Мир ГП (СИ) - Ярмышев Александр

Выпив обязательную штрафную, я поздравил присутствующих с наступающим и взялся за салат, краем уха прислушиваясь к разговорам. Ксюша, прижавшись к моему плечу мягкой титькой, выкладывала мне последние сплетни. Катя с Наташей обсуждали что-то женское, кажется юбки. Вера молча их слушала. А тема Саши и Макса была про только что сыгравшую песню.

— Ну что, Макс. Когда уже на Марсе будут яблони цвести?

— Никогда, — буркнул тот в ответ, поправив очки. Слова прозвучали в случайно совпавшей в этот момент тишине, поэтому привлекли внимание.

— А почему? — приподняла свои ровненькие бровки Ксюша.

При взгляде на нее взгляд Макса потеплел. Он оглядел всех, и видя, что тема интересна не одному Саше, пояснил:

— Тут несколько причин. Главная — остывшее ядро, из-за которого проистекают следующие проблемы. Первая — отсутствие магнитного поля, являющегося щитом от солнечной радиации. Можно, конечно, поставить купола, но ещё не придуманы материалы, способные пропускать солнечный свет, но отсекающие радиацию. Вторая — слабая сила притяжения, из-за которой, в свою очередь, происходит недостаточная плотность атмосферы, которую не усилить даже принесенным из вне газом. Планета просто не удержит атмосферу. Ну и немаловажная причина, отдалённость от солнца, его тепла просто недостаточно для нормального разогрева поверхности планеты. И это в условиях чуть менее, чем стопроцентного насыщения атмосферы углекислотой, должного вызвать парниковый эффект. Это означает, что даже купола не спасут от холода. Вывод из всего вышесказанного — заселение Марса невыгодно. Даже как перевалочную базу. Тут актуальнее рассматривать его спутники.

— М-да. Грустно как-то, — выдала общую мысль Наташа.

А я задумался. Если разогреть ядро и взболтать его, невольно вспомнилось утреннее применение согревающего заклинания на том мужике, то должно появиться магнитное поле, усилиться сила притяжения. А значит увеличится плотность атмосферы, от этого повысится средняя температура. Начнут таять ледники появятся водоемы.

Конечно это не значит, что там уже можно будет жить. Работы будет ещё уйма. Но для начала надо разогреть ядро.

Задача из разряда невозможно. Стоит лишь представить количество необходимой энергии для этого.

Отбросив эту мысль, я обратил внимание на ребят. Они уже сдвинули стол к стене, и собирались танцевать. Девочки вовсю веселились, только Вера скромно наблюдала за ними со стороны.

Насколько я знал, она была одной из жильцов этой комнаты, но особо ни с кем не дружила. Родом Вера была откуда-то с Урала, но смогла поступить в Москве.

Я разглядывал её, пытаясь вспомнить, кого она мне напоминает, но ничего в голову не приходило. Симпатичная, фигуристая, даже странно, что нет ухажёра. Одета скромно, даже слишком, одежда выдавала её деревенскость. Может поэтому и стесняется?

Невольно я заинтересовался Верой, и это заметили. Ксюша недовольно сморщила носик, а Макс, заметивший это, наоборот повеселел.

Вечеринка продолжалась. Большинство жильцов общаги уже разъехались, не смотря на то, что на следующей неделе ещё три рабочих дня, и поэтому нам никто не мешал. Были танцы, было вино.

Как мы с Верой оказались в соседней, пустой комнате, я сам не понял. Лишь потом, проверив палочку «Приори инкантатем» обнаружил там «Алохомору». Девушка была неопытной, но, к моей радости, не девочкой. Постаравшись, чтобы она не пожалела о своем выборе, я показал себя с лучшей стороны. Стараясь не вспоминать, что совсем недавно, прошлой ночью, был с другой девушкой.

К сожалению Вера оказалась очень скромной девушкой, и в дальнейшем отказывалась со мной встречаться, не реагируя ни на какие аргументы. А в феврале и вовсе забрала документы из института. Благо удосужилась написать мне письмо с объяснением своего поступка. Правда в её аргумент о том, что она хочет быть поближе к родителям, поэтому переводится в мединститут на Урале, мне не очень-то верилось. Но это её выбор, и бегать за ней я не собираюсь.

