Сергей Зайцев - Призраки Пустоши
«Зайда, быстрее…»
«Сейчас… замковый механизм застрял. Тащите свои задницы сюда, я освобожу проход. – И так же по лоцману – сберегая дыхание и экономя время, бикаэлка обратилась к пехотинцу: – Цун, отходим. Где «жало»?»
«Смылось. Торговец, лезь на спину, прокачу».
Рослый силуэт пехотинца надвинулся на тавеллианца, Цун присел, поворачиваясь спиной, и Лайнус вскинул руки, хватаясь за наплечники его бронированных доспехов.
– Готов? – хрипло каркнул Цун.
– Поехали.
Рывок, и пехотинец тряской рысцой бежит к воротам, а Лайнус висит на нем, цепляясь руками и покалеченными ногами за выступы на броне. Выглянув из-за плеча, Лайнус увидел, как бикаэлка быстро отступила на два шага от ворот и с короткого разбега нырнула «рыбкой» в образовавшийся дыру. Перекатившись через голову, она вскочила на ноги и вцепилась в металл голыми руками. Яростный крик, перекошенное от отчаянного усилия лицо, от мощного рывка всем телом косы бикаэлки влетели словно крылья. Что-то звонко лопнуло и злополучный кусок наконец выворотился. Она отшвырнула его и тяжело дыша, уставилась сквозь дыру.
– Принимай компаньона.
Лайнус соскользнул со спины пехотинца, тот подхватил его броневыми перчатками и передал в дыру, словно посылку. Все-таки довольно унизительно, невольно усмехнулся Лайнус, чувствуя, как его бережно забирают руки Зайды. Медленно остывающие ворота дохнули в лицо едким жаром раскаленного металла, и вот он уже на той стороне.
«Зайда, почему ты не сказала…»
«Что не сказала?»
Лайнус крепче вцепился в плечи бикаэлки, когда та непонимающе развернулась с ним на руках, оглядывая пространство шлюзового участка туннеля. А здесь было на что посмотреть. И было чего испугаться. В который раз обессиленный после всего, что свалилось на него сегодня, Лайнус напряженно уставился на стражей этого участка, сразу сообразив, что именно об них и говорил особист.
Несколько цилиндрических установок, видимо, отвечавших за электромагнитный барьер, тянулись в трех шагах от правой стены, обозначая коридор для прохода. А слева от установок находилась большая пустая каверна, явно вырезанная в скальной толще строительными роботами. В нее при желании можно было загнать парочку военных глайдеров, но карман уже был занят. Из потолка вырывалось острие длиной метра в три, вокруг которого, словно нанизанные гигантские снежинки, плавали плоские горизонтальные образования. Все из какого-то прозрачного светящегося материала, словно светодиоды, подключенные к источнику энергии. А вокруг вились тысячи крошечных существ, образуя множество отдельных струящихся потоков, выписывавших вокруг своего жилища плавные замысловатые кривые.
Проблема. Случилось именно то, чего опасался особист – барьер не работал. И несколько потоков призраков светящимися ручейками вились внутри коридора безопасности, перекрывая им путь к следующему шлюзу. И хотя призраки вроде никак не показывали, что появление гостей их заинтересовало, Лайнус мгновенно взмок, вдруг почувствовав направленное на них, на людей, пристальное внимание – голодное и острое, как кончики звериных когтей, втягивающиеся и снова выступающие из подушечек пальцев хищника в предвкушении броска.
«Извини, Лайнус, слишком была занята… не заметила. Нам нужно этого… опасаться?»
«Зайда, опусти меня».
«Все так серьезно?».
«Опусти. Немедленно».
Заклеенные кости ног уже держали, но Лайнус чувствовал, что шагать стоит предельно осторожно. Впрочем, пока этого не требовалось. Он пытался защищать компаньонку, если что-то пойдет не так. И готов был потратить на это все, что у него было. Он неожиданно понял, что с легкостью отдаст за Зайду даже свою жизнь. Она этого стоила. Жар, идущий от ворот, и противная слабость во всем теле мешали связно думать. Но он старался. Лихорадочно размышлял, как быть. Призраки, по его ощущениям, обладали очень специфической энергией… Их суть – брать, так же, как это умели делать тавеллианцы. Их было слишком много и они были на взводе… малейший выпад в их сторону. Придется сражаться насмерть, пока хватит сил…
Нужен какой-то другой выход. На сражение сил не было.
«Зайда, уходи обратно, в пещеру».
«Я не собираюсь тебя бросать на этих… светлячков».
«Уходи».
«Нет. Сказала же – не брошу. Цун, что там с особистом?»
«Очухался».
«Тащи его сюда. Нужно его мнение, что с этим делать».
