Эми Тинтера - Перезагрузка
– Я подумаю, – рассмеялась я через силу.
Это была ложь. Я не собиралась обдумывать сценарии, где не будет его.
Вскоре Каллум снова забылся, хотя я видела, что он боролся с отключкой. Я еще долго сидела на полу, пока не поняла, что больше не в силах видеть эти пустые глаза. Запретив себе новый приступ паники, я связала его и перешла в гостиную, где прошагала из угла в угол весь день и начало вечера.
Солнце только село, и мне не терпелось отправиться в филиал, но Тони настоял на том, что раннее утро – более подходящее время. Охранников меньше всего между четырьмя и шестью пополуночи, и правильнее идти к шести, потому что в лабораториях будет мало дежурного персонала. Никто не знал, как выглядело противоядие, и мне понадобится человек, который покажет.
Тони сидел за кухонным столом, с ним было еще с десяток заговорщиков. Они изучали схему остинского филиала КРВЧ. Помочь нам вызвалось больше людей, чем я ожидала. Несколько человек ушли, уверенные, что к утру мы будем мертвы, но остальных, похоже, столь дерзкий план захватил – после многих-то лет борьбы с корпорацией.
Во входную дверь проскользнули Гейб и Зик – тот самый светловолосый паренек. Гейб, прижимавший к груди черный холщовый мешок, кивнул Тони.
– Достал, – сообщил он, бросил мешок на диван и начал рыться внутри.
Он выложил на стол несколько черных пистолетов и желтые, странной формы патроны. Нахмурившись, я подобрала один и повертела в пальцах.
– Что это? – спросила я, рассматривая желтую пластиковую пулю. Из нее торчала крошечная игла.
– Дротики с транквилизатором, – ответил Гейб. – Тони не хочет, чтобы ты убивала людей.
Я вскинула брови и повернулась к Тони, он спокойно выдержал мой взгляд, откинувшись на спинку стула.
– Эти штуки и правда действуют? – спросила я, показав ему желтый дротик. – Быстро?
– Через пару секунд. Целься в грудь или в руки и ноги.
– А вырубают надолго?
– На часы. Можешь не волноваться. Я верну тебе настоящий пистолет, но не хочу, чтобы ты применяла его там. Большинство тех ребят просто выполняют свою работу, а некоторые из них – с нами.
– Ладно, – кивнула я и бросила дротик на стол.
– Шлемы нашел? – спросил Тони.
– Ага, Генри скоро принесет, – ответил Гейб.
Адди взяла со стола один из пистолетов, вставила дротик и принялась внимательно изучать оружие. Увидев это, Гейб тут же метнулся за диван.
– Не бойся, человек, – усмехнулась она. – Я знаю, как обращаться с пистолетом.
– Гейб, – поправил он и переменился в лице, когда она прицелилась в стену за Зиком.
– Выйди из-за дивана, Гейб. Я не собираюсь в тебя стрелять. Пока не напросишься.
Он вышел из укрытия и осторожно потянулся за пистолетом:
– Я просто возьму.
Закатив глаза, Адди протянула ему оружие, и я весело глянула в ее сторону.
– Эй! – послышался голос Десмонда; я обернулась. Он шлепнул в миску черпак не пойми чего. – Ужинать будешь?
– Да, спасибо.
– Тогда иди и ешь.
Я поспешила в кухню и заглянула в миску. Там было что-то типа рагу. Поднося ложку ко рту, я с благодарностью посмотрела на Десмонда. Не ожидала, что меня еще раз накормят.
– Я был лучшего мнения о малых номерах! – воскликнул в гостиной Гейб, и я увидела, что Адди приставила к его груди пистолет с транквилизатором.
– Адина, кончай мучить Гейба, – хохотнул Тони.
Я чуть не прыснула от смеха, но натолкнулась на испепеляющий взгляд Десмонда. С трудом я проглотила то, что было во рту, и утерлась. Весь вечер он был угрюм, молчалив и нашего плана явно не одобрял.
– Зачем ты помогаешь, если не хочешь? – спросила я.
– Разве я не сказал, что помогу? – отозвался Десмонд. Он собрал свои каштановые волосы в короткий хвост, и скулы теперь резко выступали. Симпатягой он не был, даже когда находился в хорошем настроении.
– И выглядел очень довольным.
В ответ я получила лишь еще один яростный взгляд. Я прикинула, не поесть ли в другой комнате, но у меня накопилось слишком много вопросов. Он не боялся меня, но ненавидел лишь немногим меньше, чем среднестатистический человек.
– Но зачем вообще помогать, если ты нас ненавидишь? – надавила я.
Он протяжно выдохнул и прислонился к стойке.
– Нет никакой ненависти. Просто я не верю, что ты не вернешься и не перебьешь нас.
По мне, так оправданная тревога.
– Поэтому ты захотел рискнуть и выпустить всех?
Некоторое время он молчал, сунув руки в карманы джинсов.
