Владислав Выставной - Убить зону
Он ткнул пальцем в Монаха, внимательно глядя тому в глаза. Монах спокойно выдержал этот взгляд и сказал:
— Зона может искорежить тело, но не в силах добраться до вашей бессмертной души.
— Моей души? — рассмеялся Доктор. — Я вижу, вы — лицо духовное, редкий гость в наших местах. Скажите, любезный, а вот как по-вашему — у зомби есть душа?
— Это бездушные порождения Сатаны, — убежденно сказал Монах. — Нет и не может у них быть души.
— То есть, по-вашему, они не страдают, не испытывают страх, боль, другие человеческие чувства — хотя бы остаточные?
— Грешники в аду тоже страдают, — не моргнув глазом ответил Монах. — Это не значит, что у зомби есть душа.
— Правильно, — не стал спорить Болотный Доктор. — Я вообще не верю в душу, способную существовать отдельно от тела.
— Вы атеист? — с сожалением произнес Монах.
— Скорее агностик, — сказал Доктор, вставая. Он задумчиво посмотрел куда-то в темную болотную мглу. — Жить в Зоне и оставаться атеистом довольно трудно. Особенно став таким, как я. Или как он.
Доктор указал на Буку.
— Так что же, его нельзя спасти? — настойчиво спросил Бука, кивнув на тело военного.
— Не исключаю, что его можно оживить, — пожал плечами Доктор. — Быть может, даже вернуть личность — по крайней мере имитацию. Но будет ли это спасением?
— А говорите, что ни во что не верите, — удовлетворенно сказал Монах.
Доктор лишь усмехнулся и спросил:
— Зачем вам это нужно? Пусть себе лежит. Пройдет какое-то время — и жизнь тихо и безболезненно оставит эту неподвижную оболочку.
— Так он все-таки жив?! — не выдержал Антонов. — Скажите прямо, как специалист специалисту! Назовите все своими именами!
— Неужто я повстречал на Болоте коллегу? — без особого удивления спросил Доктор.
— Я физиолог, — сказал Антонов. — И это тело тащил вовсе не из научного интереса. А потому, что… В общем, обстоятельства вынудили. Но если вы говорите, что он жив… Это же открытие!
Доктор небрежно отмахнулся:
— Подлинным открытием была сама Зона. Все остальное — зомби, мутанты, аномалии — это всего лишь следствия, проявления того, что мы пока не понимаем, да и неизвестно, поймем ли в принципе. Ведь удивителен не сам факт зомби, а то, зачем они, эти зомби, понадобились Зоне.
— Так все, что из него можно сделать, — это зомби? — с некоторой брезгливостью спросил Антонов.
— При отсутствии должного образования и при наличии ампулы со специальной сывороткой превратить в зомби можно любого из вас, — усмехнулся Доктор. — А этот… Нет, это всего лишь консервант. Плоть его потрепала — верно?
— Точно, — кивнул Маус. — Думаю, впрыснула она ему своей ядовитой слюны.
— Это не слюна, — сказал Доктор, возвращаясь к телу и снова принимаясь его осматривать. — Это специальный секрет, вроде как у паука, только еще интереснее. Знаете, как он действует? Вот лежит этот военный — мертвец мертвецом. А ведь на самом деле он все видит и слышит.
— Как?! — ахнул Маус.
— Очень просто, — сказал Болотный Доктор. — У него крайне заторможен метаболизм, но он все слышит и чувствует. А если ему приподнять веки — то и увидит. И если его попытаться привести в чувство — все пережитое в период временного паралича разом обрушится на него. Не факт, что он при этом не сойдет с ума — от такой концентрации впечатлений.
Доктор взял майора за подбородок, подвигал голову из стороны в сторону, удовлетворенно кивнул. Продолжил:
— Если хотите, это особая форма анабиоза. Вам, Антонов, как физиологу, должно быть известно, что свойства этого секрета тщательно изучают — чтобы разобраться в механизмах анабиоза и использовать, скажем, в дальних космических полетах. Или чтобы тайно накапливать войска в каких-нибудь подземных бункерах — не тратясь на дополнительное обмундирование, пищу и все прочее…
Антонов сердито засопел:
— Но вам-то откуда все это известно? С кем вы общаетесь, кроме своих мутантов? Это же закрытая информация!
Маус резко глянул на Антонова. Ай да жук! Выходит, знал, что военный живой, но отчего-то не хотел, чтобы того привели в чувство! Что ни говори, но среди ученых встречаются на редкость жестокие циники.
— Мне ли не знать, — разглядывая физиолога, как одну из своих прирученных тварей, сказал Доктор. — Многое, очень многое Институт узнал именно от меня. Может, только поэтому на Болоте до сих пор так тихо. Знают, что мне лучше не мешать.
Маус не понял, что именно имеет в виду этот странный Доктор. Зато он отчетливо вспомнил то жуткое логово, набитое неподвижными людьми, похожими на застывшие восковые фигуры. Значит, они видели его, знали, что он рядом, и, может быть, кричали, молили о помощи — где-то глубоко внутри себя. И день за днем наблюдали, как мерзкая тварь выдергивает из их рядов и заживо пожирает очередную жертву. И каждый день ждали, зная, какая суждена им участь, — но были не в силах ничего изменить. А он думал, что они просто мертвые куклы…
— Так зачем он вам нужен? — снова спросил Доктор, уже пристальнее изучая майора.
— Он нужен мне, — насупившись, сказал Бука.
Болотный Доктор покачал головой. На его лице появилось выражение какой-то застарелой тоски, даже скорби.
— И кому ты все хочешь отомстить… — загадочно произнес Доктор. — Кто и в чем виноват? Ты же понимаешь, что нет здесь виновных, и мстить-то, в общем, некому. Потому что стихия не может быть виновной…
— Я никого не виню, — тихо отозвался Бука. — Я хочу, чтобы не было причины всего этого.
— И как, получается? — теперь Доктор смотрел на Буку с какой-то пронзительной болью. Все невольные свидетели этого разговора затаили дыхание, боясь пропустить хоть слово.
— Похоже, что получается, — сказал Бука, и глаза его блеснули мстительным огнем. — Я знаю, что тебе хорошо здесь, на Болоте. Тебе интересно. Со зверьем интересно. Со мной было интересно когда-то. А если станется так, что ЕЕ никогда и не было, — что тогда? Не будет ни Болота, ни тебя, такого довольного своей жизнью.
Бука сделал паузу, будто не решаясь сказать самое главное. И тем не менее продолжил, с вызовом глядя на Дока:
— Ты станешь обыкновенным. Таким, как все. Потому что никогда не появится Болотного Доктора…
Бука вдруг повернулся к Маусу и заглянул ему в глаза. Пронизывающий холод тек через эти глаза, проникал в душу, заставляя содрогаться, вызывая непреодолимое желание отвести взгляд.
— И сталкеров тоже не будет, — жестко сказал Бука. — Вы все, крутые парни, знатоки Зоны — вы станете обыкновенными, серыми и никому не нужными. Готов ли ты к этому, Маус?
