Виктор Глумов - Хранитель Зоны
Он спрыгнул с подоконника, прицепил гранаты к поясу, закинул автомат за спину и, переступив через поломанный пластиковый стул, направился к выходу. Как же он завидовал Игарту! Он сейчас в Москве. Раньше Маузер ее ненавидел за вечную суету, за озлобленных людей, за пробки и гарь, но теперь понимал, что был несправедлив к ней. Она достойна любви только потому, что по ее улицам ходит Ольга.
Как там она? Скоро Игарт найдет ее. Маузер отдал бы бессмертие, лишь бы обезопасить ее. Нет в жизни справедливости. Он, а не Игарт, должен сейчас быть в Москве! Должен знать, как она там. Он старался не допускать мысли, что подельник Фрайба мог ее убить, чтобы замести следы.
На улице Маузер вдохнул горячий летний воздух, пахнущий хвоей и нагретым асфальтом, включил КПК и направился в ближайшее поселение ветровцев.
* * *
Если верить КПК, Ост – небольшое укрепленное поселение на холмистом пустыре, по сути форпост, поэтому Маузер рассчитывал увидеть частокол, деревянные срубы и пару-тройку дозорных вышек.
Вскоре лес сменился кустарниками, и Маузеру пришлось продираться сквозь шиповник. Он выбрался на склон безлесного холма и сел, отхлебнув из фляги теплой воды. Он будто попал в другой мир. Позади остался привычный зеленый лес, впереди до туманного горизонта тянулась череда холмов с пепельно-желтой выгоревшей травой.
Налетел горячий ветер, загудел в наполовину опустевшей фляге. Маузер вспомнил, что в далеком детстве приятель Димка говорил, что не ветер гудит в бутылке, а духи пустыни стонут, желая превратить в прах все живое. Поверив в это, они развернули кампанию по уничтожению духов: ловили и запечатывали их в бутылках. Сейчас Димка живет в Сочи, пишет фантастику – нашел свое призвание.
Передохнув, Маузер отряхнулся и потрусил на север, держа направление по навигатору и поглядывая в небо. Логика подсказывала, что Фрайбу сейчас не до него, но инстинкт самосохранения требовал перестраховки.
Обливаясь потом, он поднялся на очередной склон и обомлел. Поселение Ост не вписывалось в логику мира и больше напоминало ранчо Дикого Запада. В долине, зажатой между холмов, стояло три длинных дома со ржавыми крышами. За колючей проволокой был загон для скота, помеченный коровьими лепешками. Мужик в широкополой шляпе грузил навоз на телегу. Возле каменного колодца двенадцатилетний мальчик катал на железных качелях девочку лет пяти.
Четыре гигантских ветряка рассекали воздух лопастями, на флагштоках над каждым домом хлопали истрепанные полотна с символикой группировки «Ветер». Время здесь будто замерло, и никто не знал, что миру угрожает опасность.
Ограды вокруг поселения не наблюдалось, значит, даже мутанты не забредали в это забытое богом место.
Маузер пожалел, что пошел именно сюда. Наверное, тут о Фрайбе даже не слышали. В любом случае, надо спускаться хотя бы для того, чтоб набрать воды во флягу.
Его заметили, когда он приблизился к грядкам с чахлой картошкой, пальнули в воздух. Мужик, чистящий загон, схватился за лопату, как за автомат. Подросток снял девчонку с качелей и поволок в дом, что посередине.
– Стоять! – крикнули из ближайшего дома – глинобитного, с маленькими окнами и двумя дверями, снятыми с железных фургонов.
Маузер поднял руки, но не остановился.
– Я с миром, – сказал он и сразу перешел к делу: – Вы в курсе, что происходит?
Мужик с дробовиком высунулся из окна, уборщик так и стоял с лопатой.
– Чего тебе надо? – спросил тот, что в доме. – Приходили тут вчера. Говорят, что ни загадай, все сбудется. Мы отказались, они начали угрожать и велели подумать. Не надо нам ничего. Мы и так счастливы. Так что проваливай.
К колодцу, где стоял Маузер, начали стягиваться местные – две загорелые брюнетки с младенцами, смуглый парень с глазами ярко-синими, будто подсвеченные солнцем кусочки льда, смуглый плечистый блондин. Подросток, катавший девчонку на качелях, оказался хрупкой коротко стриженной девушкой, русая ассиметричная челка падала на лицо и словно перечеркивала правый глаз.
– Вы что-нибудь слышали о человеке из Большого мира?
Местные переглянулись. Мужик с дробовиком – бородатый, с мохнатыми бровями – вылез наполовину и пробурчал:
– Ну, слышали. Из-за него весь сыр-бор. Черных как упырь в зад укусил.
– Так вот, я пришел сказать, что Большой мир открыт и оцеплен регулярными войсками, люди оттуда договорились с черными. Скоро черные начнут диктовать свои правила, а недовольных уничтожать. О стирателе слышали? То-то. Что делать, вам решать.
