Роман Злотников - Принцесса с окраины галактики
— …Святые стихии! — ахнул лорд Эксент, завороженно глядя туда же, куда были устремлены взгляды и всех остальных находившихся в зале членов Высшего оберегающего совета империи. А лорд Эрминай рванул ворот придворного мундира. Так это был не блеф! Не хитрые игры Старого Лиса, как он думал все это время. ОНИ действительно пришли.
Лорд Эйзел тщательно затянул пояс и разгладил складки парадного мундира. Оставались последние штрихи — шпага, кортик и шарф. Все они уже лежали на столе перед ним. Старый Лис поднял глаза. Из зеркала на него смотрел подтянутый старик с по-юношески стройной, сухощавой фигурой. Лорд Эйзел никогда не отличался высоким ростом и разворотом плеч, но всегда сохранял отличную фигуру. Что ж, он прожил свою жизнь честно. А ошибки… они возможны у каждого. Различается лишь их цена. Ошибкой пекаря будет невкусный хлеб, финансиста — разорение, а солдата — его собственная жизнь. Его же главная ошибка оказалась в том, что он посчитал себя достойным занять такое место, где ошибка стоит жизни всей империи. Но он готов принять на себя всю вину за эту ошибку. Хотя это никоим образом не поможет исправить ее. И все же это единственная плата, которую он в силах предложить. Лорд Эйзел взял со стола кортик и прицепил его к поясу с правой стороны, затем шпагу, которая заняла место слева. Последним он поднял шарф. Под шарфом оказался ручной разрядник. Он был довольно старой модели, еще с массивным подствольным конденсатором. Такие не выпускались уже лет двадцать. Боковые поверхности были изрядно потерты, а щечки на рукоятке потемнели. И вообще, он очень контрастировал с великолепием белоснежного парадного мундира полного генерала, каковым являлся лорд Эйзел вот уже почитай пятнадцать лет. Но именно этому старому и грубому разряднику предстояло поставить последнюю точку в этой неожиданной, во всяком случае для него, трагедии.
Узел шарфа дался не сразу. Ну еще бы, последний раз Старый Лис надевал парадную форму несколько лет назад. Во время коронации молодого Эонея. Да шарф ему и в тот раз помог повязать Синкорай. Так что отсутствие навыка было налицо. Но он справился. Эйзел опустил руки, бросил еще один взгляд в зеркало, несколько мгновений разглядывал свое изображение, затем медленно поднял правую руку и отдал ему честь. После чего чуть наклонился вперед и протянул руку к разряднику. Но в этот момент дверь его апартаментов, которую он специально оставил открытой, чтобы никому не пришлось мучиться с замками, внезапно распахнулась — и на пороге вырос Синкорай.
— Лорд… — взволнованно начал он, и глаза Старого Лиса удивленно расширились. Его адъютант даже в самые напряженные минуты всегда являл собой образец выдержки и абсолютного спокойствия, а сейчас он явно был возбужден до крайности. — Мой лорд, там…
Часть третья
Империя
Глава 1
Четыре Базовых системных разрушителя падали к звезде из зенита. Четыре одиноких Разрушителя. Без каких бы то ни было кораблей поддержки и охранения. Это было грубейшим нарушением всех законов тактики, да и просто здравого смысла. Боевые корабли — это всегда компромисс. Компромисс не только между стоимостью и эффективностью, но и между огневой мощью, подвижностью и защищенностью. Можно, конечно, создать корабль, который будет превосходить своих конкурентов во всем — и в защищенности, и в подвижности, и в дальности хода, и в огневой мощи, но, скорее всего, он будет стоить столько, сколько три, а то и пять кораблей подобного класса, уступающих ему, причем не слишком уж сильно, по какому-то одному — максимум двум параметрам. И если один на один столь уникальный корабль при прочих равных условиях точно расправится с любым из них, то при соотношении двое на одного результат, скорее всего, будет обратным. А уж трое на одного — тем более. Но и это еще не главное. Главное состоит в том, что у каждого класса кораблей существует и своя специализация. Скажем, средние рейдеры, имеющие солидный запас хода, мощный комплекс сенсоров дальнего действия и беспилотные разведывательные аппараты, отлично подходят для разведки и боевого охранения, но в эскадренном бою от них мало толку — слишком слабое бортовое вооружение и практически никакое бронирование.
