Сергей Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 2
Реннер показал за окно, и я только сейчас заметил, что наш флаер уже стоит на посадочной площадке летней резиденции императора. Юный энсин Бигс посадил машину так плавно, что, занятый разговором, я прохлопал этот момент.
— Так какое решение вы примете? — поинтересовался я.
— Мы отправимся в наш последний поход вместе, — сказал Реннер. — Я решил поверить вам, Алекс.
— Вы не пожалеете об этом, адмирал.
— Надеюсь, — сказал Реннер. — А теперь давайте поторопимся. Не стоит заставлять нашего водителя ждать.
Каждое утро я начинал с зарядки, а после обеда старался гулять по окрестностям без компенсирующего костюма. Эти нагрузки если и не могли вернуть меня в прежнюю форму, но хотя бы поддерживали то, что от меня осталось.
Мое тело вырабатывало последние ресурсы.
Синдром отложенной старости, энергетический пробой или кармическое возмездие… Какая разница. Я чувствовал, что осталось мне недолго.
Через неделю мы должны были отправиться на орбиту, где для нас готовили два легких крейсера «Игла-1» и «Игла-2». Столичная планета Империи произвела на меня приятное впечатление, но она не была моим домом, и я знал, что покину ее без всяких сожалений.
Реннер большую часть времени проводил в генеральном штабе, контролируя подготовку к экспедиции, а я шатался по летней императорской резиденции и был предоставлен самому себе.
Юный энсин Бигс, который таки попытался заговорить с Реннером о своем участии в походе, получил категорический отказ и теперь дулся на весь мир вообще и на меня в частности. Похоже, он решил, что я собираюсь присвоить полагающуюся ему часть славы.
Никогда мне этих имперцев не понять.
Двадцать четыре года, до вторжения скаари еще добрых два десятка лет… Казалось бы, живи, пользуйся случаем, ведь неизвестно, что будет дальше, а этот мальчишка готов сложить голову прямо сейчас. Добровольно и во славу императора.
В свое время я тоже добровольно записался в пехоту Альянса, но только потому, что не видел другого выхода. Это был единственный способ распрощаться с «Вселенной неудачников», и я никогда бы им не воспользовался, если бы мне предоставили альтернативу.
Не уверен, что и сейчас подписался бы на полет в один конец, если бы мое собственное тело уже не вынесло мне смертный приговор.
Впрочем, черт его знает…
На Кленноне у меня осталось только одно незаконченное дело, и я оттягивал его до последнего вечера перед нашим отлетом на орбиту.
— Привет, Кира.
— Привет, Алекс. Ты давно меня не навещал.
— Извини. Я был очень занят.
— И, кроме того, я больше не тот человек, которого ты знал?
— Ты — тот человек. Просто чуть раньше… Я…
— Прости за то, что поставила тебя в неловкое положение. Наверное, и хорошо, что вокруг меня нет людей, с которыми я была знакома раньше, иначе им всем пришлось бы чувствовать себя неловко. Хотя я бы и не отказалась, если бы вокруг меня были люди, а не…
— Кленнонцы — это тоже люди.
— Я знаю, но… мне сложно к этому привыкнуть. Нас с детства приучали к образу врага.
— Это всего лишь пропаганда Альянса. На самом деле все гораздо сложнее.
— Я выросла на этой пропаганде. Я ведь когда-то даже записалась во флот именно благодаря ей.
— Ты записалась во флот, потому что тебе хотелось летать и у тебя к этому талант.
— Жаль, что я этого не помню. Моя мечта сбылась, а я позабыла об этом.
— Такое иногда случается.
— Я знаю, что должна быть благодарна судьбе за то, что я вообще жива, что у меня появился второй шанс, и надо радоваться каждому дню, или как там еще говорит психолог, но получается у меня плохо.
— Со временем будет получаться все лучше и лучше.
— Они здесь обращаются со мной, как с больной. А я ведь не больна, я всего лишь потеряла память.
— И это пройдет.
— Ты, наверное, важная птица, если нас поселили в личной резиденции императора.
— Просто у них тут плохо с гостиницами для землян.
— Что будет дальше, Алекс?
— Они проследят, чтобы с тобой все было хорошо. Их император сам пообещал мне.
— Мне предложили пройти модификацию тела, чтобы приспособить организм к здешним условиям. Говорят, что это очень дорогая операция, но для меня они готовы сделать ее бесплатно.
— Это хорошее предложение, над которым стоит подумать.
— Но ведь тогда я перестану быть человеком.
