ударов – он падал словно какой-то большой и тяжелый предмет мебели. Пролетев примерно шесть метров от того места, где он был убит, Космодесантник Хаоса остался лежать на ступенях; он лежал на спине, головой к подножию лестницы. Черная кровь струилась из его ран и бежала вниз по пожелтевшим костяным ступеням – словно поток темной торфяной воды, или нефть из переполненной цистерны, стекая с одной ступени на другую, как водопад.
Стоя спиной ко мне, человек опустил меч – и вдруг тяжело опустился на лестницу, схватившись одной рукой за перила, чтобы не упасть, словно он истратил все свои силы на этот поединок.
Я не останавливалась. Я не вернулась к нему. Я продолжала бежать. Он приказал мне сделать это, и я поступила как он велел, не в силах противиться его воле.
Я покинула его во тьме, скупо озаренной светом свечей, и устремилась на поверхность.
ГЛАВА 29
Повествующая о спасении от неотвратимых опасностей
Кутро, которые носили охранники базилики, чьи лица были скрыты масками святых, были широкими обоюдоострыми мечами длиной примерно с бедро взрослого мужчины. Охранники вытянули клинки из медных ножен, и ждали, готовые ко всему. Когда я выскочила в проход между горними престолами, охранники рассыпались по территории вокруг главного алтаря, образовывая импровизированный кордон.
Шум, доносящийся снизу, привел в действие сигнализацию. Звонили колокола – некторые трезвонили просто неистово; из-за этого звона было практически не слышно слов, которые неслись из сети огромных, искажающих голоса передатчиков. Взглянув дальше, вдоль каньона на подступах к алтарю, я увидела волнующиеся толпы богомольцев и паломников, которым настоятельно рекомендовали покинуть здание.
Ближе, совсем рядом со мной, сотни клериков, писцов, священников и других младших служителей базилики спешили прочь, подальше от горних престолов. В воздухе висел неумолчный гул голосов, задававших вопросы – в них отчетливо звучало беспокойство и нарастающее возбуждение. Струи дыма тянулись изо ртов и глаз некоторых из громадных лиц, высеченных на стенах над нашими головами – и в воздухе витал характерный запах пси-магии. Во всяком случае, я опознала его без всяких колебаний. Впрочем, не думаю, что вонь перегоревшей псайк-энергии не чувствовали все остальные.
Мой пульс бешено колотился. Я задыхалась от усилий и пребывала в шоке от того, что мне пришлось пережить. Я пронеслась по проходу, мимо нескольких собравшихся там стражей, и только тогда попыталась замедлить ход.
Воля того человека, управлявшая мной, постепенно покидала меня. Я снова стала сама собой. Безмолвный приказ, которым он принудил меня бежать, из-за которого я продолжала движение, умолк, но оставил неизгладимый след, его образ в моем воображении. Я продолжала видеть его моим внутренним взором. С удивительной яркостью я наблюдала совершенные им подвиги: деяния, которые были не под силу обычному человеку. Как мог обычный человек одержать победу над одним из этих зверей? Речь шла не только о разнице их силы – ее не было смысла сравнивать, речь шла о его отваге. Как мог человек преодолеть бессознательный ужас от вида исполненного ярости Космодесантника Хаоса, и бестрепетно встать у него на пути, не говоря о том, чтобы нанести удар?
И как случилось, что человек владел мечом, мечом, который мог поразить одного из этих чудовищ? Мечом, который мог противостоять нечестивой ярости болтерных пуль?
Вслед за ужасом, переполнявшим меня от всего увиденного, мою душу начал наполнять другой страх. Кто это был? Какое существо способно сотворить такое?
Но у меня не было времени на подобные рефлексии. Несколько охранников попытались схватить и задержать меня. Не знаю, сделали ли они это потому, что я не была одета в официальные одеяния служителя Экклезиархии, как все прочие вокруг, или потому, что мое возбуждение и желание сбежать бросались в глаза – или просто потому, что им приказали схватить меня. Но несколько человек приблизились ко мне, наставив на меня свои боевые шесты, или вкладывая кутро в ножны, чтобы иметь возможность взять меня за руки.
