Александр Шакилов - Ядерные ангелы
– Сынок, ты что, предлагаешь забросить десант в тыл врага и уже там?.. Но это же полное безумие! Мы здесь, на своей территории, едва справились с авангардом захватчиков… Вернемся домой, у меня есть друзья, они помогут. Все вместе мы как-нибудь…
– Раньше путники были обычными людьми, – перебил меня Патрик. Голубые глаза его горели, ноздри трепетали. – Но войны уничтожили их мир, и им пришлось приспосабливаться. Они научились изменять свои тела, пока не изменились настолько, что ничего человеческого в них уже не осталось. И тогда их лидеры придумали Путь – чтобы вывести свой народ с обреченного на смерть мира. Они отправились в параллельный мир, цветущий, прекрасный. Но они слишком привыкли воевать. И вскоре цветущая планета превратилась в руины. И вновь был прыжок в поисках нового пристанища, где путники могли бы стать людьми. Все повторилось… К тому времени старых лидеров, основавших учение о Пути, уже не осталось в живых, а новые родились с верой в то, что предназначение путников – Путь сам по себе. Они не хотели вновь становиться людьми. Они никогда не были людьми.
– Откуда ты все это знаешь, сынок? – спросил я, заранее зная ответ.
– Батя, ведь я… – В руке Патрика натужно завибрировал телефон.
А потом из динамиков раздался – что за чертовщина?! – «Полет валькирий».
– Это тебя. – Улыбаясь, сын протянул мне трубку.
Взглянув на экран, я мысленно – чтобы не огорчать отпрыска – застонал. Только позитивной беседы с Миленой мне сейчас не хватало, ее искрометного юмора и неиссякаемой доброжелательности. Я же так люблю, когда она называет меня неудачником, поминает свою свекровь и желает бывшему супругу адских мук еще при жизни.
– Ты ответишь маме?
– Конечно же, – я кивнул Патрику, – нет.
И сбросил вызов.
Тут же телефон в моей руке вновь зажужжал шмелем, засунутым в спичечный коробок. Вздохнув, я отвел его в сторону и большим пальцем мазнул по зеленой трубке-пиктограмме. Вместо привычно-ожидаемых воплей и угроз из динамиков полилось чуть ли не ласковое воркование, в котором помимо прочих тревог за меня и сына я различил вопрос: «Когда вернетесь? Когда вас ждать? Я пирожков напеку, Максик, твоих любимых».
Это решило все.
В последний раз, когда Милена стряпала сама, я и сын поддались на ее уговоры и отведали-таки ее омлет. С виду сие блюдо выглядело уже кем-то съеденным и исторгнутым естественным путем, а по вкусу напоминало горелую покрышку, промаринованную в синильной кислоте.
Патрик и я потом неделю провалялись с пищевым отравлением.
Так что если выбирать между гарантированной лютой смертью от пирожков моей благоверной и шансом спасти Землю малой кровью на чужой территории, то…
Я поднес телефон к уху:
– Не жди нас скоро, дорогая. У нас еще есть дела. Верно, сынок?
Подмигнув мне в ответ, Патрик кивнул. Позади него замерцало, обретая материальную сущность, здоровенное яйцо, способное перебросить нас бог знает куда. В кафе стало подозрительно тихо. Только официантка уронила мою пустую чашку, не донеся ее до мойки.
– Девушка, я отменяю заказ. – Вместе с Патриком я шагнул к Лону.
Самое время опять спасти наш мир. Ведь если не мы, то кто?
Эпилог
– Батя, я не был первым. Ликвидаторы и раньше отказывались служить своим создателям-путникам. Они уходили далеко в глубь свободных миров, чтобы жить там. И везде, где они находили приют, их деяния навсегда оставались в истории мира. Они ведь обладали многими способностями. Лечили аборигенов, иногда даже воскрешали их. Могли передвигаться по непригодным для этого средам. Мгновенно синтезировали из одних веществ другие. Все это и много другое входило в их базовые навыки.
Пустые здания впереди, сзади, с флангов.
Ветер воет, запутавшись среди бетонных ребер, с которых содрали плоть стекла и пластика. Из-под этих ребер вырвали внутренности – мебель, шторы и весь тот хлам, что принято называть вещами – и швырнули на потрескавшийся асфальт.
Да, у нас под ногами дорога, хоть некоторые трещины шириной метров пять. Подходить и смотреть в такие провалы мне быстро разонравилось. Там темно. Там нет дна, но что-то там все-таки есть. И оно копошится, наблюдает и ждет подходящего момента.
