Трудный путь попаданца (СИ) - Верховен Альберт
Поставив темпераментную и горячую Валентайн на коленки на краю кровати, раздвинув её стройные ножки, стоя босиком на мягком ковре он усердно долбил сзади её нежную дырочку, а она постанывала, во всей полноте ощущая прелесть твёрдого мужского члена.
При этом, принимая в себя каждый сладостный толчок, старательно полировала язычком киску Милисент, которая лежала на спине и раскинув согнутые в коленях ножки кончала уже третий раз подряд, поскуливая и кусая уголок подушки.
Зак легонько шлёпал Валентайн по круглой, белой попочке, от чего она громко вскрикивала, получая просто неземное наслаждение.
Уже под утро, со следами любовных утех на губах, грудях, попках, между ножек в натёртых влагалищах — сестрёнки, держась друг за дружку, всё-таки покинули его комнату.
Юноша передвинулся на край, где было поменьше влажных пятен, подложил под голову смятую, обслюнявленную подушку и мгновенно провалился в сон со счастливой улыбкой на губах.
Поспать удалось всего пару часов, в дверь забарабанил неугомонный Зеппин. Дела тут были закончены, время трогаться в путь. Ополоснувшись прохладной водой и проведя короткую разминку на заднем дворе, Закария прогнал остатки сна и наконец почувствовал себя бодрым, а желудок стал подавать громкие сигналы, что пора бы подкрепиться.
Войдя в обеденный зал Зак вежливо поздоровался с ласково улыбающейся и немного сонной хозяйкой. Младшей сестры не было видно, наверно она отсыпалась после бурной ночи.
К столу им подали прямо на сковороде шкворчащие, брызжущие жиром небольшие колбаски, варёные яйца, коровье масло, белый мягкий хлеб, пироги с ягодами, фрукты и ароматный сбитень.
Пока юноша наслаждался завтраком, его напарник быстро, как чайка похватал пищу и убежал седлать лошадей и собираться в дорогу. Вскоре вниз спустилась заспанная, слегка растрёпанная Валентайн, улыбнулась Заку и уселась рядом с чашкой бодрящего травяного взвара.
Прощание вышло не долгим, внешне всё было так, словно уезжают просто очень приятные хозяйке постояльцы, но грусть в глазах обеих сестёр говорила о чём-то большем. Зак ещё раз пообещал заехать на обратном пути, легко взлетел в седло и тронул поводья. Их ждали самые опасные земли на всей Легорре.
Проехав несколько часов, они сытно пообедали разместившись прямо на траве, под кроной огромного старого вяза, а вечером, выбрав место для ночлега, расположились на небольшой поляне возле холодного, чистого источника. К утру Зак немного замёрз, но отлично выспался. Быстро перекусив, путники двинулись дальше. Со временем, что-то неуловимо стало меняться в окружающей природе.
Резкого контраста не было но Зак заметил, постепенно, по ходу их движения лес становился словно больной — листья потемнели, скручивались, стволы изгибались под странными углами, переплетались, на ветвях всё чаще появлялись огромные наросты, как будто опухоли. Местами пожелтела и осыпалась листва, а на её месте вырастали пучки каких-то игл, скрюченных словно артритные пальцы старой ведьмы.
Мхи покрывали землю бесформенными клочьями разных цветов, от тёмно-бурого, как спёкшаяся кровь, до небесно-голубого, о котором Дозель высказался: «если жизнь дорога, то лучше не трогать».
Постепенно дорога становилась всё уже и ухабистее, пока вовсе не превратилась в широкую, извилистую тропу, по которой можно было ехать лишь друг за другом.
Лес потихоньку мельчал, превращаясь в островки густых зарослей, состоящих из небольшого количества кривых, чахлых деревьев и густых кустарников, чувствующих себя тут значительно лучше.
Видимо эти породы растительности, ни одну из которых Закария не узнавал, прекрасно адаптировались к существованию в этом проклятом месте. Спутники поднялись на невысокий холм и перед ними раскрылась огромная долина, от края до края с островками растительности и вкраплениями огромных каменных глыб, разбросанных в хаотичном порядке. Местами возвышались довольно большие скалы, устремляя острые пики вершин в небеса.
