Алексей Евтушенко - Отряд
— Не смей! — сорвался на крик Улстер Ката и, выхватив из висящей на ремне кобуры крупнокалиберный пистолет, направил его в крутой шишковатый лоб Первого. — Никогда не смей называть меня сумасшедшим, ты, ящерица! Ты и он (Ката ткнул стволом пистолета в сторону Второго) живы до сих пор только потому, что я все еще надеюсь на ваше благоразумие. Но знайте, что жить вам с вашим упрямством осталось недолго. Одно из двух: или мы научимся управлять СП сами, или у меня просто кончится терпение.
— Мы не боимся смерти, — сказал Второй. — Ты это знаешь. — И он повернулся к вейнам хвостом, давая понять, что разговор окончен Первый, помедлив, последовал его примеру.
Улстер Ката вытер пот со лба, с некоторым недоумением посмотрел на пистолет в своей руке, сунул его в кобуру, круто развернулся на каблуках и, махнув рукой охране, вышел.
Воистину ни один из вейнов до конца дней своих не забудет этого зрелища.
Невероятных, ошеломляющих чувства и разум размеров, округлая и выпуклая масса протиснулась сквозь низкое серое небо, медленно пошла вниз, как бы грозя раздавить собой все живое и неживое, но в последний момент смилостивилась и застыла, едва не касаясь деревьев своей самой нижней точкой.
Как будто гигантская — 135 километров в диаметре, как выяснилось позже, — миска опустилась на Черепаховую долину вниз дном.
Это и оказалась обещанная «спасательная планета» ирюммов.
Но до этого была проделана грандиозная работа, и надо сказать, что организовать дело ирюммы умели.
Конечно, и сами вейны к тому времени уже не являлись толпой до смерти перепуганных обезумевших разобщенных существ, — Улстер Ката со своими спецназовцами, полицией и отрядами добровольцев успел навести в долине хоть какой-то порядок и сколотить некое подобие гражданского общества, что сыграло свою положительную роль в осуществлении эвакуации. И все-таки одна только подготовка к ней отняла полных двадцать три дня.
Эта была воистину героическая и беспрецедентная акция, сравнимая в какой-то малой мере лишь с полулегендарным переселением далеких предков вейнов с тонущего Западного острова-материка на незыблемый Восточный три с половиной тысячи лет назад. Но знаменитое то переселение совершалось в течение как минимум пяти лет, да и количество переселенцев не превышало, по подсчетам современных вейнских историков, двухсот двадцати — двухсот пятидесяти тысяч вейнов. Здесь же…
В Черепаховой долине к тому времени насчитывалось ровно один миллион восемьсот тысяч триста двадцать два вейна, включая больных, стариков и детей.
И всем им (желательно каждому!) нужно было доходчиво и убедительно разъяснить ситуацию и дать время на подготовку.
Ирюммы помогли наладить местное теле— и радиовещание, и теперь в глаза и уши вейнов день и ночь непрерывным потоком текла информация о «спасательной планете», о добрых и великодушных пришельцах и, конечно, о крайней необходимости эвакуации. В этих же целях был даже возобновлен выпуск «Дарренского вестника» — бывшей ежедневной городской газеты, которая теперь распространялась по всей Черепаховой долине.
На агитацию ушло полных двадцать три дня, а потом начался исход.
Как это всегда бывает в подобных случаях, эвакуация напоминала камнепад в горах.
Вот от громкого звука, чьей-то неосторожной подошвы или просто так, от нечего делать, сорвался вниз маленький камушек, зацепил соседний, тот — следующий… и пошло-поехало. Не успеешь сказать «мама», как уже катится, сметая на своем пути все живое и мертвое, каменная лавина, и пыль до небес, и грохот в ушах, и страшно… страшно…
Сначала одна семья потихоньку, как бы стыдясь, начала вязать узлы, за ней — вторая, третья… И вот уже весь Даррен охвачен лихорадкой сборов.
Ирюммы предостерегали (впрочем, это подтверждали и приборы вейнов), что радиационный фон, в связи с сезонным изменением направления ветров, заметно повышается с каждым днем и нужно убираться из этого гиблого места как можно скорее, а посему брать в дальнюю дорогу только самое необходимое и личное. Там, на новой родине, девственно чистой, не изгаженной ни трудовой деятельностью, ни войнами, ни отходами разумных, они, ирюммы, помогут вейнам вновь обрести утраченное и не подвергнуться регрессу как в техническом, так и в нравственном отношении.
«Мы поможем, — снова и снова твердили и торопили они. — Берите только личные вещи и книги».
И эта спешка, это явно выраженное нетерпение пришельцев тоже впоследствии обернулись против них. И еще как обернулись…
Конечно же, Улстеру Кате, а точнее, его спецназовцам (полиции он не доверял) и некоторым облеченным доверием членам добровольческих дружин удалось пронести на СП, как почти сразу окрестили вейны «спасательную планету», изрядное количество ручного стрелкового оружия и боеприпасов.
Ирюммы оказались на удивление беспечны и доверчивы. Они хоть и потребовали оставить внизу любое огнестрельное оружие, но не сделали АБСОЛЮТНО НИ-ЧЕГО для проверки выполнения своих требований.
Да что там ручной пулемет или автоматическая винтовка! Ракетный броневездеход можно было пронести на СП в разобранном виде, буде таковой нашелся бы в Черепаховой долине.
Как уже было сказано, эвакуация нарастала лавинообразно.
Почти никто из тех, кто уже покинул Даррен или другие города и поселки долины и вступил со своей семьей и пожитками в один из тридцати двух силовых тоннелей-эскалаторов, ведущих на поверхность СП, не возвращался обратно.
Но некоторые все же возвращались.
Это были в основном те, кто в спешке или по рассеянности забыл что-то для себя очень важное из личных вещей, а также те, кто возвращался специально, чтобы рассказать сомневающимся и колеблющимся о чудесах «спасательной планеты» ирюммов. Поделиться, так сказать, впечатлениями с соседями и друзьями.
Тридцать два широких — десять вейнов в ряд с вещами — силовых тоннеля-эскалатора вели на поверхность СП на высоту десяти километров, если считать от верхушек деревьев Черепаховой долины. Каждый тоннель имел в длину четырнадцать километров, и шагнувший в него вейн возносился над грешной своей землей со скоростью десять километров в час, и потом неведомая сила несла ошеломленного вейна еще пятьдесят пять километров над холмами и лесами «спасательной планеты» прямо к окраине большого белого города на правом берегу симпатичной реки. В общем весь путь с момента вступления в силовой тоннель-эскалатор до окраины города занимал три с половиной часа.
При максимальной нагрузке каждый из тоннелей-эскалаторов мог бы поднимать одновременно до тридцати пяти тысяч беженцев вместе со всем их скарбом, но на самом деле нагрузка была гораздо меньшей, хотя буквально через несколько дней после того, как первые смельчаки решились на эвакуацию, со всех концов Черепаховой к чудесным тоннелям в другой мир потянулись тысячи и тысячи беженцев.