Неподалеку, под хорами, я увидела группки богомольцев из богачей или аристократов, которых стражи сопровождали к выходу. Благодаря богатству и высокому положению, с ними обходились куда менее сурово, чем со мной.
Я рванула вперед.
- Держите ее! – скомандовал один из стражей. Его голос, раздавшийся из-под раскрашенной личины с безмятежной, блаженной улыбкой, был хриплым и грубым.
Конечно, я не могла драться со всей этой оравой – но не собиралась и безучастно стоять на месте. И, кроме того, у меня не было ни малейшего желания смотреть, что вслед за мной может вылезти из подвала.
Я закричала:
- Помогите! Умоляю, помогите мне! – стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более испуганно и вызывал как можно более сильную тревогу.
- Архивраг грядет! – голосила я, позволив слезам брызнуть из моих глаз, - Он вырвался из-под земли под нашими ногами, словно сам Повелитель Преисподней, и он уже идет сюда, чтобы пожрать нас всех! Бегите, умоляю вас. Ради спасения ваших душ – бегите!
Мое представление имело успех. Они отшатнулись от меня – всего на секунду, видимо, неуверенные, брежу я, или нет. Вся остальная публика поблизости испуганно озиралась – их явно встревожили мои крики. Некоторые из дворян не на шутку перепугались. В общем, я смогла создать вокруг себя небольшую волну паники.
Они явно не ожидали, что я внезапно приду в движение – да еще предприму такие решительные действия. С лицом, все еще мокрым от нашмыганных на глаза слез, я резко развернулась, схватилась за боевой шест одного из стражей, и использовала его как рычаг, чтобы разомкнуть его хватку на моей руке. Потом шестом я, словно розгой, огрела по пальцам другого – и освободилась от его захвата. Третий сделал выпад, целясь в меня своим кутро. Я треснула его по предплечьям снизу вверх – кутро взмыл в воздух, а его владелец взревел от боли. Я поймала падающий меч и крепко стиснула его рукоять.
Я бросилась бежать. С шестом в одной руке и кутро в другой, я увернулась еще от двоих стражей, увидела свободное пространство и прибавила скорости. Мои ноги ныли от усталости после подъема по лестнице, но я не замедляла ход. Стражи бросились вдогонку с топотом и шумом. Уже дважды мне удалось побить их их же оружием – сначала в медной библиотеке, а потом здесь, наверху. Стражи были, в сущности, церемониальной гвардией. Их боевые навыки оставляли желать лучшего – но они были солдатами, и у них было оружие. Теперь, когда им стало ясно, что я – враг, а не просто подозрительная личность, которую нужно задержать, они явно проявят больше решимости.
Я резко развернулась и рванула по проходу, ведущему от главного алтаря, расталкивая столпившихся там аристократов. Я прорвалась через группу хористов, которые были слишком испуганы, чтобы встать у меня на пути. Храмовые стражи не отставали, один из них полетел на пол, столкнувшись с двумя хористами. Еще двое почти догнали меня. Я увернулась от одного, но тут же увидела, как второй на полной скорости бросился ко мне. Он занес свой шест – оружие было включено – но я отбила его в сторону захваченным кутро. Потом я отступила в сторону и угостила его электрическим разрядом в нижнюю часть ноги, используя мой шест.
Он тяжело и неуклюже обрушился на пол, его маска – лик святого – свалилась, и, проскользив по гладкому полу, остановилась, лежа носом вниз. Я перепрыгнула через него, а потом свернула налево, к органным трубам, которые возвышались, словно черные стволы плавникового дерева с одной стороны образованного ими священного ущелья. Еще несколько стражей ринулись в мою сторону, их намерения не оставляли никаких сомнений. Я уклонилась от одного, но была вынуждена разбираться с другим. Он размахивал извлеченным из ножен кутро в манере, которая недвусмысленно говорила о том, что владелец оружия намерен немедленно снять со своего святого ордена всяческие обвинения в некомпетентности и неспособности выполнять поставленные задачи, прямо здесь и прямо сейчас выпустив мне кишки.
Я отбила удар, развернулась и повторила серию движений, трижды скрестив мой клинок с его оружием. Он ответил широким взмахом шеста, я наклонилась, шест просвистел надо мной. Потом я была вынуждена отступить назад перед двумя мощными ударами меча, которые едва смогла парировать.
