Николай Грубов - Не стань лишним
Вечером, когда они остановились на ночлег, он собрал своих друзей и объявил что Настя, и он решили пожениться. И на наступившую тишину, и на разинувшего рот, что бы что-то сказать Михаила, он просто не обратил никакого внимания. На глазах изумленных друзей и сыновей он крепко обнял Настю и поцелуем закрыл еще один рот, который видимо, хотел что-то добавить. Но так и не смог этого сделать. Ее поднял на руки и понес в палатку, которую только-только успели поставить себе его друзья, муж. Ее муж!
22.08.22 г. Новый Мир. Перекресток на дороге от города Алабама до города Москвы. Прощание с Настей
Ничто так быстро не сближает людей в дороге как сама дорога. Или ожидание нового, или понимание того, что все плохое и неприятное в жизни произошедшее с вами ранее ушло вместе с дорогой назад и уже не вернется, а вас ожидает впереди только хорошее, светлое, способствует этому. Вы уверены, что все, что будет с вами впереди, будет намного правильнее и ожидание нового, неизвестного, вызывает много неожиданных, а от этого и волнующих душу чувств. А когда дорога, которую вы выбрали, еще и ведет в новый мир, то это тем более способствует возникновению знакомств, которые в дальнейшем могут привести к дружбе и к желанию обязательно встретится на новом месте. Не беда что не всегда это происходит, главное то, что сейчас вы уверены — встреча обязательна.
Вот и у наших путешественников даже не возникло сомнений в том, что встреча неизбежна. Просто дела каждого иногда ведут нас по разным дорогам.
— Ты точно уверена, что вам не надо ехать сразу с нами?
— Но ведь и ты уверен, что вам надо ехать сразу в Демидовск. Почему ты думаешь, что именно там нам будет хорошо, а не в Новой Одессе. Ни я, ни ты, ни наши друзья, никто не знает этого мира. Поэтому строить свои планы, только опираясь на чье-то мнение, я не намерена. Может даже лучше вот так вот. Меньше времени у нас уйдет на то чтобы определиться с выбором. Да и честно говоря, мне очень хочется, чтобы ты остался на некоторое время без меня. Только разлука сможет поставить все точки над «и». Только так ты сможешь сказать себе: «Да Настенька, я без тебя не могу жить. Ты, и только ты нужна мне!»
— Я и без разлуки тебе вот уже шесть дней и ночей твержу, что люблю тебя и никогда не захочу потерять тебя. Ну почему ты такая упрямая.
— Милый Петя, я тоже тебя люблю. Но пойми, что я в ответе за своих людей. Они мне поверили, и я не могу плюнуть на все и как восемнадцатилетняя девушка помчаться сломя голову в неизвестность и лишь потому, что там моя любовь. Не могу я себе позволить подобное. То, что люди решили ехать в город Новая Одесса, это решение всех. Никто пока не изменил своего решения. И я не хочу навязывать свое мнение коллективу. Да и потом, что ты так переживаешь, мы же рядом совсем будем. Посмотрим и там, и там, потом подытожим, сделаем наши выводы и придем к общему мнению. И если у тебя не пропадет ко мне чувство, столь неожиданное для нас обоих, значит, будем вместе. Давай лучше обговорим, где и как встретимся. Надо узнать, есть ли возможность связи.
Во всяком случае, оба каждый день заходим на почту и отправляем друг другу телеграммы до востребования. Тебе до Демидовска еще ехать целый день, мне до Новой Одессы примерно также, или даже меньше. Плохо, что конвой ушел в Бразилию, но у них туда зафрахтованный груз, да и эти грузовики тоже туда шли. Я не в претензии, так и договаривались с капитаном. Им пришлось нас бросить на произвол судьбы. Но меня с моими людьми оберегал мой рыцарь, верный мой Ланселот.
Она с нежностью поцеловала лежащего рядом с ней, в их палатке, Петра. Настя пыталась его называть, то Петюшей, то Петюнчиком, то еще как-нибудь, но, по просьбе полковника, сошлись на том, что в порыве страсти она может называть его как хочет, а вот в повседневных разговорах только Петр, ну или полковник — при его друзьях, так ему удобнее, и он себя не чувствует мальчиком.