До кучи и Настя тоже пропала. Я даже съездил к ней домой, но её подруга сказала, сто Байрамову перевели в провинцию. Надеюсь, это не из-за того, что я её соблазнил.

Вот так, брошенный сразу двумя девушками, я стал присматриваться к другим. Надо признать с несколько потребительскими мыслями, так как продолжения не планировал.

16 января 1981.

Для экспериментов с артефактом памяти мы с Виталием Сергеевичем поехали в институт мозга. Почему именно туда, мне объяснить не смогли. Начальство велело. Да и ладно. Какая разница где делать артефакт, если в Союзе нет специализированной мастерской. Может и есть, но не про нашу честь. К тому же, отдельное здание, некогда бывшее особняком какого-то дворянина, было вполне крепким. А парк окружающий здание намекал на живописность, в летнее время.

Работа началась с доклада. Оказывается из моей идеи с артефактом, сделали целый проект. У него был руководитель Юрий Иванович Ушанов, пара учёных, пара магов и даже первичная концепция.

— Концепция выработана на общем понимании памяти, — уточнил руководитель, — поэтому она может быть далека от реального положения дел. По плану, прежде чем начать непосредственные работы, необходимо выработать рабочую концепцию. В этом мы надеемся на вас, товарищ Портер, как на человека, уже работавшего с памятью.

К моему удивлению, концепция была приемлемой. Для реализации, конечно же, не годилась, её ещё надо доводить напильниками. Явно не обошлось без менталиста. Вот первую неделю мы и доводили её.

Потом я сделал первый неудачный образец. Этот артефакт должен был делать то же, что и я, когда собирал знания по медицине в Улье. Однако сложность оказалась запредельной для меня, наверное, даже дед бы не смог такое реализовать.

Тогда было предложено создать не один, а два артефакта. Первый для считывания, второй для проецирования дополнительной памяти. Затем были эксперименты, и на их основании новые улучшения. Так называемый научный подход.

К лету мы закончили со вторым, самым простым, но бесполезным артефактом. Это был считыватель памяти. Он мог скопировать всю память, но тратил на это около тридцати резервов среднего мага. Но главное, он не мог скопировать что-то отдельно, только все сразу. А бесполезным этот артефакт получался от того, что воспользоваться этой памятью было невозможно. Ведь, как известно, личность человека — это совокупный опыт человека, хранящийся в его памяти. И при подключении проектора памяти, происходит путаница и раздвоение личности.

Мы так и потеряли одного подопытного, и получили сумасшедшего.

В общем, артефакт получился бесперспективным, но при его разработке мы сделали несколько попутных открытий. Самым значимым можно считать кристалл искусственного алмаза, выращенный в сильном нейтрально структурированном фоне ментальной энергии.

Эта и другие сопутствующие открытия позволили шагнуть дальше в нашем поиске.

Второй курс института я закончил наравне с лучшими студентами. Хотелось, конечно, большего, но пришлось ждать результата наших работ в институте мозга. Думаю, что после разработки технологии получения кристаллов с базами знаний, я смогу форсировать свое обучение.

В один из летних дней, мы сидели в курилке, недалеко от парка на территории института, где мы трудились. К самому парку я не приближался, и уж тем более не заходил в него. Похоже, что после случая с волхвами у меня появилась фобия на счет русских лесов. Впрочем, у этого парка ауры леса не было, и это несколько облегчало ситуацию. Но, как оказалось, отсутствие ауры в насквозь просматриваемом парке, не помешало появиться в нем Велимиру.

Едва увидев знакомую фигуру, я достал палочку, и приготовился к бою. Ауры леса поблизости не было, наверное поэтому вся наша компания осталась в сознании. Присутствующие маги тоже изготовились к бою. Но волхв не проявлял агрессии, он остановился в метрах десяти от нас.

— Я пришёл с миром, люди.