А еще тут ветер. Сильный. Он несет облака пепла, жирной копоти, прилипающей к бетону, оставляющей на нем маслянистые пятна. Почему-то мне кажется, что, если коснуться такого пятна, будет больно. В сером, низко нависающем над зданиями небе сверкают молнии – одна, вторая, сплетение из десятка. Постоянно рокочет гром.
Вдоль дороги – ржавые остовы машин. Я по привычке с ходу пытаюсь определить, что за марки – вон там «мерседес» вроде, а слева – тележка отечественного производства, хотя… Не может тут быть немецких тачек, это иной мир, у них тут свои лимузины были. Но как же все тут похоже на наше, привычное. Братья по разуму, что ж вы сделали со своей Землей – чужой для меня, но все-таки Землей?!
Причудливо изогнутые столбы, вывернутые «с корнем» бордюрные камни, в витринах магазинов торчат манекены, наряженные в полусгнившую одежду, вроде кимоно дзюдоистов, только с карманами. Небось предки путников любили засовывать руки в карманы…
Впереди – метров сто – громадную глыбу то подбрасывает, то опускает к выжженной земле, на которой ни травинки. Тут и там материализуются блины, обхватывая собой пролетающий низко мусор, тут же его выплевывая и становясь бесцветными.
– Да уж, это не Чернобыль, – говорю я. – Тут все поинтересней будет.
– Добро пожаловать в мир путников, – слышу я из-за спины голос Патрика. – Батя, я хочу, чтоб ты знал: наши шансы на успех ничтожно малы.
– Спасибо, сынок, утешил. И все-таки мы победим. – Я вижу, как из развалин выскакивают какие-то твари, и нет чтобы своими делами заняться, – бегут к нам. А с крыш соседних зданий, как по команде, поднялись в неприветливое небо эскадрильи гарпий. – Непременно победим. Если уж ввязался в драку, сынок, так дерись!
У меня есть одна привычка, о которой я еще никому не рассказывал. Когда мне страшно, я пою.
И потому я начинаю, а Патрик подхватывает:
Не требую награды, почета не хочу,
Скажите, если надо, приду и защитю.
Не нужен мне ни порох, ни пули, ни пыжи,
Пока в моих патронах огонь моей души.[34]
Мы победим.
Потому что мы – люди!
Примечания
1
Вышиванка – украинская вышитая рубашка.
2
2 июня 1996 г. завершился вывод с территории Украины последних ядерных боеголовок межконтинентальных баллистических ракет.
3
Исправительно-трудовая колония.
4
Пистолет-пулемет.
5
Речь идет о событиях, описанных в романе А. Шакилова «Герои Зоны. Земля ветеранов» (Москва: АСТ, 2013).
6
Договорились! (исп.)
7
Остановите! (исп.)
8
Выход (исп.).
9
НУР – неуправляемая ракета.
10
Закон суров, но это закон (укр.).
11
Песня «Танец маленьких утят». Музыка Томаса Вернера, слова Юрия Энтина.
12
Ублюдок (исп.).
13
Расслабься! (исп.)
14
Друзья (исп.).
15
Японцы (самоназв.).
16
Вьетнамцы (самоназв.).
17
Корейцы (самоназв.).
18
Песенка водяного. Слова – Ю. Энтина, музыка – М. Дунаевского.
19
Танцевала рыба с раком, рыба с раком, а петрушка с пастернаком, с пастернаком, а лук с чесноком, а девушка с казаком! (Украинская народная песня).
20
Индейская баня.
21
Японская баня.
22
Заместитель оябуна, то есть главы клана якудзы (япон.).
23
Из песни «Смейся, паяц» Франко Корелли.
24
NFW (Not For Wimps) – Не для зануд (англ).
25
Мысль (укр.).
26
Неуправляемая ракета.
27
Беспилотный летательный аппарат.
28
Тактико-технические характеристики.
29
Съедобный древесный гриб, широко используемый в восточной кухне.
30
Японская порнозвезда, отличающаяся своими внушительными формами.
31
Переносной зенитно-ракетный комплекс.
32
Душа хочет праздника (укр.).
33
Не лезь прежде отца в ад (укр.).
34
Песня охотника из кинофильма «Про Красную Шапочку». Музыка – Алексей Рыбников, слова – Юлий Ким.
