"Фантастика 2023-70". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Кондакова Анна

Катерина, видимо, собиралась спросить, кем именно было принято это решение, но благоразумно промолчала. И так было понятно, что такие вопросы не принимались без участия Синода.

— Не оставлять же важный пост пустым. Как говорят у вас, молодых: «Шоу Маст Гоу Вона».

Семен Семнович оказался весьма довольным тем, что смог выговорить эту фразу и широко улыбнулся. Его зубы сияли новеньким фарфором.

— Теперь вы в порядке? — вступил в беседу я. — Надеюсь, что недуг вас оставил.

— Спаситель не обошел меня своей благодатью, — ответил директор, но на виске Горшковича снова дернулась жилка.

Мужчина потер кожу, словно его беспокоила головная боль.

— Но я намеревался уйти на покой. Распланировал строительства домика у залива, покупку новой лодки. К счастью, моего довольствия хватало на жизнь холостяка, и пенсия выделена солидная. Но теперь все придется отложить на неопределенный срок. Новый директор себя дискредитировал.

— Нам нужны подробности, — попросил я.

— Если бы за вас не замолвил словечко сам Беломорцев, я бы даже на порог этого заведения вас не пустил, — проворчал старик, снимая маску благодушия. — Все просто. Мой заместитель, едва заняв пост, решил заработать. Он дал ключи от закрытого блока одному из посетителей, чтобы тот мог вдоволь повеселиться над своей бывшей супружницей, которая ранее наградила его срамной болезнью. Но все пошло не по плану и несколько боксов были открыты. Опасные преступники смогли освободиться и сбежать. Дальше, вы и сами знаете, что произошло.

— Сотня за каждого, — раздался хриплый голос из клетки, и мы повернулись к попугайчику, который смотрел в нашу сторону черным глазом. — Оптом дешевле, — проорал он до того, как директор подскочил и набросил на клетку покрывало.

— Крикливые твари, — всполошился Горшкович. — Стараюсь не оставлять радио включенным. Но иногда…

— Глупые птицы, — важно поддакнула девушка и снова чихнула. А потом сделала это опять. — Мы, пожалуй, пойдем.

Она легко встала на ноги и расправила на бедрах юбку.

— Знаете, я верю в мудрость Спасителя. Неспроста ваш преемник погиб от рук психов. Которые сбежали по его же вине.

Калинина коснулась своего лба в молитвенном жесте, и у меня едва не отвисла челюсть от удивления. Никогда не замечал за своей подругой религиозности. Ухватив меня под локоть, Калинина пошла в сторону выхода. Это избавило меня от необходимости вновь жать руку директору.

Оказавшись снаружи, я понял, что до момента выхода буквально задыхался. Потянув ворот рубашки, я закашлялся.

— В Доме призрения есть объекты? — едва слышно спросил я.

— Надо поинтересоваться у деда, — хмуро ответила Катя. — Но точно знаю, что там есть комнаты, которые выполняют функцию блокирующих браслетов. Потому всем нам в этих стенах неуютно.

— Но ты не из-за этого сбежала от Горшковича.

— Не хотела тебе признаваться, но у меня появилось ощущение, что доктор может не выпустить нас оттуда, если решит, что мы опасны. А санитары здесь наверняка умеют обращаться с «буйными», за которых бы нас могли выдать.

— С чего ты взяла, что такое могло произойти?

— Он врет, — просто ответила девушка. — Лекаришка не собирался сдавать пост. И уступать кабинет другому человеку тоже.

— Ты так решила, увидев грамоты? — я усмехнулся. — Да любая медсестра могла завесить всю стену за пару часов.

— Эта его жуткая рыба, — скривилась Калинина.

— А что с ней не так?

— Ее никто не снимал со стены уже очень давно, потому как это чучело в пыли и на поверхности нет ни одного отпечатка от пальцев.

Мне стало неловко оттого, что сам я не заметил такой важной мелочи.

— Горшкевич бы утащил эту фигню домой в первую очередь. Рыбой он гордится. Считает своим важным трофеем.

— Ты права, — согласился я с помощницей. — А ведь доктор точно подметил, что ты пошла в старика.