– Несколько лет назад это уже обсуждалось. Когда мы решили, что для успешной борьбы с КРВЧ рибуты должны бежать, нашлись такие, кто подумал, что вам захочется истребить нас поголовно.
– Ах вот оно что. И ты согласился.
Он откашлялся:
– Может, самую малость. Но тут вмешался Тони: давайте, мол, спасем одного, потолкуем без слежки КРВЧ и выясним, чем они дышат. Так мы и сделали.
– И… что же было с этим рибутом? Понравился?
– Нет. Или… да черт ее знает! Она сидела в гостиной и ревела. Ни слова нам не сказала.
– Так она небось думала, что вы ее убьете.
– Ну да. Никто вообще не ждал такой реакции. Мы думали, она будет драться, нападать на нас. Когда до нас дошло, что ничего подобного не будет, мы не смогли ее убить. До нас доходили слухи о рибутах на севере, поэтому мы отвезли ее так далеко, как только смогли, и отпустили. Попросили узнать у тех рибутов, которых она найдет, смогут ли они принять других спасенных. Ну, чтобы выяснить, захотят ли они с нами сотрудничать. И они захотели.
– Почему вы не смогли ее убить? – спросила я. – Корпорация убивает нас постоянно. Тони не мог этого не видеть.
– Не сомневаюсь, что он видел. Но все по-другому, когда ты сидишь напротив пятнадцатилетней девчонки, которая почти ничем не отличается от тебя. – Он пожал плечами. – Мне всегда казалось, что мы отчаянно рискуем, освобождая вас, но это было лучшим вариантом из двух паршивых. И вот я здесь. В надежде, что вы будете достаточно благодарны, чтобы не вернуться и не перебить нас.
– Если это тебя утешит, то мне совершенно незачем возвращаться и убивать кого-либо из вас.
На лице Десмонда появилось слабое подобие улыбки.
– Я оценил.
– Дес, хорош! Они не убийцы. – Тони положил руки мне на плечи, и я подскочила, чуть не выронив ложку. Поразительно – он запросто ко мне прикоснулся!
Правда, меня это покоробило, и я увернулась, метнув на него хмурый взгляд. Он то ли не заметил, то ли не обиделся, потому что ответил улыбкой. Я снова посмотрела на Десмонда. Может быть, он тут один здоровый?
– Рен, давай еще разок обсудим карту вместе, – позвал меня Тони. – Я хочу убедиться, что мои ребята будут знать, куда идти, но пойдут-то они за тобой.
Я кивнула, подошла к столу и остановилась позади людей, а Тони вновь обозначал путь, которым нам предстояло проникнуть в филиал. Стало темно, и ему пришлось придвинуть лампу ближе.
– А выйдете вот здесь, – закончил Тони, проведя пальцем через вестибюль КРВЧ. – Ну или где захотите. После освобождения сотни рибутов у вас, наверное, будет широкий выбор.
Мои губы дрогнули в улыбке.
Он понятия не имел, о чем говорил.
Глава тридцать вторая
Дрожа от ночного холода и обхватив себя руками, я смотрела из-за деревьев на здание КРВЧ. Башня не то в пятнадцать, не то в двадцать этажей темнела на границе остинских трущоб. Ребенком я ни разу не видела ее, просто никогда не забредала так далеко.
В нескольких ярдах слева от меня ждала группа примерно из десяти человек, все они были одеты в нечто напоминающее форму корпорации. Мы надеялись, что в суматохе никто не заметит этот маскарад и повстанцы сумеют подняться наверх и захватить оружие и лекарственный препарат. Риск был огромный, и я улавливала страх в их напряженных, бесстрастных лицах.
Сзади что-то невнятно промычал Каллум, и Тони с Адиной потуже притянули его веревками к валуну. Мы вырыли рядом яму – всего несколько футов глубиной, но ее хватало, чтобы скрывать его, пока мы будем в здании. Ноги Каллума были надежно связаны, рот – замотан тряпкой, которая заглушала периодические взрыкивания, и он едва мог пошевелиться.
Когда оба вылезли из ямы, Адди прикрыла ее ветками. Каллума почти не было видно, но я различала блеск его безжизненных глаз, когда он поднял к нам голову. Он так и не пришел в чувство.
И снова я с ужасом подумала, что уже слишком поздно.
Потом отошла на несколько шагов, пока не проступило небо. Солнце только всходило, и горизонт был расцвечен красным, оранжевым и синим.
«Ребенком я отправилась на север, перед самой эпидемией. – Я закрыла глаза, едва в ушах зазвучал мамин голос. – Мы ехали из Остина три дня, а когда добрались, то помню, как глазела на небо и удивлялась, куда оно делось. В Техасе, золотце, неба больше. Больше ничего нет, но все же стоит поглядывать вверх и ценить».
– Рен.
Я открыла глаза и не отводила их от цветных разводов, пока те не исчезли вдали.
