Гордон Ренни - Час казни
Уланти взглянул на Киогена. Тот едва заметно кивнул в знак согласия.
– Остальные офицеры «Махариуса», включая комиссара Киогена, со мной согласны. Мы уверены, что капитан Семпер жив!
– Ну и что вы теперь прикажете делать?! – Рамас рявкнул так, что на мостике «Махариуса» все подпрыгнули от неожиданности. – Лететь его спасать?! Рисковать всем конвоем из-за одного человека?!
Старший помощник был готов к этому вопросу и ответил не задумываясь:
– Нам приказано эвакуировать с Белатиса первых лиц правительства и самых ценных слуг Императора. Оставив на планете капитана Семпера и принца-регента, мы не выполним приказ.
– Тем не менее, я не могу отпустить ни один из боевых кораблей. Эвакуация завершена. Мы служим Императору, а не Леотену Семперу. Приказываю вам следовать прежним курсом. Мне тоже очень жаль капитана Семпера, но я не могу выполнить вашу просьбу. Конец связи.
По мостику «Махариуса» прокатился недовольный ропот. Экипаж крейсера был за то, чтобы любой ценой спасти своего капитана. Рядом с командным пультом выросла внушительная фигура прокуратора. Арбитр жестом приказал техножрецам связаться с «Дракенфельсом».
– Капитан Рамас! Говорит прокуратор Джамаль Бизантан. Я командовал гарнизоном Адептус Арбитрес на Белатисе, а теперь до меня дошли сведения о том, что на этой обреченной планете еще остались верные слуги Императора, и не только они… Лейтенант,– добавил Бизантан, – разрешите ознакомиться с посланием, полученным вашим астропатом.
Уланти протянул информационный планшет, и Бизантан прочел лаконичное сообщение о крушении челнока и отчаянном положении уцелевших пассажиров, оказавшихся в осажденном соборе. К сообщению прилагался список тех, кто остался в живых после очередной атаки хаоситов. Кивнув своим собственным мыслям, прокуратор вернул Уланти планшет.
– Капитан Рамас, – продолжал Бизантан, добавив металла в голос,– все обстоит именно так, как я и думал. Среди придворных есть предатель. Возможно, именно из-за него события на Белатисе приняли столь трагический оборот. Измена заслуживает самой суровой кары. Я поддерживаю желание капитана Уланти немедленно вернуться на Белатис. Мы должны спасти капитана Семпера и покарать изменника.
– Прокуратор, я вынужден ответить вам отказом, как и лейтенанту Уланти. Я не могу…
– Вы не поняли меня, капитан Рамас! – оборвал его Бизантан. – Я – командир Адептус Арбитрес, и мой долг – поддерживать порядок и следить за соблюдением законности. Я не прошу вашего разрешения, а лишь ставлю вас в известность о своих действиях!
Рамас некоторое время молчал, а когда заговорил снова, в его голосе появились едва заметные лукавые нотки:
– Что ж, прокуратор! Прошу занести в протокол, что я решительно протестую против ваших намерений, но, как верный и законопослушный слуга Императора, подчиняюсь вашей власти… Доброй охоты, «Махариус». Спасите Семпера! Он еще очень пригодится Боевому флоту. Конец связи!
Бизантан повернулся к недоумевающему Уланти.
– Лейтенант, крейсер больше не входит в состав Боевого флота Готического Сектора. Именем Императора и данной им властью я реквизирую «Махариус». – Прокуратор усмехнулся, глядя на растерянного старшего помощника. – Судно временно переходит в распоряжение Адептус Арбитрес. Командуйте, лейтенант. Ведите нас к Белатису.
Вперед выступил Киоген. Высокий и широкоплечий комиссар, облаченный в черный мундир с серебряными черепами на петлицах, наводил ужас на всех членов экипажа «Махариуса». Однако прокуратор в своей черной броне выглядел не менее внушительно. Слово комиссара было законом на борту боевого корабля, а слово прокуратора Адептус Арбитрес – в любом из миров Империума. Блюстители порядка некоторое время сверлили друг друга взглядами.
– Вы собираетесь прорываться сквозь строй преследующего нас противника на одном корабле? – наконец спросил Киоген. – Я не возражаю против ваших намерений вернуться и признаю, что обязан вам подчиняться. Но мой долг – протестовать против неразумных и самоубийственных решений, которые могут привести к гибели корабля!
– Мы будем не одни, комиссар… – ответил Бизантан и повернулся к связистам. – Свяжитесь с «Суровым Воздаянием»!
Через секунду послышался хриплый голос Корте:
– Я следил за вашими переговорами, сэр. Ждем приказаний.
– Следуйте за «Махариусом». Мы возвращаемся на Белатис. Изменник должен быть наказан!
