Андрей Посняков - Саркофаг
Максим и не хотел отвечать, но…
Словно пламенем ожгло! Озарение!
Отворив дверь, молодой человек выскочил на лестничную площадку:
– Эй, парни! Парни! Вещи-то нужны?
– Ой! – Мальчишки тут же и вернулись, глядя на Тихомирова с радостной надеждой.
Маленькие: одному, верно, лет десять-одиннадцать, другому и того меньше. И как только матери отпустили? Впрочем, а есть ли у них матери-то?
– Что берете, ребята? – во весь рот улыбнулся Макс.
– Да что дадите! Все!
– Подождите… – Взяв оставленную в прихожей сумку, молодой человек вытащил оттуда две банки ветчины, одну из которых и протянул попрошайкам. – Вот вам пока… Вторую получите в обмен на цветы.
– На какие цветы, дяденька?
Максим снова улыбнулся и подмигнул:
– Слушайте сюда, парни! Сейчас побежите на Корзуна, в дом номер…
– На Корзуна? Да мы там уже сегодня были! Зря прогулялись только.
– Зря? Значит, плохо просили… В общем, позвоните, спросите: где Исаевы живут? Вам, возможно, откроет женщина, а может, и мужчина. Но фамилию Исаевы вы в любом случае должны будете произнести громко и четко. Ясно?
– Конечно. Чего ж тут неясного-то?
– Хорошо. Сначала спросите, потом сразу начинайте выпрашивать, напирайте на цветы, мол, Исаевы бы обязательно вам цветы дали. Потом принесете эти цветы или цветок мне и получите вторую банку.
– Ой… а вы не обманете, дяденька?
– Скорей вы обманете – одна-то баночка у вас уже есть. Ну, бегите, не стойте же…
– А…
– В скверике на углу Корзуна и Ветеранов и встретимся…
Не забыв отпереть притихшего извращенца, – пусть уж выбирается, а потом развязывается как хочет, – Тихомиров пошел почти сразу же за ребятами, на углу уселся на лавочку, наблюдая, как выгуливают собак две девчонки в коротких юбках. Ждал. И, между прочим, нервничал.
Ребята явились, наверное, через полчаса, если не позже. Шли одни, никакого «хвоста» не было. Увидев Макса, старший радостно помахал рукой:
– Мы все сделали, как вы сказали, дяденька! Вот!
Цветок! Цветик-семицветик, недавно пересаженный тетей Женей в горшочек! Ну Евгения Петровна, ну голова – сообразила все-таки, вспомнила старую игру… Исаев, Максим Максимыч, Штирлиц…
– Вот вам, парни! – Обрадованный Тихомиров дал мальчишкам еще две банки. – Кушайте на здоровье! Кстати, хозяйка вам сама дверь открыла?
– Сама. Но у нее гости были – два дядьки, они тоже в коридор выглянули. Мы сразу спросили про Исаевых, потом, как вы велели, выпрашивать начали… Дядьки ушли в комнату, а женщина – старая такая бабушка – нам цветок принесла.
– Ну, вот и славно!
– Да, она еще сказала кое-что, – вдруг вспомнил младший. – Шепотом. Привет Шты… Шмы…
– Штирлицу, башка дурья!
Глава 16
ВОРОНЬЯ СЛОБОДКА
В ногу, ребята, идите,
Полно, не вешать ружья…
Пьер-Жан Беранже. Старый капралПо светло-голубому небу медленно и величаво проплывали белые, искрящиеся на солнышке облака, в садике рядом с метро одуряющее пахла сирень, на скамеечках играли в шахматы добродушные старички-пенсионеры, малыши под присмотром молодых мам резвились в песочнице, детишки постарше гоняли друг за другом на великах. Было часов семь-восемь вечера, тот самый сладостный миг, когда все дневные дела-заботы окончены и можно неспешно пройтись, прогуляться по улице под руку с законной женой или любимой девушкой, понюхать сирень, купить в ларьке лимонаду или – пройдя чуть подальше – бутылочку «Адмиралтейского» пива… Нет, судя по кучкующимся у гастронома мужичкам, сегодня продавали «Рижское».
Тихомиров сглотнул слюну – жарковато было, да и вообще, от всего случившегося сегодня пересохло в горле. Попить бы, но увы… И поесть бы неплохо! Что ж, продукты есть – у Женьки, в Шушарах! Значит, туда сейчас и рвануть – отдохнуть, перекусить, завтра с утра обратно в город, за направлением, в НИИ.
Итак, сначала – на метро до «Звездной»… или лучше на электричку, в Купчино? Впрочем, и так и эдак можно.
Довольно улыбнувшись, Максим подмигнул проходившим мимо девчонкам в коротких платьицах и… застыл, закусив губу, сообразив наконец, что деньги-то, между прочим, остались там, в квартире у тети Жени!