– Так чего они хотят? – спросила девушка с дочкой.
– Влезть в ваш разум и внедрить программу, чтоб вы не могли ослушиваться приказов. Я иду в столицу. Об этом должны знать все. Выбор невелик: смерть частичная или абсолютная.
Бородатый сменил гнев на милость:
– Так ты и есть избранный?
– Нас двое. Мой напарник прорвал оцепление и сейчас в Большом мире. Мы должны продержаться, пока он… Он должен кое-что передать, и мы разрушим стиратель. Но пока нам надо выстоять. Это все. Мне пора в вашу столицу. Если кто знает, как туда попасть быстрее и безопасней, проводите меня. У нас с «Ветром» – мир.
– А-а! Так это ваши захватили завод! Вот молодцы! Такой гнойник был!
– Я тебя провожу, – вызвалась хрупкая девушка, отвела дочь к губастой брюнетке. – Присмотри за ней, Джу, – и продолжила, глядя на Маузера: – У меня редкий талант, со мной Зона разговаривает.
«Интересно, сколько она заплатила за то, чтоб приобрести это умение?» – подумал Маузер, но промолчал. Бородач схватил за руку, попросил объяснить, что происходит, почему всем стали сниться странные сны, появились ложные воспоминания, будто они – другие люди. Маузер пожал плечами и зашагал за девушкой. Кроме воды, он попросил у местных расческу, кожаный ремень, чтобы стянуть волосы, и шляпу.
Человек с лопатой отдал ему сомбреро.
Минут пять шли молча. Наконец девушка представилась:
– Меня Юлей зовут. Вот все жалуются на сны, а мне они нравятся. Спокойные. Там я чуть постарше и живу в высоком доме, похожем на муравейник, а вокруг – машины. И муж у меня есть. И дочка. А потом я заболела и все – урывками. Ты ведь все знаешь, просто не хочешь отвечать… Осторожно, впереди – микроволновка. Мне кажется, что сны были правдой там, в Большом мире. И дочка у меня совсем взрослая… Холм лучше обойти, там начнется цепочка аномалий, и мы потеряем время… Ее зовут Аня, ей должно быть восемнадцать. Добровольно я не ушла бы сюда. Что меня заставило? Это последний вопрос, – она взяла Маузера за руку и посмотрела с такой мольбой, что он не выдержал.
– Ты умерла, Юля. Там ты мертва, твое тело в земле. Все обитатели Зоны мертвы, и я тоже.
Девушка дернула головой, откидывая с лица прядь волос, покачнулась, но устояла на ногах.
– Спасибо. Да… остальное неважно. Но мне хотелось бы на нее посмотреть. На дочку.
– Не пустят, – вздохнул Маузер. – Они нас боятся. Даже если у нас все получится, вы останетесь здесь еще очень долго. У меня у самого там жена. Придется подождать.
Юля судорожно вздохнула и продолжила:
– Помню, тут все было иначе, людей так вообще единицы… А как нас сюда переселили? Значит, у человека есть душа?
– Скорее, мы научились увековечивать души.
Снова вернулись детские воспоминания о демонах пустыни. Эти земли будто отдали им на откуп. Ни травинки зеленой, ни куста. Горизонта не видно за холмами. Странная иллюзия. В реальных условиях пустошь занимала бы километров семьдесят, здесь, похоже, работал оптический эффект, она не больше десяти километров.
Вскоре начались заброшенные сады, оплетенные хищной лозой. Их обошли по широкой дуге и очутились на асфальтовой дороге возле выцветшего билборда, где красногубая девушка в одежде семидесятых рекламировала майонез. Юля махнула вперед:
– Нам туда, все время прямо. Идем.
Нагретая солнцем дорога дышала жаром. Лето в этом году затянулось. Или тут, в Зоне, погода, как в Крыму: зима без снега, полторы недели морозов и серая морось? Только он собрался уточнить, как услышал уже знакомый механический гул, схватил Юлю за руку и поволок в бурьян на поле, приговаривая:
– Наше счастье, что сейчас такое пекло – инфракрасные датчики не срабатывают.
– Что происходит? – удивилась она, укладываясь рядом с Маузером.
– Техника черных. Не двигайся.
Рокот сначала приближался, а потом начал стихать – машина прошла стороной. Маузер поднялся, обобрал репьи со штанов и сказал:
– Надо поторопиться. У нас на все про все – сутки или даже меньше. Люди должны знать, что происходит.
– Тогда побежали. – Юля рванула по дороге, Маузер – за ней. Перепрыгнул через раскрошенный гусеницами асфальт, споткнулся об обветренные кости.
С дороги сворачивали дважды: первый раз обходили аномалию, второй – пережидали, пока пройдет отряд. Кто это – свои или враги, решили не выяснять и просидели в крапиве.