Рамас наблюдал за тем, как «Махариус» и ударный крейсер Адептус Арбитрес покинули строй и взяли курс на Белатис.
Протянув опутанные проводами культи к коммлинку, Рамас связался со своим старшим помощником:
– Прикажите конвою следовать прежним курсом. Пусть «Дракенфельс» занимает место покинувшего строй «Махариуса».
Потом, словно вдруг вспомнив о чем-то важном, капитан добавил:
– И прикажите магосу Херихору заняться ремонтом главного двигателя…
– Но, господин капитан, – с недоумением в голосе возразил старший помощник, – наш главный двигатель в полном порядке. Повреждения, полученные в результате торпедной атаки, уже устранены! По крайней мере, именно это следует из рапорта магоса Херихора!
– Тогда прикажите ему еще раз проверить главный двигатель, – заговорщическим тоном проговорил Рамас. – Мне кажется, еще не все в порядке. Боюсь, нам придется отстать от конвоя и заняться неотложным ремонтом!
Привыкший к порой весьма странным приказам своего эксцентричного командира, старший помощник, наконец, все понял.
– Ну, ничего не поделаешь, придется отстать, – ответил он. – Сию секунду будет сделано, сэр!
– Видим два корабля, – передал капитан рейдера командиру «Харибды». – Крейсер и еще какой-то корабль неизвестного типа. Похоже, разведчик. Они развернулись и идут прямо на нас. Ждем ваших приказаний.
Капитан «Харибды» задумался. Он уже заслужил гнев Осквернителя за то, что не уничтожил «Дракенфельс» и не атаковал эвакуационную флотилию, пока та дрейфовала на орбите Белатиса. Абаддон не прощал неудач, а чрезмерную осторожность считал трусостью. Поэтому капитан «Харибды» решил рискнуть и поправить свою подмоченную репутацию. Уж лучше погибнуть в космическом бою, чем попасть в немилость к Осквернителю! Капитан «Харибды» не знал, зачем два имперских корабля сменили курс, но решил их уничтожить, чтобы порадовать своего повелителя.
– Говорит «Харибда»! Приготовиться к бою!
Ментально общаясь с тварью, поселившейся в металлическом чреве «Махариуса», Буль Сирл почувствовал, что корабль, который ему предстояло уничтожить, изменил курс. По коридорам разнесся гул заработавшего на полную мощность двигателя. Сирл даже пошатнулся в кресле, ощутив, как сместилось искусственное гравитационное поле имперского крейсера, компенсируя последствия маневра. Сирл с радостью понял, что «Махариус» отделился от конвоя и вновь направился к Белатису.
Капитан «Прокаженного» не знал и не мог знать причин, по которым крейсер внезапно развернулся и полетел прямо к нему в лапы. Ему было достаточно осознания того, что теперь с ним будет очень легко расправиться. Буль Сирл злорадно усмехнулся. Силы варпа явно на его стороне! Сам Дедушка Нургл не оставляет его своей заботой!
– Быстрее! Шевелитесь! У-у, отродье! – рявкнул капитан на свою команду, рассматривая на покрытом слизью тактическом мониторе тусклые изображения кораблей.
«Харибда» и ее рейдеры бросились на перехват имперских судов, но Сирл оставался спокоен. Он знал, что уничтожить проклятый крейсер суждено только ему. Однако и другие корабли сил Хаоса, находившиеся поблизости от «Прокаженного», рванулись вперед, почувствовав легкую добычу.
А за ними величественно следовал «Убийца Планет». Вокруг его антенн и огромных орудийных башен сверкали разряды. «Убийца» черпал энергию прямо из варпа. Его генераторы были способны усилить ее в миллион раз и обрушить на врага.
Час казни Белатиса пробил.
На палубах «Махариуса» зазвучал сигнал боевой тревоги. Гардемарины и старшины орали и пинками вышвыривали из коек тех, кто пытался урвать несколько мгновений покоя. Все должны были теперь сломя голову бежать на свои места. Обливаясь потом, артиллеристы тащили по металлическим рельсам огромные орудия. В недрах машинного отделения облаченные в жаростойкие костюмы механики и техножрецы колдовали над древними плазменными реакторами, уговаривая их подать как можно больше энергии в многочисленные системы корабля.
В небольшой часовне, расположенной под жилыми палубами, Рет Зен дочитал молитву, собрал частицы мощей и амулеты, завернул их в плетеный молитвенный коврик и спрятал за пазухой толстого летного комбинезона. В часовне было жарко и сыро, вдоль переборок шли гудящие энергопроводы. Но Зен любил молиться именно здесь, в уединении, подальше от главных святилищ оживленных верхних палуб. «Боевая тревога! Надо спешить!..»