«Здесь я, – откликнулся капитан, вклиниваясь в сетевое общение. – Дьявол, горячо как в аду… И как вы там пролезли? Сейчас подойду. Зараза, все кости ноют…»
В проеме показалось распаренное от жара, багровое лицо капитана Семика. Увидев, что призраки путешествуют по всему коридору, Семик сдавленно чертыхнулся.
«О-ох… Этого я и боялся. Самый плохой расклад. Их здесь немного – всего несколько тысяч, но если хоть один или несколько доберутся до нас… Придется идти на крайние меры. Будем выжигать. Цун этим займется, но вам придется перебраться обратно.
«Даже так? Капитан, мы не на экскурсии. Я себе все руки сожгла к чертовой матери, пока пробивала проход, так что иди ты знаешь куда…».
Все ручейки призраков, вдруг прекратив слаженное движение, потянулись к дальнему шлюзу – словно получили некую команду извне.
«Они нас не тронут», – вмешался Лайнус, прервав перепалку – он моментально ощутил, как изменились намерения призраков, из охотников они вдруг превратились в равнодушных наблюдателей, которые уже узнали все, что хотели.
– С чего ты это взял… – от изумления капитан Семик выпалил вслух, хватанул ртом порцию горячего воздуха, пропитанного едкими испарениями, поперхнулся и снова перешел на внутреннюю связь:
«Ну ты даешь, тавеллианец. Ты и на них можешь влиять?»
«Нет. Смотрите сами – они уходят».
«Уходят? Хмм… Скорее концентрируются там, где нам проходить. Зато теперь стоят кучно, в самый раз погасить всех одной плазменной гранатой… ну-ка, Цун…»
«Не вздумай, Цун, – Лайнус повелительно оборвал разговорчивого особиста. – Семик, успокойся. Я же говорю – они уходят».
Первый ручеек призраков коснулся металла… и прошел сквозь него, словно перед ним не было никакого препятствия. Второй. Третий… Дверь таяла, словно состояла изо льда, испаряясь туманной дымкой там, где ее касались маленькие светящиеся тельца. Когда последний ручеек исчез, в шлюзовой двери зияла огромная дыра – больше, чем та, которую Зайда прорубила в первых воротах.
«Семик, можешь объяснить, что происходит? – хмуро поинтересовалась Зайда.
«Нет. А у нас что, времени вагон и маленькая тележка на объяснения? Понятия не имею, почему они это сделали, но не лучше ли нам отсюда убраться, не дожидаясь, пока вернутся чужаки? Так, Цун, ну-ка, подай меня, как тавеллианца – не хочу руки зря жечь».
Пехотинец криво усмехнулся, перехватил руками в бронированных перчатках особиста за пояс и просунул в дыру.
«Да нежнее, обалдуй ты этакий! Не кирпич передаешь, а прямое начальство! Последнего офицера хочешь угробить?! Зайда, да возьми же меня, драгоценная ты моя бикаэлка, я же тут как шашлык на вертеле сейчас поджарюсь!»
Зайда протянула руку, без малейшего пиетета грубо подхватила особиста за ворот кителя, выдернула из дыры как собачонку, и поставила на ноги. Семик недовольно глянул на нее, отряхиваясь, но обошелся без комментариев. Цун выставил вперед плазмоган и неловко протиснулся последним, гремя бронированными частями доспехов о кромки разрезанных створок. Выпрямился, бросил взгляд на окровавленные, покрытые свежими волдырями руки Зайды взгляд, затем посмотрел ей в глаза, и уважительно уронил:
«Хотел бы я знать, где ты отоварилась такими мускульными имплантами… Так рвать металл… Не на Кассионии, часом?
«Чушь. Наш кодекс чести запрещает использовать импланты. Только природная сила».
«Ну ты и зверь, бикаэлка. Постой, а где мой игломет? Ты что, снова без оружия?»
«Где-то под обломками с той стороны твой игломет. Вряд ли уцелел».
«Не лезь к ней, – остановил пехотинца Семик, – после такого ада немудрено и голову потерять, а не только игломет. Радуйся, что сама бикаэлка жива – она сама по себе оружие».
«Пожалуй, соглашусь. Зря Старфокс на тебя, Зайда, рычал, уж лучше быть на твоей стороне».
«Будь. А теперь двигаем к вашей лаборатории. У кого-нибудь есть возражения?».
«Какие, в дупло, возражения», – буркнул капитан Семик, покачал бульдожьей головой и решительно потопал первым, бросив уже из-за плеча:
«Ничто так не убивает смысл жизни, как отсутствие результатов. Мне срочно нужно кого-нибудь прикончить. Лимсея, естественно, в первую очередь».
Но тут его за плечо аккуратно, насколько это возможно с мускульным усилителями, перехватила бронированная лапа пехотинца:
«Погоди-ка, капитан. Раз я единственный с оружием и в броне, то я и пойду первым. Неизвестно что там, впереди».
Семик поморщился от боли, рывком высвободился из хватки. Но дорогу благоразумно уступил:
