Солдаты Третьей мировой - Михеев Михаил Александрович

Действительно, одна из привилегий их группы – доступ во внутреннюю сеть куда более высокого уровня, чем у подавляющего большинства обитателей Базы. И не воспользоваться этим сейчас было грешно. Так что потратили они едва десяток минут, в свете имеющихся раскладов ничего не меняющих, зато получили достаточно четкую информацию о том, куда следует идти. Нет, не на известный всему миру в трех русских буквах орган без указания конкретного хозяина оного, а заметно точнее. Проследить маршрут Сергея и того, кто за ним пришел, удалось довольно далеко. Потом, правда, следы терялись – камеры на одном участке выбило еще два дня как, и технический персонал, которому положено было заниматься ремонтом, ни мычал, ни телился. Однако тут уж вариантов оставалось не так и много. Оставалось лишь проверить (паранойя, ей-же-ей) оружие – и вот они уже идут по как всегда идеально чистому и, в честь довольно темного времени, пустому коридору. Ей-же-ей, бред, но адреналин в крови заиграл по-настоящему, и даже мысли

Сурка об испорченном вечере ушли куда-то на задний план. Начиналась работа!

Совсем рядом. Через несколько минут

Сознание вернулось рывком, словно в голове включили лампочку. Ощущения не из приятных, особенно для глаз – в них словно песку сыпанули, а потом еще изнутри поджарили. Сергей несколько раз моргнул – без особого, впрочем, результата, но постепенно зрение начало возвращаться. Вот только осознал, что перед ним и где он, собственно, находится, Поляков не сразу.

Стены, покрытые старомодной штукатуркой, когда-то белые, а теперь просто грязные. Изрядно подернутые ржавчиной, покрашенные поверх нее, а потом снова заржавевшие трубы… Сергей огляделся, смог осмотреть на удивление прилично освещенное помещение. Большое, квадратов под сотню. Трубы, какие-то выступы, стол и пара табуретов, в углу на тумбе старомодный телевизор… Подвал, вот что это. Помнится, бывал уже здесь – летом во время опрессовки лопнула труба, и он от нечего делать помог затащить сюда кое-какие железки для ремонта. Но как он здесь оказался?

– О, гляньте-ка, очнулся наш герой.

Сергей повернул голову на звук. Не смог. Попытался повернуться весь, и только сейчас обнаружил, что связан. Без изысков, просто стянуты руки за спиной и ноги. Зато сделано это качественно, так, что выкрутиться с ходу не получится. И не разорвать – тот, кто над ним потрудился, использовал самую обычную бельевую веревку. Она, к слову, держит куда лучше всяких новомодных штучек. Да что за хрень тут творится!

Крепкая рука ухватила Сергея за шиворот, и через секунду он уже сидел на табурете, прилагая немалые усилия для того, чтобы не потерять равновесие и не рухнуть позорно на пол. Впрочем, он почти сразу обнаружил: опереться есть на что. Сзади была не стена, однако беспорядочное нагромождение каких-то старых ящиков в качестве опоры оказалось ничуть не хуже.

Еще раз шевельнув головой, Поляков невольно скривился – шея изрядно затекла. Зато рассмотрел, наконец, чей это поразительно знакомый голос.

– Шариков? Ты что творишь, монгольфьер недоклеенный? Я ж как освобожусь, зубы тебе выхлещу и сожрать заставлю!

– Сомневаюсь, – Шариков стоял в паре метров перед Сергеем, небрежно переминаясь с пятки на носок и обратно. – И в первом, и во втором.

– Это почему еще? – чересчур уверенный тон собеседника заставил невольно подобраться.

– Да потому что ты нам сейчас бумажку одну подпишешь – и на том все…

– И какую же бумажку?

– Тебе о том знать необязательно, тебе подписывать нужно.

– А сам-то знаешь? – Поляков сделал не слишком убедительную попытку развести собеседника «на слабо», но тот лишь пожал плечами:

– Мне оно и не нужно. Не за то платят.

Он еще что-то говорил, мозг Сергея как-то разом отключился, решительно отказываясь воспринимать информацию. А потом Шариков резко замолчал. Поляков едва сдержался от того, чтобы злорадно ухмыльнуться. Дятел! Руки-то за спиной связаны. Чтобы подпись поставить, придется для начала их освободить. А едва это произойдет, он, Поляков, свернет охамевшему представителю технических служб шею. И до Шарикова его ошибка дошла, похоже, лишь сейчас.

