Александр Прозоров - Битва веков
— Тогда живем… — Князь выдернул из ножен косарь, взял в зубы, схватил у стены трофейное копье, крепко вцепился него обеими руками, встал сбоку от двери на расстоянии двух шагов.
Татары ввалились уверенно и непринужденно, как к себе домой. Зверев со всей силы ударил заднего пикой в грудь, пробив его насквозь, сделал еще шаг, перехватывая нож изо рта, и полосонул по горлу второго крымчака, рефлекторно схватившегося за рукоять сабли. Тот громко захрипел, первый, почему-то еще живой, попытался выскочить назад из избы — но торчащее поперек тела копье ему это сделать не дало, гулко ударившись о косяк. Андрей подскочил, рванул его к себе, добил, торопливо закрыл дверь и тут же осторожно приоткрыл, выглянул наружу.
Похоже, оглушительными хрипы и стуки показались ему одному. Снаружи двое татар, один из которых был в кирасе, методично простукивали древками копий двор, еще полтора десятка сторожили коней.
Заскрипел потолок: кто-то из разбойников обыскивал чердак.
Внезапно послышались крики, лязг, звон. Все крымчаки повернули голову в сторону озера. Оставленные при лошадях бандиты бросили скакунов и побежали дальше по дороге. Зверев, используя удобный момент, как мог тише выбежал из дома, метнулся через двор, обходя крымчака в кирасе сзади, левой рукой захватил его голову, крепко зажимая ладонью рот, правой полосонул по горлу косарем, быстро и аккуратно опустил еще бьющееся в судорогах тело на землю, шагнул ко второму. Тот успел обернуться, глаза округлились, он попытался опустить копье — но толку-то от него в полушаге от врага! Андрей быстро ударил его клинком под ухо, забрал пику из слабеющей руки, потрусил вокруг дома.
Грабитель, что был на чердаке, уже спускался по приставной лестнице. Этот был пожилой, опытный, взять щит не поленился и теперь, увидев русского ратника, мигом прикрылся им, схватился за саблю — но Андрей поднырнул под лестницу, и прежде чем татарин успел придумать, как спастись в такой ситуации, со всей силы саданул ему пикой снизу вверх под халат. Оружие вошло туго и неглубоко, татарин вскрикнул. Зверев оставил копье в нем и бежал дальше вокруг дома.
Последние двое крымчаков шарили в амбаре и загоне для скота. Этих застать врасплох не удалось, они сами выскочили наружу, с уже обнаженными саблями.
— Дураки вы все, — засмеялся Андрей, наконец-то вытягивая и свою. — Кто же щит у седла оставляет? Теперь вы трупы.
Он набежал на них, словно на куст бурьяна: мелкие колючки — неприятно и не более. Первый размахнулся саблей из-за головы — князь, не останавливая бега, принял удар на свой клинок, косарем с силой уколол татарина в живот, пробив толстый халат минимум на глубину ладони, скользнул влево, заслоняясь еще живым, но уже безопасным телом от второго клинка, зашел за спину, напирая на второго. Тот ситуацию понял: без хорошего замаха кольца байданы саблей не пробить, халат же спасает лишь от скользящих ударов, прочного ножа не остановит. Крымчак нервно попятился, зацепился ногой за перевернутые ясли, опрокинулся на спину — и князь тут же рубанул саблей поперек вскинутых ног, рассекая обе ступни, свернул к дороге. Безногий татарин опасности не представлял, а потому стал ему неинтересен.
С дороги стало видно, что именно привлекло внимание разбойников: вокруг дальнего дома шла отчаянная возня. Татары обкладывали избу сеном, засевшие внутри бояре пытались помешать, тыкая из окна копьями. Видимо, там случилась горячая схватка, были погибшие, и теперь разбойники, не желая больше рисковать, собирались сжечь ратников вместе с домом.
Андрей прошел вдоль татарских лошадей и вскоре нашел то, что нужно: саадак из двух любовно украшенных арабской вязью и покрытых лаком колчанов. Он не мешкая достал из поясной сумки кольцо, выдернул лук, повесил колчан со стрелами через плечо, подошел к цели поближе, натянул тетиву. Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь… Было вокруг дома два десятка татар, осталось полтора, причем половина — ранены. Чем хорош лук — так это бесшумностью. Увлеченные осадой дома татары заметили опасность, лишь когда князь расстрелял две трети колчана, а пятеро бандитов валялись мертвыми.
Краем глаза заметив шевеление, Зверев резко повернулся и почти в упор вогнал стрелу в крадущегося от двора напротив татарина, еще одну пустил в дверь чердака, в которой появился человеческий силуэт, осмотрелся по сторонам, держа бронебойную стрелу наложенной на тетиву. Бандитов вокруг было хоть отбавляй, он знал это в точности. Но сейчас отчего-то не мог заметить ни одного. У дальнего дома уцелевшие крымчаки тоже спрятались от стрел, и бояре торопливо выбирались из окна наружу. Андрей медленно попятился обратно к лошадям, не опуская оружия, покосился, нащупывая взглядом еще колчаны. Не может такого быть, чтобы на полусотню всего один лук имелся!