Однако эскадра, в составе которой их нет, видит раза в три ближе и слабее, чем та, где они имеются. Атакаторы, чья дальность действия просто смешна, а прицельно-навигационный комплекс крайне прост и незамысловат, чрезвычайно опасны именно в эскадренном бою и в основном для крупных кораблей типа линкоров и ударных баттлшипов, несмотря на практически полное отсутствие брони — в основном из-за того, что у них невероятная маневренность и просто запредельное для всех иных классов соотношение мощности залпа к собственной массе. Крейсера, эсминцы или монитаторы, являющиеся серьезной опасностью для атакаторов, практически беззащитны перед крупными артиллерийскими кораблями. Ну а линкоры и ударные баттлшипы составляют серьезную конкуренцию практически лишенным подвижности, но до чудовищности мощно защищенным и обладающим огромной мощностью залпа орбитальным крепостям. Так что против столь уникального корабля вовсе не надо выводить корабли его же класса. Против уникального крейсера, способного справиться не только с любым крейсером врага, но и с вдвое большим, чем другие крейсера, числом атакаторов, можно вывести вполне средний или даже слегка устаревший ударный баттлшип, против уникального линкора — пару эскадрилий вполне обычных атакаторов, против звена уникальных атакаторов — один стандартный эсминец, и все! На каждый класс боевого корабля всегда найдется другой, предназначенный ударить именно в то место, которое, вовсе не из-за недоработки конструкторов, плохой работы инженеров или слабой обученности экипажа, а всего лишь вследствие боевой специализации данного класса кораблей с целью наиболее эффективного выполнения определенных задач окажется наиболее уязвимым. Именно поэтому эскадры всегда формируют из кораблей разных классов.
Так что то, что четыре Базовых системных разрушителя — корабли, обладающие просто чудовищной мощностью залпа и защищенностью, с вполне сравнимой с самыми тяжелыми кораблями империи подвижностью и дальностью хода приближались к месту, где должна была разразиться самая грандиозная по масштабам битва за всю историю, шли в одиночестве, было не просто ошибкой и не только глупостью, а самым настоящим преступлением. Во всяком случае, с точки зрения любого Контролера канскебронов. Впрочем, в их представлении ошибка и преступление — понятия совершенно равнозначные. Вернее, понятия «преступление» для них практически не существует. Его заменяет понятие «ошибка».
Однако этому имелось свое объяснение. И состояло оно в том, что во флоте, к которому принадлежали эти четыре Базовых системных разрушителя, просто не было кораблей большинства других классов. Кроме внутрисистемных атакаторов. Но, во-первых, для этих атакаторов не имелось шип-матки, хотя это не было главным. В конце концов, атакаторов было не так много и их вполне можно было разместить в огромных ангарах Разрушителей. Главным было то, что все атакаторы и их пилоты были оставлены для защиты системы, флоту которой принадлежали эти четыре Разрушителя. Потому что они не имели никакого (ну почти) отношения к флоту Единения, а составляли главную ударную силу флота Земли. И сейчас они шли на помощь своему единственному союзнику. Правда, пока о том, что они союзники Земли, подавляющее большинство подданных этого государства даже не подозревало.
— Как вы оцениваете наши шансы, адмирал? — негромко спросил Эоней, вглядываясь в экран сощуренными глазами.
В ответ Олег повернулся к Уимону:
— Аналитики Мерилин выдают цифру, близкую к пятидесяти процентам, — послышался спокойный голос консорт-капитана Мерилин.
— К пятидесяти процентам чего?
— Того, что нам удастся отстоять столицу. Правда, по их расчетам, будет потерян практически весь флот. И имперский, и все Разрушители. Но даже в этом случае вероятность всего лишь пятидесятипроцентная.
Эоней повернулся к Олегу, тот спокойно встретил его пристальный взгляд и едва заметно усмехнулся, как бы говоря: ну мало ли что там говорят аналитики? Кто и когда был способен просчитать эффективность берсерка? А их на борту кораблей, приближавшихся к столичной планете империи, было целых трое.
— У вас есть план битвы, адмирал?
В ответ берсерк укоризненно качнул головой. Ну какой план битвы? У них что, обычный флот, управляемый простыми адмиралами? Берсерк следует Рисунку. Так что пока надо просто ждать момента, когда придет время Проникновения.
— Я думаю, нам нужно связаться с командованием оборонительных сил и согласовать взаимодействие, — дипломатично проговорил Олег. Эоней покосился на Уимона. Тот смотрел на него, ожидая приказа. Еще на Лунной базе Эонею было объявлено, что именно его они видят во главе объединенного флота. И хотя эскадрой командует адмирал Рюрик, окончательное решение остается за императором Эонеем. На первый взгляд это решение было либо пустой формальностью, либо глупостью, поскольку новоиспеченный берсерк Эоней не мог тягаться с Олегом ни по глубине Проникновения, ни по способности ощущать Рисунок. Да и вообще, как выяснилось во время того коллективного Проникновения, в этом Эоней не мог составить конкуренции ни одному землянину. Но подавляющее большинство людей (вернее, все, кроме берсерков, да и те только лишь во время Проникновения) живут, руководствуясь символами и знаками. И столь явный знак должен был многое сказать и подданным империи, и людям Земли. Если, конечно, этот знак был настоящим, наполненным смыслом и реальным действием. Что как раз сейчас и демонстрировали Олег с Уимоном.