Впрочем, думал он недолго. Откуда-то из полумрака выдвинулась вторая фигура, держащая в руках пистолет. Его, Полякова, табельный «макаров». Потому что ни Шарикову, ни этому умнику личное оружие не было положено.

– Комар?

– Не Комар, а Комаров Антон Павлович, – скривился игрок и коротко, без замаха, врезал Полякову в зубы. – Это тебе чтобы старших уважать научился, щенок.

Вкус крови на губах не произвел на Сергея особого впечатления. Скорее, добавил злости. Ну, больно – и что? Не в первый раз. А вот желание растереть этих двоих по грязным стенам появилось огромное. Особенно Комара. Старший он… Хотя да, он же чисто по возрасту на два месяца впереди. Самолюбие взыграло у придурка!

– Комарик, – ухмыльнулся Поляков, сплюнув розовым. – Если у тебя вдруг крылья выросли, не каркай. Нехорошо оно для здоровья.

– Чего-о?

– Да ничего. Ты помаши, помаши еще ручонками-то, бездарь. Если ты утонешь, жалко будет только телефон.

Комар замахнулся, явно намереваясь врезать Полякову еще раз. Все-таки легко этого долбоящера из себя вывести, как-то отстраненно подумал Сергей. Не выйдет из него толкового игрока. Однако удара не последовало – Шариков резко шагнул вперед и сунул кулак, напоминающий небольшую дыньку, под нос подельнику.

– А ну, прекратить! А ты, – он повернулся к Сергею, – хрюкальник закрой. Иначе сам приласкаю – мало не покажется.

– Я уж как-нибудь переживу. А вот ты – нет.

– Убить меня хочешь? – понимающе улыбнулся Шариков.

– Почему бы и нет?

– Наивный ты. Что положено Юпитеру, того нельзя быку.

– Понятно. Значит, ты бык… Зря, батенька, зря. Это все ваши комплексы.

Сергея откровенно несло. По всему выходило, что живым он отсюда вряд ли выйдет. Чего уж врать самому себе – Полякову было страшно. Даже страшнее, чем в Китае. Неудивительно, что порция адреналина, ударившая в мозг, снесла остатки тормозов, как хлипкий заборчик. Шариков, похоже, это тоже понял и махнул рукой:

– Ну, болтай-болтай, чего уж. Все равно ничего больше не сможешь. А сейчас я тебе руки развяжу, чтоб ты бумаги подписал. И не вздумай дергаться – Антон тебе живо отстрелит что-нибудь не особо нужное.

– Один вопрос, – Сергей внезапно почувствовал усталость. – Зачем ты влез в это все?

– Зачем? – глаза Шарикова неестественно сверкнули. – Да затем, что из-за вас меня выгнали из команды. А потом вы кинули меня на бабки. Этого мало?

– Из команды тебя убрали потому, что ты не тянул. А на деньги тебя никто не кидал – у тебя просто не захотели покупать информацию.

Шариков лишь скривился презрительно.

– Думай, что хочешь. Я…

Щелчок замка прозвучал, словно выстрел. Все присутствующие синхронно поглядели на дверь и увидели, как мощный, не по чину породистого вида ключ сам по себе поворачивается. Еще щелчок… Глаза у Шарикова и Комара синхронно полезли на лоб. Сергей остался спокоен. Уж кто-кто, а он не был полной бездарностью в слесарном деле – еще отец учил, с какой стороны браться за напильник. И он хорошо помнил, как слесарь-профессионал на его глазах открыл намертво, казалось бы, заклинивший замок меньше чем за минуту. Так что ключ в замочной скважине отнюдь не гарантия того, что дверь не открыть, имея пассатижи. А если это тот человек, о котором почему-то сразу подумалось, то и инструменты будут не нужны – и так справится.

Дверь открылась с ужасающим скрипом. Несмотря на царящий за ней полумрак, надежно скрывающий лица визитеров, фигуры Поляков идентифицировал без труда. И мысленно себе поаплодировал – угадал. Еще через секунду в помещение очень плавным, скользящим шагом вошла Леночка. Бесшумно, словно призрак бесплотный. Оставалось лишь порадоваться тому, насколько повезло с женой – не бросила в беде, нашла мгновенно. И какая же она красавица!