Аллан Коул - При дворе Вечного Императора
Стэн тяжело вздохнул.
– К сожалению, это были его единственные слова. Мне очень жаль, но я плохо справлялся со своими обязанностями с тех самых пор, как вы назначили меня вести это дело. – Он придвинул кружку пива к себе, потом решительно отпихнул. – Ваше Величество, я полагаю, мне следует...
– Уйти в отставку? – прогремел Император. – Черта с два! Я по уши в дерьме, а ты хочешь юркнуть в сторону и прохлаждаться!
– Осмелюсь заметить, Ваше Величество, – не сдавался Стэн, – что я не преуспел ни на одном этапе при выполнении вашего задания.
Император начинал багроветь от гнева, однако Стэн упрямо замахал вскинутыми руками, настаивая на том, что каждый человек имеет законное право при желании оставить работу.
– Все мои действия свелись к тому, что я потратил грузовик денег ради наперстка информации. В итоге мы не имеем ничего, кроме кое-каких предположений и сомнительных слухов. Замечательный результат!.. Да, я вышел на Стинберна. И получил его труп. При этом заварил страшную кашу на Кулаке, и вам придется года два утихомиривать тамошних разбушевавшихся шахтеров. Из этой горе-экспедиции я привез два никому не известных слова. Если бы это была операция Богомолов, то вы или Махони оторвали бы мне голову, а что осталось бы – сунули в морозильник.
Император задумался – то ли для устрашения капитана, то ли всерьез обдумывая варианты казни незадачливого детектива. В конце концов он громко фыркнул, потом протянул Стэну свою кружку, чтобы тот наполнил ее лучшим пивом из запасов Криса Фрая.
– Я занимаю то место, что занимаю, благодаря умению быстро принимать решения и затем неуклонно проводить их в жизнь, даже если наружу вылезают какие-то погрешности. Иногда я попадал впросак из-за такой стратегии, но чаще – побеждал. Можешь сколько угодно рыться в исторических архивах – они только подтвердят, что маленький избыток самоуверенности никогда мне не вредил.
Стэн прикусил язык – было бы политической ошибкой затевать дискуссию насчет размеров императорского “избытка самоуверенности”. Поэтому капитан допил свое пиво, набрал побольше воздуха в легкие и – с вежливым наклоном головы – произнес:
– Покоряюсь Вашему Величеству. Что прикажете? Император какую-то наносекунду прикидывал в уме, до какой степени следует посвящать в свои планы молодого человека, сидящего перед ним. Но он не мог не заметить, каким цепким взглядом наблюдает за ним проницательный капитан – понимая, о чем сейчас думает собеседник.
– Дело заключается в следующем, – быстро заговорил Император, так и не решившись довериться капитану до конца. – Таанцы берут меня за горло и настаивают на переговорах по определенному вопросу. Мои советники резко возражают – дескать, Таанский Союз приличные государственные образования не признают из-за его одиозной политической системы, выходит, не может быть и речи о том, чтобы сесть за стол переговоров с ними.
Император замолчал.
– Однако вы считаете, – сказал Стэн, – что в каком-то виде встреча состояться может. Так?
– Не может, а должна, – со вздохом ответил Император. – Я пробовал увильнуть: дескать, если будете настаивать на встрече с первым лицом Империи, переговоры могут и не состояться. Если я лично проведу переговоры, это станет признанием таанской военной аристократии де-факто. В некоторых частях Империи мне этого не простят. Да и негоже, чтобы всякие там инопланетцы крутили Вечным Императором по своему усмотрению, во избежание подрыва самих основ имперской системы. Нельзя разрушать окружающий меня мистический ореол власти. Это не потворство моему раздутому “я”, капитан, это забота о том важном, что цементирует воедино разрозненные миры.
– Итак, вы тянете время, – промолвил Стэн.
– А разве вся дипломатия не есть искусство тянуть время и водить за нос? – с улыбкой спросил Император. – Кое-кто из моих самых дорогостоящих юристов придерживается иного мнения, но я считаю, лучше протирать штаны на переговорах, чем рвать их в клочья на войне.
Император допил пиво и встал.
– А разлад с таанцами не рядовой войненкой закончится, а настоящей, страшной войной.
Властитель уже направился к выходу, но в последний момент оглянулся и одарил Стэна чарующей улыбкой:
– Разумеется, если бы я мог предъявить миру кучку заговорщиков, то мигом поставил бы таанцев на место.
– Как долго вы сможете увиливать от переговоров? – спросил Стэн.