Шестая ночь, проведенная вместе, после того как они себя объявили мужем и женой, подошла к концу. Здесь главная дорога расходилась на две других, даже на три. И это только основные, отмеченные на карте, а тут было еще несколько наезженных дорог. Куда они ведут было неясно, не старожилы тут остановились. Для них эти пути-дорожки были тайной за семью замками, вернее за семью дорогами, как насчитал Виктор, когда прибыли на этот перекресток. Хорошо еще, что здесь стояли указатели, а так бы тут и стояли, гадая, куда какая дорога ведет. Чуть влево дорога уходила в Москву, которую проехали вчера не заезжая в сам город, вернее краешек захватили, когда проезжали по мосту через довольно-таки широкую реку. Вправо и затем прямо на запад уходила в город Демидовск, а дорога, которая сворачивала в сторону моря, вела к Новой Одессе. Место они выбрали для последней совместной ночевки чуть в стороне от дороги. Утрамбованная площадка говорила, что они не единственные кто выбирал это место для стоянки. Небольшой родник и ручей от него, а также рощица деревьев с кустарником позволяли организовать здесь неплохой временный лагерь, а небольшая возвышенность скрывала от дороги его месторасположение. От Москвы они отъехали совсем ничего, километров пятнадцать и так как уже стемнело, то решили остановиться здесь, и разбить свой последний совместный лагерь.
Уже давно все обговорено и решено, попытка переменить их решение опять ни к чему не привели, и караван из пяти КамаЗов с прицепами, и восемью легковыми машинами, тронулся в сторону Новой Одессы.
— Может, все-таки, надо было настоять, и проводить их до Новой Одессы, нам всем спокойней было бы? — наступил на больную «мозоль» полковника Михаил. — Ведь сам же говорил, что почти нет у них ничего из оружия.
— Я ей предлагал, но она уперлась, что не хочет, чтобы из-за нее мы меняли свои планы. Думаю, что и не это главное. Она все еще не верит, что у нас серьезно. Все еще сомневается. Не хочет и меня связывать своей любовью, да и сама видимо хочет проверить свои чувства ко мне. Время и расстояние поставят все на место — так она сказала. Мне-то проверять нечего, я как мальчик, весь в ней и глупо счастлив от этого.
Но, что хорошо, так это то, что я не чувствую себя старым и опытным ловеласом, или проходимцем.
Мне хочется весь этот мир поставить вверх тормашками и сотворить что-то такое, что позволило бы мне чувствовать себя полезным и нужным человеком. Именно нужным, не каким-то там лишним человеком, которого выбросили за ненадобностью на задворки, а именно нужным этому миру. Пусть я там стал лишним, зато здесь я НЕ ЛИШНИЙ.
— Пока что и нужными не стали и даже свое место еще не нашли. — Встрял опять Михаил. — Давайте собираться и ехать дальше. И все-таки я бы дал им еще один автомат, хоть какая-то защита.
— Да предлагал я ей. Отказалась. Сказала, что из всей ее гвардии нормально с оружием только трое могут обращаться и кое-как стрелять. Иметь всем оружие только горе себе нажить. Лучше потом если понадобится, вооружимся, после обучения. Но и все равно, если рядом не будет людей, которые смогут защитить, не их это дело бегать тут с оружием.
— Так ведь молодые же парни у нее, они, что в армии, не служили что ли?
— Нет, не служили, альтернативщики все ее мужики. Все восемь семей «баптисты», они и сюда согласились по этой причине ехать, как выход посчитали для себя. Там их поприжали в последнее время, вот и нашли себе новый мир, и надеются, что тут обретут для себя покой и счастье. По родству они как бы одна семья. Настя пыталась мне рассказать, кто кому кем приходится, но потом и сама запуталась. Короче там есть глава семьи, его пять сыновей ну и жена его соответственно, одна дочка с мужем и еще его двоюродный брат с женой. У брата пятеро детей, но еще маленькие, старшему мальчику — почти четырнадцать лет. И что интересно именно он, его жена, и этот сын, и являются теми людьми, которые могут обращаться с оружием. У сыновей еще по ребенку имеется и у дочки тоже в скором времени ожидается. Вот и получается, что одна семья. Их, наверное, с большим основанием можно было бы назвать кержаками, жили в Сибири такие раньше, а может и сейчас живут. Не знаю. Ты ведь тоже из семьи кержаков, помню, ты как-то рассказывал мне об этом.
— Да, можно и так сказать. Во всяком случае, дед точно кержаком был, он на Сахалин сослан был еще со своим отцом, но тот не дотянул, по дороге умер, а семья и еще около десяти семей так и поселились возле города Поронайска в лесах тамошних, охотились, рыбу ловили, потом лесопилку поставили. Вот я и появился на свет там и жил пока с тобой не связался. Разве бы я сам смог оказаться здесь? Да ни в жизнь. И Лука тоже все еще как во сне ходит.
— Не ссы, брат. Все путем, все ништяк.
— Да я и не в претензии, мне здесь нравится. Слушай? Я вот все спросить тебя хочу? У тебя частенько словечки из лексикона лагерников, которых тебе пришлось по воле случая некоторое время охранять, проскальзывают. Это что, тебе они так в душу запали?
