Алекс Орлов - Опасные союзники
– Не обращай внимания, приятель, вешай на доску и все такое. Может, еще и не будет ничего, а мы тут с тобой фантазии разыгрывать будем. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил Леклерк, взвешивая мешок с камнями. Потом вздохнул и пошел за длинной доской.
62
Большое дело было сделано, треть нужной суммы лежала в рундуке герцога, и теперь он был далеко – значительно дальше своих прежних возможностей. Лоринджер глядел в корабельное окно, ветер трепал его седые волосы, и где-то за горизонтом на юго-востоке грохотал молниями летний шторм.
Постучавшись, в каюту вошел Трей и, добавив светильнику фитиля, сказал:
– Через два часа встанем дома, ваша светлость.
– То-тот и оно, Трей. То-то и оно.
– Что, простите? Я не совсем понял вашу светлость?
– Я хочу заглянуть вон за ту туманную пелену, видишь? – указал герцог и даже приоткрыл фрамугу, чтобы Трей при вечернем свете мог рассмотреть лучше.
– Там же туман, ваша светлость, и вообще неизвестно что.
– Остров там. Остров!
– Ну и на кой вашей светлости этот остров? Видел я его, когда в полнолуние с подзорной трубой глядел – туман на минуту разошелся, а за ним лишь острые скалы и ни деревца. Ну, кому такое нужно?
– Мне нужно, Трей, мне!
– Да зачем? – в сердцах воскликнул Трей и тотчас взял себя в руки. – Прошу прощения, ваша светлость.
– Ладно, не лебези, – отмахнулся Лоринджер. – Я чувствую, что там может быть золото, понимаешь? Остров закрыт, самое лучшее место для пиратского клада, чтобы этак – с пещерами и тайными ходами. Понимаешь?
– Но это же сказки, ваша светлость, – усмехнулся Трей.
– Вот ты смеешься… – произнес Лоринджер и, поднявшись со стула, прошелся по каюте, держа руки в карманах просторного камзола. – А мне совсем не до смеха. Тебе сколько лет, Трей? Что-то вроде тридцати?
– Тридцать два, ваша милость.
– А мне вдвое больше, представляешь? Люди и до такого не доживают, а я хочу молодости, понимаешь? Я хочу вернуться к тем временам, когда помочиться без боли было нормально, когда не нужно платить девице за любовь, когда они сами на меня вешались!
– Но, ваша светлость… – Трей был смущен. – Всему свое время.
– Всему свое?! – воскликнул герцог и расхохотался, словно только что заглянул в свое будущее. – Если ты доживешь до моих лет – я очень бы этого хотел, – то сумеешь оценить свою дурацкую фразу. Сумеешь, но тогда уже будет поздно. Я же хочу молодости сейчас, и для этого мне нужно золото, понимаешь? Зо-ло-то! Я начинаю его чувствовать, как собака суповую кость! Я еще ничего не вижу и не знаю, но уже чувствую! И когда мы прибудем в бухту, я хочу на другой день отправиться к этому туманному острову!..
Его светлость постучал кулаком по стеклу, показывая, какой именно остров его интересует. Трей зажмурился, боясь, что стекло лопнет и его светлость поранится, но обошлось.
– Мы не сможем отправить к острову корабль, да и вам это не очень нужно, ваша светлость.
– Совсем не нужно, Трей.
– Но у нас в скалах неделю как застряла лодка, ей нужен ремонт.
– Ты сможешь ее починить?
– Сам не смогу, но пару человек из команды возьму, якобы для себя. Скажу, что люблю выходить под парусом в море.
– Годится.
– Думаю, за полдня управимся, и ваша светлость увидит этот туманный остров.
– Управься вовремя, приятель, и это будет лучшее, что ты сделал за все время службы. Понял меня?
– Как не понять, ваша светлость?
63
Несмотря на протесты Трея, герцог отправился к острову в сопровождении всего двух матросов, которые в этой команде головорезов были одними из немногих, на кого он опирался.
Трей начинал ему досаждать, поскольку превратился в некое подобие няньки. Но это неудивительно, они были рядом много лет, и их взаимоотношения стали напоминать родственные.
«Ваша светлость, там сыро – наденьте шарф», или «ваша светлость, этот салат стоит со вчера, у вас будет расстройство».
Лоринджер ценил Трея, но сейчас ему больше подходили люди, которые просто говорили «да, сэр» или «нет, сэр» без всяких этих «ваша светлость, я хотел бы заметить, что…». Ничего подобного, только прямое действие и выполнение команд.
– Барнс, что вы видите?
– Пока ничего, сэр. Слишком темно, слишком густой туман.
– Воспользуйтесь подзорной трубой.
– Не помогает, сэр. Нам следует подойти ближе.
– Что с парусом, Гавайр? – спросил Лоринджер матроса, который управлялся с рулем и парусами.
– Ветер совсем стих, сэр. Как будто какое-то наваждение, здесь даже звук голоса другой.
– Да, действительно, – вынужденно согласился Лоринджер. – Идите на веслах, другого выхода у нас нет.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Гавайр, опустил весла и принялся грести, а вот Трей на его месте успел бы прочитать нотацию, что его светлости не стоит идти непонятно куда при таком тумане. И неизвестно, что за ловушка там приготовлена.
Вскоре днище зашуршало по гальке, Барнс соскочил в воду и начал вытаскивать лодку на берег.
Стало немного светлее, однако если бы не вода, понять, куда идти, было бы невозможно.
Когда нос лодки оказался на берегу, Лоринджер сошел на сушу и огляделся – ничего, что могло бы помочь сориентироваться, тут не было.
– Оставайтесь здесь, я пойду прямо, – сказал герцог, и оба матроса ответили «есть, сэр». И никаких напутствий.
Лоринджер прошел ярдов пятьдесят, и видимость улучшилась. В мутной дымке стали различаться скалы, вздымавшиеся до небес, а позади – у моря – клубилась непроницаемая стена тумана.
Внезапно герцог споткнулся о какой-то пенек и, приглядевшись, заметил несколько таких же, но это были не останки деревьев, которые тут никогда не росли, это были настоящие сваи, на которых должны были встать сараи для сушки рыбы и ремонта сетей.
Сваи выглядели достаточно свежими, их вбили полтора-два года назад, однако с тех пор рыбные сараи здесь не построили – что-то помешало. Натянув шляпу на уши, герцог направился к скалам.
Подойдя к черным камням, он снял перчатку и провел ладонью по шершавой стене. Что же так влекло его к этому острову? Его тайна? Герцог двинулся вдоль стены, прислушиваясь к шелесту гальки под ногами. Внезапно он увидел на стене яркий зигзаг, но, остановившись, ничего не обнаружил. Лишь несколько тонких извилистых трещин на камне и только.
Лоринджер отступил и снова увидел зигзаг света. Теперь стало ясно, что он падал с другой стороны потрескавшейся стены.
У герцога от волнения перехватило дыхание, он припал к трещине и стал всматриваться, пытаясь домысливать то, что не мог разглядеть.
Крышки кованых сундуков, это он разобрал сразу, тени на стене, какие-то люди и колыхание пламени светильника.
