Дмитрий Воронин - Арена
– Ладно, я вас слушаю, – усталым тоном оторванного от чрезвычайно важного занятия человека спросил он, когда этот хмырь в черной коже остановился прямо перед ним.
– Александр Трошин, – произнес он безо всяких интонаций.
– Очень приятно, – изобразил улыбку Макс, даже не обративший внимания, что навязчивый мужик назвал имя и фамилию его бывшего одноклассника. – А меня зовут…
– Как тебя зовут, не важно, – все с тем же отсутствием интонаций произнес мужик в черном. – Александр Трошин. Он был здесь. Где он.
В последней фразе напрочь отсутствовали вопросительные нотки, и все же это был именно вопрос. До Макса постепенно начало доходить, что эти черные ищут Сашку. Конечно, разглашать информацию о клиентах было не в правилах, и все такое прочее, но… но Сашка наверняка не захочет оплатить поломанную мебель и выбитые окна. Почему-то Максим подозревал, что дело вполне может этим закончиться, если он откажется «давать показания». Но попытаться соблюсти приличия он все-таки должен.
– Простите, но мы не имеем права предоставлять такую информацию.
«Черный» молча извлек из кармана вороненый пистолет – небольшой, напоминающий обычную игрушку – и все так же не говоря ни слова, выстрелил в Эмму Сергеевну. Женщину отбросило назад, на прибитые к стене полочки с цветами, предмет ее гордости и неустанной заботы. Вниз посыпались горшки, блюдца, и над всем этим разгромом, чуть подергавшись, замерла фигура женщины, с пробитой навылет головой.
Затем он все так же неторопливо повернулся к вжавшемуся в кресло Максу, побелевшему, с вытаращенными глазами и прилипшим к внезапно пересохшему нёбу языком.
– Александр Трошин. Где. Отвечай.
Губы дрожали, язык никак не хотел правильно издавать звуки, но постепенно способность говорить вернулась. Максим, заикаясь и путаясь, ответил на все заданные вопросы – куда и когда улетел Трошин, в каком отеле остановился, когда и каким рейсом будет возвращаться. Сейчас он просто горел желанием выложить все, любые подробности, любые детали – в слабой надежде, что сумеет остаться в живых.
И уже потом, когда бандиты собрались уходить, и Макс снова, совсем ненадолго, взглянул в дуло направленного ему в голову пистолета, он пожалел о своей словоохотливости. Совсем немного… он понял, что крупно подставил Сашку и его жену. И даже попросил у них прощения, пусть и мысленно. И еще успел пожалеть, что не взял отпуск, хотя шеф предлагал и Эмма советовала не тянуть резину, а брать его сейчас – все равно летом не дадут.
А больше он ничего подумать уже не успел.
С утра все начиналось вроде бы как обычно. Солнце было традиционно жарким, ветер если и дул, то где-то достаточно далеко от Хургады. Благодатный край – по крайней мере для туристов. Это вам не Европа, где две недели поездки вполне могут обернуться двумя неделями дождей, а то и потопом. В последние годы погода вообще перестала уважать людей, обрушивая на них одно стихийное бедствие за другим. Но только не здесь. Здесь, даже по статистике, на год приходится 3–4 дождливых дня, но статистика – она на то и наука, чтобы нагло врать с честным выражением лица. Глядя на эту жару, на море, для которого выражение «вода – как парное молоко» было слишком мягким, Саша вообще сомневался, что здесь могут идти дожди.
Только вчера они вернулись из поездки в Каир. Ночи оказалось достаточно, чтобы вернуть себе хорошее настроение, порядком подпорченное экскурсией. Мало того, что дорога была довольно тяжелой – десять часов в автобусе, пусть и оборудованном кондиционером, это совсем не то удовольствие, которого он ждал от отпуска. Но и сам Каир не произвел того впечатления, какое ожидалось, – пирамиды, Сфинкс… руины. К тому же Сфинкс был забран в леса и потому выглядел как-то слишком уж обыденно, заурядно. Ну а отель, в который их поселили на ночлег, оказался самым натуральным пятнадцатиэтажным сараем, с драным постельным бельем, полунищей кухней и откормленными тараканами размером с кошку, один вид которых навевал ужас.
Поэтому большая часть группы, купившаяся на идею сфотографироваться рядом с пирамидой Хеопса, была разочарована, и это разочарование переносила, естественно, на ближайший доступный объект, каковым оказалась ни в чем в общем-то не виноватая девушка-гид. И только здесь, в стенах своего сияющего чистотой отеля, отведав отменного ужина, где не приходилось ограничивать себя из-за того, что может не хватить другим, народ стал постепенно отходить и опять впадать в блаженное состояние разомлевшего от солнца курортника.
Сегодня был намечен долгожданный выезд на коралловые рифы. Долгожданный потому, что проводить это мероприятие в самом начале отдыха просто вредно для здоровья – шкура облезет. Собственно, ехала почти вся группа, но Саша, Леночка и вечно как приклеенный к ним Дан решили поступить по-своему.