От ближнего дома к сарайчику метнулась тень. Следом еще одна. Еще кто-то крался за зарослями полыни, выдавая себя вздрагивающими кисточками мелких зеленых бутонов. Князь вздохнул и одну за другой выпустил оставшиеся стрелы в траву. Болезненный вскрик показал, что хоть одна из них, но цель нашла. Андрей бросил опустевший колчан, чтобы не мешался, накинул тетиву на луку ближнего седла, взамен снял куцый татарский щит. Бандиты от сарая уже мчались со всех ног, пытаясь успеть, пока боярин не нашел полный колчан, у дальнего дома снова разгорелась схватка. Еще несколько мохнатых шапок мелькнуло тут и там по прочим дворам.
Крымчаки, выскочив в ворота, кинулись на него вместе. Наивные, совсем бестолковые, безусые мальчишки. Зачем их понесло разбойничать? Могли бы жить и жить… Он вскинул под саблю щит, привычно делая шаг в сторону, чтобы прикрыться одним противником от другого, быстро резанул длинным клинком между распахнувшихся пол халата по внутренней стороне бедра, отступил, продолжая движение по кругу — чтобы ближний татарчонок мешал дальнему вступить в схватку. Из перерезанной артерии в дорожную пыль хлестала струя крови, но мальчишка этого не замечал и, грозно скалясь, норовил нанести удар. Андрей просто пятился, выжидая, и примерно через минуту противник вдруг замер и медленно осел, закатив глаза. Его товарищ от изумления даже опустил оружие, не понимая, что случилось.
— Теперь ты, — указал на него саблей Зверев.
Мальчишка попятился, повернулся и бросился бежать. Князь, не теряя времени, опять пробежался вдоль лошадей, нашел еще колчан, накинул через плечо. По дороге от дальнего дома к нему со всех ног мчались сразу трое басурман — но не успели. Князь снял с седла лук, наложил стрелу. Двое прыснули в стороны, прячась за воротины и кусты, но третий, в кирасе, на что-то понадеялся. Наверное, на прочность трофейной польской брони.
— Я не гордый, — пожал плечами Зверев и с пяти шагов вогнал ему стрелу в бедро. Татарин споткнулся, по инерции сделал два шага и влетел головой Андрею под ноги. Князь дернул косарь, присел, всадил нож ему в загривок, снова выпрямился, накладывая стрелу на тетиву. В деревне опять стало тихо, никаких шевелений. Князь ждал. На этот раз времени у него было — вагон и маленькая тележка.
— Сдавайся, русский! — предложил кто-то невидимый, но близкий. — Сдавайся, а то убьем!
— Гюльчитай, покажи личико, — ухмыльнулся Андрей.
— Нас много, русский. Сдавайся, а то хуже будет!
— Чем гуще трава, тем легче косить, — продолжил озвучивать известные цитаты Зверев.
— Сдавайся, не то мы будем пытать тебя так, что ты сам станешь умолять о смерти.
— Сиди тихо, крыса, — предложил князь. — Твое место — в канаве хорониться, в ней и лежи.
За воротами через двор что-то шевельнулось. Андрей выстрелил туда, тут же дернул из колчана новую стрелу.
— Мы тебя все равно убьем! Сдавайся, не то хуже будет.
Князь пустил стрелу в шелохнувшуюся траву и улыбнулся, услышав сдавленную ругань.
— Мы будем жарить тебя на углях, русский! — пообещал голос. — Жарить долго и медленно, и у тебя на глазах скармливать твое мясо собакам!
— Расскажешь это гуриям в саду, — предложил князь. — Вот только пустят ли туда басурманина, обмазанного свиным салом? Не знаешь? Сало у нас есть, и времени натереть тебя им тоже хватает.
— Я обжарю тебя до полусмерти, но не убью. Я найду твоих детей, буду пытать их на твоих глазах, а жену отдам на поругание маврам.
— Думай о сале, уголовная харя. На прочее у тебя времени уже не осталось, — облегченно перевел дух Андрей. До деревни наконец-то добежали от озера запыхавшиеся бояре.
Прячущихся по кустам и ямам татар быстро выловили, со смехом и прибаутками милостиво перерезали им горло — возиться с пленными дозорным сейчас было не с руки. Своих бояр похоронили: пятеро погибло в дальнем доме, двое во втором и еще один — во дворе напротив Андрея. Татар, тщательно обобрав, свалили в канаву, закидав от запаха свежим сеном с одного из дворов.
— Скажи-ка, боярин, — поинтересовался у полусотника Зверев, — зачем татары дворы древками простукивают? Второй раз вижу!
