Андрей Астахов - Глубокий контакт
– Был?
– Апостол мертв. Он пытался обезвредить контейнер UZ, и ему это почти удалось.
– Почти? Он не обезвредил его?
– Контейнеры были обезврежены задолго до того нашими специалистами. Мы действительно использовали контейнеры с погибшего «Нимрода» – у нас была информация, что группа Апостола очень уж интересуется разбившимся дредстером и его грузом. Это были кусочки сыра, заложенные в мышеловку. Мы намеренно оставили минимальное количество вещества в контейнерах, чтобы сработали газоанализаторы. Хорошая идея, верно?
– Выходит, Апостол погиб зря?
– Он умер с сознанием того, что выполнил свое мессианское предназначение. Одним параноиком стало меньше. Вы оказали нашей цивилизации огромную услугу, Иэн.
– Но я не нашел и не уничтожил Хранитель!
– Неважно. Это была второстепенная задача. Теперь, когда группа Апостола нейтрализована, желающих проникнуть в город Та-Ин станет гораздо меньше! Могу предположить, что их не станет вовсе. Эти парни были у нас бельмом на глазу целый год. Чертова Семнадцатая статья вязала нас по рукам и ногам. Но мы нашли управу на них. Теперь они просто исчезли на Территории Хаоса, и никому не придет в голову их разыскивать. Задание выполнено, солдат, пришло время пожинать лавры.
– Потрясная история. – Северянин обхватил ладонями голову. – А как я снова стал самим собой?
– