"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

– Это ты называешь нас мертвыми. Но мы не умерли. Нас, скорее… заставили умолкнуть. Мы до сих пор наблюдаем. Мы знаем всех, кто живет и умирает.

Кошка посмотрела на пустое небо, словно ответ находился где-то там, на сапфировых просторах. Я проследил за ее взглядом, ничего не понимая.

– Хватит! Что за херня?! Говори ясно или вообще умолкни. Кто ты на самом деле?

Кошка опустила голову.

– Говорить разумно – это непросто. Наш язык древнее твоего, и мы общаемся на огромном расстоянии. Горуш сказал, что ты сбит с толку. Хотя он использовал… другие слова. В том числе слово «никчемный».

Мне захотелось схватить это существо и душить, пока я не получу от него ответы.

– Горуш? Это что еще за урод?!

Я говорил так громко, что садовники снова стали поглядывать на меня – но они видели только призрака и кошку.

– Он приходил к тебе – несколько дней назад в твоей системе подсчета. Через глаза мертвеца. Только так он может общаться с тобой… как это сказать… через разлом.

– Общаться со мной? Скорее, запутывать меня. Он, как и ты, всего лишь плод моего воображения, который явился, чтобы издеваться надо мной. Тебя создала накопившаяся во мне тревога, ты – воплощение всего того дерьма, которое произошло со мной с тех пор, как я сошел с корабля. Вали отсюда на хрен.

Башт зарычала на меня – для столь небольшого существа у нее был невероятно мощный бас.

Она вытянулась, высоко подняв хвост, и я увидел силуэт не кошки, а ощетинившегося льва. У нее был взгляд убийцы.

Я снова натянул свой поводок.

Морда кошки начала обвисать, но Башт все равно удалось приподнять губу и показать гнилой зуб.

– Не испытывай мое терпение, мальчик. Мы слишком многим рискнули и потратили слишком много сил, чтобы сейчас терять время зря. Я более спокойна, чем мой брат, вот почему послали не его, а меня. В Горуше слишком много… страсти.

– Что тебе нужно?

– Твоя помощь, Келтро Базальт. Спасение. Ты – наше копье в этом бою. Щит, который укроет нас от потопа.

– Ты говоришь о боях, потопах и хаосе, но я понятия не имею, с чем или с кем я должен сражаться.

Кошка снова зарычала.

– Один из наших братьев хочет нас уничтожить. Останови его, а также его сторонников.

– И кто же они?

Башт выплюнула слова, тряся головой, словно они были ей отвратительны.

– Фанатики. Сторонники. Последователи. Они стремятся закончить дело, которое начал наш брат. Разрушить этот мир. Затопить его мертвецами. Мы отправили тебя сражаться с ними.

Я покачал головой – и потому, что происходящее было похоже на полный бред, и потому, что я ненавидел войну – не из-за каких-то праведных чувств или пацифизма, а, скорее, потому, что мое упитанное тело никогда не отличалось особой ловкостью и не умело владеть мечом. В бою я – отличная цель.

– Но я же замочный мастер, а не солдат.

– Поэтому мы выбрали тебя. Даже могучую крепость можно захватить, открыв всего одну дверь, Келтро, а тебе предстоит открыть еще много дверей.

Я похлопал по своей дымке.

– Вот как сейчас? Может, ты не заметила этот поводок, а также то, что я – полужизнь…

– Это дар, хотя ты этого и не видишь.

Она снова сделала несколько шагов – на этот раз более зажато.

Я вдруг понял, что кошка мертва – и ее, как и того мертвеца во дворе, приводит в движение находящееся в ней потустороннее существо.

Башт заговорила снова, прервав мой ужас новыми загадками.

– Ты, как и я, знаешь, что есть двери, не похожие на двери, но их тоже можно открыть ключом. Мы дали тебе ключ, Келтро. Подарок. Тебе просто нужно им воспользоваться.

– Ничего мне не дали.

– Неужели? – заурчала она, широко раскрыв глаза. Я увидел скрытую за ними мертвенность, но на поверхности они блестели. Я увидел не кошку, но разъяренного зверя – его грива развевалась на ветру, а мускулы дрожали. Я услышал, как над равниной летит рев, услышал его эхо – и моя грудь не завибрировала вместе с ним.

Я увидел, как смотрю на самого себя, который рычит. Я почувствовал тяжесть клыков в моей пасти, давление меха на свое тело, ощутил горячее дыхание, которое пролетает над свисающим языком. Я почувствовал, что мой желудок свело от лютого голода. Я мечтал испытать себя, сомкнуть свои челюсти на стоящей передо мной голубой фигуре.

Внезапная встряска вырвала меня из этой странной фантазии. Я вернулся в свою оболочку и снова увидел перед собой черную кошку. Она уже оседала на землю.

– Найди последователей Сеша, – сказала Башт. – Останови их. Спаси нас.

Ее воля покинула существо. Глаза кошки закатились, ее тело упало на песок, и она снова стала мертвой. Над ней зажужжала одинокая черная муха. Я надеялся, что мое наказание продлится не больше одного дня или что кто-нибудь уберет кошку. Даже после смерти я не полюбил червей: меня от них тошнило. Когда над маленьким трупом закружили мухи, я старался смотреть куда угодно, лишь бы не на кошку, но продолжал обдумывать ее слова.

Мою ситуацию никак нельзя было назвать нормальной, но все равно существовала линия между ней и абсурдом.

Нет, это ерунда. Полная херня. Просто накопившаяся во мне тревога извлекла из памяти какую-то песню, которую я когда-то услышал в таверне, и превратила ее в реальность. Это действительно было похоже на одну из старых баллад: мертвые боги, которые вселяются в мертвых существ и рассказывают мне сказки про фанатиков, рок и страшные потопы. В таких песнях всегда шла речь о какой-то великой погибели, и простофиле, который совершенно случайно обладал силой, позволявшей справиться с напастью. Я отказываюсь быть этим простофилей. Если у меня и есть какая-то великая сила, то это способность к самосохранению, а она требовала от меня забыть иллюзии, вызванные жарой и беспокойством.

Однако почему-то я не мог забыть того, как вибрирует рык в моей груди, не мог забыть дурацкое выражение своего лица, когда я видел самого себя лучше, чем в любом зеркале. Я был столь же чужим самому себе, как и незнакомец на улице. Я был так же отделен от самого себя, как небо отделено от земли.

Я встряхнулся, чувствуя, что ослаб от жары, и принялся что-то бурчать себе под нос, чтобы заглушить слова кошки. Я никогда не любил петь, и несколько призраков-садовников стали неодобрительно на меня поглядывать, но пение отлично помогало отвлечь внимание.

Векс выглянул из-за решетки; его слепые глаза смотрели мимо золотой филиграни на бледное, усатое и надменное лицо.

– Да?

– Приведи свою хозяйку, тень. Скажи ей, что в гости пришел тор Баск.

– Боюсь, что вдова Хорикс не имеет привычки принимать тех, кто пришел без доклада.

– Так доложи обо мне, и тогда мне окажут теплый прием.

– Я…

– Ты что, не слышал меня, тень? Зови свою тал.

– Разумеется, тор Баск. Подождите здесь, пожалуйста.

Векс попытался захлопнуть решетку, но рука тора пролезла в щель. Когда тору прищемило пальцы, он, похоже, пожалел о своем решении, но с места не сдвинулся. Стражники по обеим сторонам двери рассвирепели, но призрак жестом остановил их.

– Ты полагаешь, что я должен ждать здесь, на солнце?

– Боюсь, что так, тор, – ответил Векс, изо всех сил стараясь не нахмуриться. – Мне выданы четкие распоряжения.

Возмущенное ворчание заглушил грохот закрывающейся двери.

Векс побежал вверх по лестнице и вскоре уже стучал в дверь своего начальника.

– В чем дело? – заревел голос.

– Господин Ямак, это Векс.

– Заходи!

В комнате висел дым от курившихся благовоний. Ямак, похожий на вспотевший валун, возвышался над столом. Он тыкал тростниковым пером в большой свиток и, прищурившись, вглядывался в ряды чисел. Похоже, эта задача полностью поглотила его.

– Пришел посетитель, – сказал Векс.

Ямак резко поднял голову.

– Что?

– Тор Баск. Пришел к вдове.

– Нет, он не может ее увидеть.

– Он настаивает.

– Проклятые торы! Ведут себя так, словно это их город.