– Времени в обрез, – сказал Император. – Продолжайте копать – до самого последнего момента.
Стэн кивнул.
– Я из-под земли добуду мерзавцев.
– Верю. И надеюсь.
С этими словами Император подхватил свои удочки и пошлепал прочь.
Пока Стэн смотрел на удаляющуюся спину, его фантазия не могла не рисовать различные, но весьма схожие между собой варианты его судьбы, если он все же не добудет мерзавцев.
Даже для операции отряда Богомолов Стэн, Алекс и лейтенант Хейнз не могли бы создать лучшей “надежной явки”. Чудо, совершенное этой троицей, было тем удивительней, что при оборудовании здания и дальнейшем обслуживании “надежной явки” взаимодействовали сразу три департамента, сотрудничество между которыми при любых других обстоятельствах было немыслимо. Даже циничный Алекс был поражен всеобщим взаимопониманием и рвением.
Прежде всего требовалось обеспечить абсолютную безопасность. Стэну и Алексу нужны были самые крутые ребята для охраны, которые могли бы взять любого, кто вздумал бы шататься вокруг старой гостиницы. Поэтому они с должной осторожностью набрали команду из своих старых приятелей по службе в отряде Богомолов – искали отставников или организовывали нужным парням отпуск по болезни. Эти ребята не ворчали, что их приглашают на скучное дело. Для друзей они готовы были разбиться в лепешку.
Нельзя было обойтись и без полиции и имперской службы безопасности. Тут ответственной за подбор нужных людей была Хейнз.
Дело поставили так: дюжие парни из отряда Богомолов, приятели Стэна и Алекса, дежурили двадцать четыре часа в сутки снаружи, а люди Хейнз работали внутри гостиницы. Временами Стэн и Алекс уставали от общения с полицейскими, не выдерживали и приглашали внутрь своих приятелей. Букет полицейских экспертов, собранных Хейнз, гарантировал то, что все они будут присматривать друг за другом. Это были специалисты, обладавшие талантами в разных областях – от хакеров, умевших проникнуть в память любого компьютера, до компьютерных программистов и техников, а также асов по части подслушивания, чьей задачей было подслушивания не допустить. Это были люди умные, достойные доверия – и друзья Хейнз.
Стэн отдавал им должное – работали они первоклассно. Именно они вышли на след сперва Динсмена, а потом и Стинберна. И то, как они взялись за дело в гостинице, которую переделывали под “надежную явку”, было достойно восхищения. Будь за операцию ответственно начальство отряда Богомолов, здесь установили бы самый совершенный, самый мощный компьютер – и потом путались бы в чаще миллионов плохо систематизированных файлов. К тому же такой компьютерище был очень уязвим для проникновения со стороны. Огромной проблемой Прайм-Уорлда было то, что каждое мало-мальское предприятие или фирма, не говоря уже о специальных службах и профессиональных бандитах, – все, кому не лень, норовили заглянуть в чужие информационные банки. Прайм-Уорлд был не только столицей Империи, он был столицей шпионажа, и на промышленный и прочий шпионаж тратились фантастические суммы.
Вот почему в целях безопасности глава компьютерной службы Блю-Бхора Лиз Коллинз предложила оригинальное решение: установить сеть из примерно пятидесяти компьютеров, каждый из которых был не умнее пятилетнего ребенка. Но когда эти не ахти какие мощные и не самые современные компьютеры особым образом соединили в мыслительную цепь, получился удивительный разум с огромным запасом памяти и уникальными способностями. С этой компьютерной системой мало что могло соперничать на всей планете. А что еще важнее – подобная сеть компьютеров была абсолютно гарантирована от проникновения извне, а сама умела проникать в чужие банки информации так искусно, что не оставляла следов. Дополнительным преимуществом этой сети было то, что Лиз научила ее незаметно воровать электроэнергию. Специальный токосъемник был подключен к кабелям нескольких компаний по производству электроэнергии и воровал энергию такими малыми единовременными дозами, что никакие приборы не показывали ущерба. Это было важно, потому что ни у кого не возникало вопроса: отчего гостиница Блю-Бхор вдруг стала потреблять электроэнергию в таких бешеных количествах?
Что касается Алекса, он оценил Лиз Коллинз не столько как специалиста, сколько как женщину. Ему страстно захотелось познакомиться с ней поближе. Она была немного выше его ростом и отличалась именно той пышностью форм, которая так нравилась старшине. В то же время, невзирая на пышность форм, Лиз была женщиной крепкой.