Вообще-то весь этот процесс выглядел примерно следующим образом. Не менее двух, а то и трех десятков яхт собирались в определенном месте у коралловых рифов и дружно вываливали в прозрачную воду свой шумный, разноязыкий груз. Народ весело бултыхался в море, разглядывая диковинных рыб и разноцветные кораллы, лихорадочно пытаясь уловить момент, когда инструктор будет смотреть в другую сторону, чтобы отломать один из них на память. Как правило, результатом были изрезанные и дико горящие от соленой воды руки, а то и ожоги – кораллы тоже пытались защищаться от нашествия варваров с севера. Впрочем, ожоги от кораллов – пустяк. А вот несколько часов спиной вверх, да на солнышке… после этого белесые россияне становились похожими на свежеотваренных раков. Хотя никто, конечно, не жаловался, зрелище наполненного жизнью и красками подводного мира стоило очень многих жертв.
В общем, все это было в достаточной мере красиво, весело… но толпа раздражала и Сашу, и Леночку. Причем Сашу – в гораздо большей мере. Поэтому они решили нанять яхту – это было не так уж сильно дорого – и уплыть на ней с самого утра куда-нибудь к островку, где они будут одни. А там уж вволю понырять, поплавать, опуститься с аквалангом к подножию рифа, и вообще – насладиться экзотикой вдалеке от толпы. Отплытие было назначено на девять часов утра. Странно, но Дан, с самого начала отказавшийся от собственного мнения, почему-то был против этой поездки, утверждая, что толпой веселее. Увял он только после того, как Трошин предложил ему с этой толпой и ехать.
Саша встал рано – здесь он вообще легко вставал в такую рань, в какую дома мог подняться только по необходимости. Он даже успел окунуться в море, пока Леночка дремала, и явился в номер, влажный и довольный, чтобы отвести жену в ресторан, где их ожидал завтрак.
Увы, с этим намечались проблемы. Леночка задумчиво разглядывала ладонь, на которую было кое-как намотано с полкилометра бинта. Сквозь бинт проступало красное пятно.
– Что случилось? – бросился он к жене.
– Ерунда, – вздохнула она. – Стакан разбила… неудачно.
Пока он снимал бинт и накладывал аккуратную повязку, Леночка собиралась духом и наконец заявила:
– Не поеду.
– Тогда и я не поеду. – Саша заявил это как нечто само собой разумеющееся. Возможно, Леночке хотелось почувствовать себя мученицей, поэтому такой ответ ее никак не устроил.
– Что за глупости! Конечно, поедешь. И не спорь со мной. Во-первых, деньги заплачены, во-вторых…
– А почему ты не хочешь ехать?
На самом деле, этой поездки он ждал, наверное, больше любой другой экскурсии. И был бы очень огорчен, если бы она сорвалась. Конечно, до окончания тура остается еще достаточно времени, чтобы поправить положение, и все же срывать намеченные планы не хотелось. Столько слышать о дайвинге, столько мечтать о самостоятельном погружении… и отменить его из-за пустякового пореза – это было обидно.
– Поедешь с нами, посидишь на яхте. Я понимаю, что в соленую воду тебе сегодня нельзя…
Порез был неглубокий, но длинный. До завтра, максимум до послезавтра, он заживет, но именно сегодня руку следовало бы поберечь.
– И смотреть, как вы в воде кувыркаетесь, – фыркнула она. – Благодарю, не надо. Я уж лучше книжку полистаю… а потом в даунтаун поеду. По магазинам поброжу.
Александра прямо-таки восхищало в Хургаде то, что здесь и впрямь одинокая белая женщина могла спокойно побродить по магазинам в двенадцать часов ночи. Ей ничего не угрожало, кроме разве что довольно недвусмысленных предложений, но изложенных со всем уважением. Местные аборигены привыкли, что немало русских туристок ищут приключений на свою з… в общем, жаждут экзотики. И эту экзотику скучающим дамам с удовольствием (обоюдным) предоставляли. Для тех же, кто вдруг замыслил бы что-то недоброе, на каждом углу стояли джипы, где дежурили низкорослые и неулыбчивые, но достаточно шустрые ребята с автоматами. И как уверенно сообщила мадам Лютина еще в Москве, в случае чего – с нарушителем спокойствия мальчики эти не церемонятся. В связи с чем спокойствие это и не нарушают. Вообще, такое положение дел было вполне закономерно – Египет живет в большой мере за счет туристов, белый человек с пачкой инвалюты в кармане здесь самый натуральный «сагиб». Белый господин. Почти хозяин. Его надо беречь, ему надо угождать, поскольку за все это он платит. Короче, намерение Леночки побродить по бесчисленным магазинчикам нижнего города ничуть Александра не беспокоило.