Ну да, ну да, там – где же еще-то? Ведь кто б мог подумать, что все вот так глупо случится? «Заучка» этот, Володя, парни, явно присланные Востриковым, – при делах, при делах председатель, в том у Макса уже не осталось никаких особых сомнений!
Однако, и что теперь? На электричке в принципе можно и без билета проехать, вряд ли высадит контролер – просто не успеет, от Купчина до Шушар не так уж и далеко. В метро – да – так просто не проскочишь, хотя если постараться, то можно. С другой стороны, чего зря палиться-то? В Купчино и пешком можно дойти, вполне… А еще лучше, до Московского проспекта – ближе, а там, от площади Победы (Средней Рогатки, как она раньше называлась), на попутках. Тормознуть какой-нибудь грузовик – неужели не подбросят? А электричку, ну ее к черту – еще с милицией проблем не хватало, да там, в Шушарах, на станции могли ждать, приметы у них имелись, не зря же подключили участкового.
Об этом Максим как-то не подумал, вот только теперь пораскинул мозгами. Да-а, не приведя себя в порядок, не сменив имидж, в Шушары опасно было соваться.
– Мужик, куртку не продаешь?
– Нет.
Тихомиров сидел на лавочке, от жары сняв куртку, и на неожиданный вопрос отозвался машинально, даже не приметив, кто спрашивал. Да и к чему? Продавать он ничего не собирался… ничего…
Стоп!
Это в начале двадцать первого века его затертая курточка и джинсы – Турция-Китай – только для работы на карусели и годились. А здесь, в семьдесят пятом, совсем другое дело! Даже потертые, грязные, старые… Джинсовый костюм! Так что, с точки зрения человека семидесятых годов, Макс сейчас имел вид не бомжа, а битника, человека явно не бедного и со связями (как здесь говорили, с блатом). Еще бы, джинсовый костюмммм!!! Фирма!!!
Эх, надо было парню-то куртку впарить! Только не продешевить, неизвестно ведь, сколько тут все стоит…
Спросить у кого?
Мимо как раз проходили двое подростков лет по шестнадцати, похожие, как родные браться, несмотря на то что один был блондин, а другой – брюнет. Оба в безразмерных клешах с волочащейся по асфальту бахромой, в приталенных, с огромными воротниками рубашечках, у блондинчика на сгибе руки – пленочный магнитофон довольно-таки устрашающего вида, весивший, наверное, килограмма три, если не больше. Переносной! Работал на батарейках.
У меня гитар-р-ра есть!
Дайте мне гитар-ру-у-у-у-у
У… у… у…
Утробный рык Высоцкого превратился в какой-то жуткий вой… и вот – совсем оборвался.
– Черт! – сплюнул себе под ноги подросток. – Говорил же, надо было новые батарейки купить! Теперь вот без музыки…
– Так вытащи батарейки да постучи, – безмятежно предложил брюнет. – Вон как раз и скамейка… Дяденька, подвиньтесь, пожалуйста.
– Садитесь, садитесь, парни, – охотно пригласил Максим. – Что, с техникой неполадки?
– Да уж…
Сноровисто перевернув магнитофон, парни извлекли оттуда шесть желтых цилиндрических батареек, на вид довольно-таки увесистых, и принялись стучать ими друг о друга. Потом засунули батарейки обратно в аппарат, снова включили…
У-у-у-у…
– Все равно тянет, зараза! – Блондинчик разочарованно скривился и, двинув приятеля локтем, передразнил: – Постучи, постучи! Об голову свою постучи, чучело!
– Ну, Миха, я-то тут при чем?
– Счас как дам!
– Парни, парни, не ссорьтесь! – примирительно воскликнул Макс. – Магнитофон у вас интересный какой… можно взглянуть?
– Да пожалуйста, смотрите… Вы джинсы у нас брали или за бугром?
– За бугром? – Тихомиров не сразу и сообразил, о чем его спрашивали.
– У вас фирма, сразу видно.
– Ах, это… – Молодой человек неожиданно улыбнулся: – А сколько бы вы дали за куртку, за джинсы… вот за такие, как на мне?
– Ой, дяденька, у нас и денег таких нет! А предки не дадут, тут и думать нечего.
– И все-таки?
– Ну… А фирма какая, можно взглянуть? Ага, «Леви Страус» – Штаты! Штаты – это круто! Настоящая фирма, да оно и видно… – Блондинчик задумался.
– Я такую фирму в комиссионке у Парка Победы видел! – тут же сообщил брюнет. – Полсотни стоили!
– Ага! Это в комиссионке, а с рук… Ну, и с рук, наверное, примерно так же. Полтинник – джинсы, и куртка столько же, если не дороже. Все равно, как ни крути, сотня.
– Примерно за столько я взял.
– Поди, на Галере?
– Там…
