Цейтнот. Том II (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Непосредственно до линии соприкосновения наш кортеж не доехал, автоколонна зарулила во двор то ли дворца, то ли просто величественного особняка с облицованным мрамором крыльцом, белоснежными колоннами фронтона и поддерживающими карнизы атлантами. Некоторые из них оказались посечены осколками, хватало и выбитых оконных стёкол, на глаза попалось даже несколько засыпанных гравием воронок.

Помимо усиленных патрулей на окрестных улицах и блокпостов на перекрёстках, присутствовала охрана и на территории дворца, а ещё целились в небо спаренные пулемёты в кузовах грузовиков, стояли с биноклями в руках дозорные на крышах домов. Привлекли для противовоздушной обороны и несколько зенитных орудий. Без операторов тоже не обошлось, и пусть особой сложностью созданная ими защита не отличалась, риск незаметного проникновения на территорию диверсантов со сверхспособностями она снижала самым радикальным образом. В этом отношении здание республиканского комиссариата опекалось далеко не столь тщательным образом.

Во дворе дымили трубы сразу нескольких полевых кухонь, и у меня сразу рот слюной наполнился, ладно хоть ещё Альберт Павлович первым делом договорился о выделении нам двух порций перловки с мясом и литра чёрного чая. Пока я получал половину краюхи чёрного хлеба, пару армейских котелков с горячей кашей и один с жиденьким чаем, куратор успел решить вопрос с нашим допуском в здание. Заодно он выяснил, где искать Ивана Богомола, но застать того на месте не получилось — кабинет оказался заперт, на стук никто не отозвался.

— Ты ешь, — решил Альберт Павлович, взглянув на часы, — а я пройдусь, с людьми пообщаюсь.

Мелькнула мысль навязать своё общество куратору, но я сразу выбросил её из головы и выставил котелки на подоконник. Затем посмотрел на высившиеся поодаль многоэтажные дома и маячить в проёме побоялся, вместо этого уселся прямо на пол, откинувшись спиной на простенок, снял с котелка крышку и достал из кармана ложку. Каша оказалась очень даже неплоха, а вот чай — так себе, но позавтракал с превеликим удовольствием. А там и Альберт Павлович вернулся, покручивая на пальце кольцо с ключами.

— Прошу! — отперев дверь, пригласил он меня внутрь.

Я перенёс частично уже опустошённые посудины в кабинет и первым делом оттянул письменный стол от оконного проёма, дабы не попасться вдруг на прицел потенциальному снайперу.

— Это дело, — одобрил мои действия куратор. — Монархисты буквально наводнили город диверсионными группами!

— А как вообще обстановка? — поинтересовался я.

— Ты погоди пока с расспросами, — попросил Альберт Павлович, переставил стул, уселся на него и приступил к завтраку, перед тем меня предупредив: — Сейчас Иван свежие сводки принесёт.

— В курсе насчёт айлийского посольства? — уточнил я, устроившись в дальнем от окна углу. — Что это на него Горский налёт устроить хотел?

Альберт Павлович кивнул, прожевал и запил кашу чаем, после чего задумчиво произнёс:

— Даже не знаю, радоваться или огорчаться тому, что нападение сорвалось. Конечно, это происшествие дискредитировало бы нас в глазах мирового сообщества, но какой бы замечательный случился переполох!

— Так, может, ещё и устроить его? Переполох, в смысле? — предложил я. — А не выгорит — война всё спишет.

Куратор с печальным вздохом покачал головой.

— Увы, не выйдет. И не в возможных осложнениях дело, просто персонал посольства этой ночью эвакуировали. А какой дым из труб валил! Точно архивы жгли.

В этот момент без стука распахнулась дверь и через порог шагнул Иван Богомол.

— Привет, Петя! — улыбнулся он, пожимая руку. — Рад, что выкрутился!

Альберт Павлович прервал трапезу и покачал головой.

— Ну, право слово, Ваня, нельзя же быть таким до омерзения бодрым!

— Исправлюсь! — пообещал Богомол и огляделся, оценивая произведённые перестановки, после чего перенёс один из свободных стульев к столу, уселся на него, выложил перед собой стопку листов и спросил: — С чего начать?