— Не перестанешь. Я думаю, что тебе нужно остаться на Кленноне.
— Потому что на Землю мне все равно не вернуться?
— Альянса больше нет, а в Солнечной системе сейчас небезопасно. Марсианам еще долго наводить порядок.
— И я для них абсолютно бесполезна, так что они не станут со мной возиться, да? Если бы я была пилотом, были бы другие расклады…
— Думать о том, что могло бы произойти при других раскладах, — едва ли не самое бесполезное занятие во вселенной. Надо играть с теми картами, что у тебя на руках.
— И во что намерен поиграть ты?
— В одну из самых старых игр. Собственно, я пришел попрощаться. Завтра я улетаю.
— Далеко?
— Сначала на орбиту, потом чуть подальше.
— Это опасно?
— Космос сейчас вообще небезопасен.
— Но ты вернешься?
— Наверняка.
— Куда вы летите?
— Я не могу этого сказать. Секретность, все такое.
— Но это военная операция?
— Это больше похоже на исследовательскую экспедицию. Мы прилетим, посмотрим и улетим.
— Почему-то мне кажется, что это не так.
— Ерунда. Я думаю, что это будет легкая прогулка.
— Или хочешь меня в этом убедить.
— Для шестнадцатилетней девушки ты чертовски подозрительна.
— Это не очень смешная шутка, Алекс.
— Да, прости.
— Может, когда-нибудь и я сама над ней посмеюсь, но не сейчас.
— Когда-нибудь мы вместе над ней посмеемся.
— Если я пройду модификацию тела, они говорят, что я смогу стать пилотом. Не военным, конечно, но я смогу вернуться в космос. Возить грузы или пассажиров…
— Ты вроде бы говорила, что не хочешь второй раз идти по этому пути.
— Другого пути я сейчас просто не вижу. Я никогда не мечтала ни о чем другом.
— У тебя еще есть время, чтобы подумать и помечтать.
— Не так уж его и много, этого времени. Я знаю, что на нас надвигается военный флот скаари.
— Еще не факт, что они сюда долетят. В любом случае, это произойдет не завтра.
— Но что может их остановить?
— Пока не знаю. Но это не повод для того, чтобы опускать руки.
— Мне кажется, ты мне чего-то не договариваешь, Алекс.
— У тебя все будет хорошо, Кира.
— А у тебя?
— И у меня тоже.
— Я хочу, чтобы ты вернулся, Алекс.
— Я вернусь.
— Целым и невредимым.
— Я постараюсь.
— Я буду ждать.
— А я никогда тебя не забуду.
ГЛАВА 5
Еще одно гребаное корабельное утро, будь оно проклято.
Моя каюта на «Игле-1» еще меньше, чем тот «стенной шкаф», в котором мне довелось жить на «Вселенной неудачников», но зато мне не приходится ни с кем ее делить. Собственно говоря, это единственное ее преимущество.
Лежа на кровати, можно дотронуться до любой из боковых стен. Чтобы появилось место для утренней зарядки, койку надо убрать в стену. Небольшой столик и стул тоже выдвижные.
Крейсеры, которые и так не являются самыми комфортными судами, модифицировали для выполнения необычной боевой задачи, поэтому жилого пространства здесь почти не осталось.
Радует только то, что обратно нам в таких условиях лететь не придется.
Я задвинул кровать в стену, сделал пару приседаний и поплелся в офицерскую столовую, пока не прошло время завтрака. У офицеров есть полтора часа, чтобы поесть. Это мы еще хорошо устроились. Рядовым на корабле приходится питаться в несколько смен.
Я взял поднос с завтраком, налил себе кофе и уселся на свободное место за ближайшим столиком. Моими соседями оказались капитаны Эндрюс и Криг из штурмового батальона и лейтенант Карсон из группы пилотов.
Лейтенант Карсон был самым молодым офицером из всех кленнонцев, ему было чуть за сорок, и его карьера застопорилась из-за неприятного случая, имевшего место еще в те времена, когда он был энсином. Молодой и горячий Карсон вызвал на дуэль того, кого ему не следовало вызывать, и, несмотря на все уговоры секундантов, не удовольствовался первой пущенной кровью, а уложил своего противника на месте. Поскольку убитый принадлежал к высшей имперской аристократии, Карсона попытались обвинить в незаконной дуэли, отдать под трибунал и выгнать из флота, но, так как все правила поединка были соблюдены, сделать это не удалось.
Зато на его карьере можно было поставить крест, несмотря на явный талант пилота и навигатора, который он демонстрировал еще в академии.