Вообще, вся картина создавала впечатление, что какой-то сумасшедший творец замешал в гигантском решете горы, леса, ручьи и разбросал как придётся, не заботясь о таких мелочах как законы природы и сосуществование разных форм жизни.
Климатические аномалии также не были редкостью — Зеппин рассказывал, что, здесь можно двигаясь в одном направлении, ни с того ни с сего, из жары угодить в полосу сильного холода. Некоторые искатели даже получали обморожения, а то и вовсе замерзали. И поразительно, что в другой раз, проезжая тем же маршрутом ничего подобного не случалось, словно погодная аномалия исчезала или перебиралась в другое место. Зак, конечно, смотрел во все глаза и вертел головой — юноше, впервые попавшему в такое место, всё было интересно и любопытно.
Через несколько часов однообразный ландшафт стал приедаться, и юноша начал клевать носом, наклоняясь всё ниже к холке лошади. Внезапно, справа до него раздался тонкий, едва уловимый свист, который плавно нарастал и звучал всё пронзительнее. Зак разлепил глаза и принялся озираться, выискивая источник звука.
— Смотрите по сторонам, сейчас где-то здесь откроется спонтанный портал! — Дозель выглядел не на шутку взволнованным и крутился волчком, но вдруг застыл, глядя куда-то в сторону. Вытянув руку крикнул, — вон там!!
Зак посмотрел куда указывал Зеппин и увидел, как в сотне шагов, в центре большой проплешины начинает клубиться красно-жёлтый песок, которым покрыты некоторые участки пустошей. Писк к этому моменту дошёл до своего предела и на секунду затих, после чего раздался негромкий хлопок, словно вылетела пробка из бутылки игристого вина. Тут же воздух в этом месте словно сгустился, задрожал как мираж на дороге в жаркий день.
Увиденное было таким красивым и выглядело совершенно безопасным. Зак любовался невиданным доселе зрелищем, едва не приоткрыв рот.
Вдруг из этого марева показалась здоровенная клыкастая башка, а через миг наружу шагнуло непонятное существо. Ростом оно было футов семь, не меньше, и больше всего походило на огромную человекоподобную обезьяну. Покрытое буро-коричневой шерстью с рыжими подпалинами по бокам и плечам, с приплюснутой, узколобой головой и выдвинутыми вперёд мощными челюстями, с торчащими вверх клыками. Короткие мощные ноги опирались на крупные раздвоенные копыта, отливающие чёрным глянцем, словно он был обут в новенькие резиновые галоши.
Но самое поразительное — у него было четыре руки. Две здоровенные мускулистые лапы невероятной длинны — едва согнувшись он легко доставал ими до земли. Ещё две, гораздо более тонкие и короткие, торчащие прямо из груди, где-то на месте сосков. Они выглядели бы чуждо и до смешного нелепо, если бы не оканчивались толстыми пальцами с жуткого вида загнутыми когтями, дюймов по шесть каждый, такие же чёрные, блестящие, бритвенной остроты.
Раздувая широкие плоские ноздри, существо с жадностью втягивало воздух, принюхиваясь к новому для него миру, и поводило по сторонам головой. Когда взгляд его упал на пару путешественников, маленькие злобные глаза словно полыхнули красным.
Чудовище присело на задние ноги, а передние лапы сжало в огромные кулачищи и опёрлось о землю перед собой. Из раскрывшейся пасти послышался такой рёв, что лошади присели и взволнованно затрясли головами, желая сорваться с места и бежать, не разбирая дороги.
— Агримадон!! Демон-пожиратель!! — заорал Дозель, — милорд, ходу!! Попробуем от него оторваться, иначе нам несдобровать!!
При этом так врезал коню шпоры, что тот едва его не скинул, взвившись на дыбы и понёсся прочь от ужасного существа. Заку не требовалось повторять дважды, он развернул и пришпорил свою кобылу. Краем глаза заметил, что Агримадон, видя, что добыча ускользает, пригнулся, взревел ещё громче и злее, оттолкнулся четырьмя конечностями и совершил прыжок шагов на десять-пятнадцать, как показалось перепуганному юноше. Не став дожидаться встречи с жуткой тварью, помчался вслед за Дозелем, пригибаясь почти к самой холке лошади и молясь всем известным богам.