Альберт Павлович на миг задумался, потом спросил:

— Как обстановка в городе?

— Продвигаемся помаленьку, — сказал Иван и начал было зачитывать названия освобождённых от противника улиц, взятых под контроль мостов и дворцов, но сообразил, что нам все эти топонимы ровным счётом ни о чём не говорят, и пояснил: — Пока копим резервы и прощупываем оборону, движемся преимущественно там, где не встречаем сопротивления. Все боеспособные подразделения перебрасываются в северо-восточные предместья, там сейчас жарко. Конвой, который собирался высадить десант в столице, был лишь частью сил вторжения, основные подразделения так называемого добровольческого корпуса заранее рассредоточились в приграничных регионах Суомландии.

— И где была разведка? — зло выдал я, но Альберт Павлович меня не поддержал.

— Что с операторами? — уточнил он, погрозив ложкой.

— С ихними или нашими? — усмехнулся Иван Богомол. — Ихних мы на своей территории прилично проредили, но у монархистов в этой части до сих пор серьёзное преимущество. Если и не количественное, то качественное — совершенно точно.

Альберт Павлович досадливо поморщился.

— Так займитесь уже мобилизацией операторов столичного региона!

— Да занимаемся мы этим! Занимаемся! Обрабатываем полученные в комиссариате списки, но похвастаться пока нечем. В городе хаос, найти нужного человека — целая проблема. И большинство проживающих в столице операторов военной подготовки не проходили, а самых толковых — что?

Иван выжидающе посмотрел на Альберта Павловича, и тот кивнул.

— Отправляют в северо-восточные предместья. Ну а чем ты недоволен? Это, возможно, самое важное сейчас направление.

— Да понимаю я это, Альберт Павлович! Прекрасно понимаю! Только результатов не вижу! Если засевшие в городе мятежники пойдут на прорыв, мы не сможем помешать им соединиться с добровольческим корпусом! А руководство, такое впечатление, эту возможность в расчёт попросту не принимает!

— На прорыв они не пойдут, — со всей уверенностью заявил Альберт Павлович. — В этом случае у них не хватит сил удержать позиции в городе, а это для них в приоритете. Все их действия направлены на затягивание конфликта и вовлечение в него широких масс общественности для провоцирования гражданской войны.

Иван усмехнулся.

— Ну, тут секретность монархистам на пользу не пошла. Нет, какие-то приготовления велись и тот же «Правый легион» целенаправленно вооружал свои ячейки по всей стране, но оперативно выступить сумели только военлёты, полицейские и отдельные армейские части. Пока все раскачивались, республиканский комиссариат прошёлся частым гребнем по неблагонадёжной публике и задержал наиболее авторитетных и одиозных личностей из бывших, ликвидировав тем самым очаги мятежа в зародыше. Не обошлось и без эксцессов, конечно, но в целом по стране ситуация находится под контролем.

Альберт Павлович фыркнул.

— Авиасообщение нарушено и движение по трансконтинентальной магистрали из-за диверсий и саботажа практически остановлено, а ты о контроле над ситуацией говоришь!

— Это частности! — возразил Иван.

— А вот тебе ещё одна частность: в курсе, что сейчас творится в глубинке, какие там идут процессы? У риковцев в сельской местности с агентурой не густо, да и не загнать будет джина обратно в бутылку точечным террором, если «Земской собор» народ перебаламутит! — Альберт Павлович нервно постучал пальцем по столу. — Нешто их лозунгов не знаешь? От социалистов одни беды! Операторы — исчадия дьявола! При царе-батюшке все ровно сыр в масле катались! А что Кровавым прозван и страну развалил, так за одного битого двух небитых дают, и вообще он хороший, его обманули и оболгали. Что там ещё?

— Слухи, — подсказал Иван Богомол. — Чем дальше, тем невероятней. Например, что в столицу на белом коне уже въехал господарь-ампиратор, а социалисты бежали за границу.

— Именно! — подтвердил Альберт Павлович. — Думаешь, не найдётся желающих половить рыбку в мутной воде? Да многие за такой шанс руками и ногами ухватятся! Что ни говори, но время работает на мятежников. Если полыхнёт глубинка, половина армии разбежится по домам, к гадалке не ходи.