— Хорошо, что не внешностью, — хихикнула девушка и прижалась ко мне. — Пойдем скорее отсюда.

Уже на парковке нас ждал неожиданный подарок. Под дворником на стекле был зажат буклет с рекламой Дома Призрения. Выбросить его было некуда и я швырнул брошюру на панель управления.

— Где Виктор?

Катерина пожала плечами:

— Мне откуда знать? Это твой начальник охраны.

Калинина заняла переднее сиденье, взяла книжицу, и принялась лениво перелистывать ее.

— Ой, — она подняла с коврика под ногами выпавший листочек. — Смотри. Лежал между страниц…

Она развернула записку.

— Прочти, — приказал я.

— «Горшкович изрядно потратился на лечение полгода назад. Затем он пытался заработать на подпольных карточных турнирах, но не сумел и проигрался. Однако, несколько дней назад он вернул часть займов наличными. Подпись: Ононим»

— Вот нам и ответ, — нахмурился я. — Надо осмотреть труп преемника главного целителя.

— Могу запросить снимки из дела, — с готовностью предложила Калинина.

— А ты голова! — похвалил ее я. — Без тебя я бы пропал.

Катерина хмурилась, рассматривая что-то в телефоне. А потом взглянула на меня.

— Считаешь, что на беднягу воздействовали?

— Что ты нашла?

— Подозрительная царапина, — она показала мне экран телефона.

На снимке был кусок человеческой кожи, на котором виднелись отметины, складывающиеся в буквы «RoToL»

— Сходится, — выругался я.

Кировская мануфактура была давно заброшена. Ее владелец, глава семьи Кировых, бывший бастард, стал весьма заносчивым с тех пор, как купил семейный герб. И судьба "заводного" аристократа была как в старом известном стихотворении про то, как маленький мальчик бабла нарубил. Стал зазнаваться он, всем нагрубил. Только финал у истории был менее криминальным. Киров пристрастился к азартным играм. И проиграл очень много. Пришлось продавать имущество за бесценок, чтобы хоть как-то покрыть долги.

Кирова нашли мертвым через пару дней после того, как он подписал бумаги о продаже мануфактуры. Иван Анатольевич висел в петле.

Его вдова вместе с детьми куда-то исчезла, а цеха мануфактуры так и остались заброшенными. Как напоминание бастардам о том, что “заводные” никогда не станут ровней семьям.

Три года мануфактура стояла сама по себе. А затем, в кирпичных цехах обжились маргиналы. Опустившиеся на социальное дно алкоголики и наркоманы. С ними по соседству появились служители какого-то культа. Которых, в свою очередь, выловила жандармерия. Культистов отправили на дыбу, а на мануфактуре образовалось сообщество художников, которые открыли там картинную галерею. Но интерес к современному творчеству у высшего общества быстро угас, и цеха вновь оказались позабытыми.

Вихо отодвинул ржавый железный лист, который закрывал дыру в стене, воровато осмотрелся по сторонам и пролез в пролом. Свернул к двухэтажному кирпичному строению. Потянул на себя скрипучую дверь, и вошел в здание старого цеха.

Тяжелые ботинки ступали по бетонному полу.

— А, Вихо, — послышался из тени знакомый голос.

И темноту ангара слабо осветила масляная лампа, которую держал в поднятой руке один из “приближенных” Рипера. И глядя в белое, словно бы обескровленное лицо психа, Вихо едва не скривился от отвращения.

В центре зала был установлен стул, на котором восседал Рипер.

— Зачем ты держишь их рядом? — спросил Вихо, подходя к жнецу.

— Они мне нравятся, — пожал плечами напарник. — Полностью свободные люди. Их не сдерживают моральные нормы и человеческие законы. Такие люди вольны делать все что вздумается. А что до прошлого в доме призрения — так кто из нас в здравом уме. И у каждого из нас есть свои маленькие хобби.

Жнец хихикнул, указывая на мешок, который нес в руке охотник. Грубая ткань пропиталась красными пятнами.

Вихо промолчал. Бросил мешок на пол, открыл его и достал голову Муромцева. А затем вынул нож из висевшей на поясе кобуры и принялся за дело.

— Карамазова и Круглова не было на острове, — не отрываясь от своего занятия, произнес охотник.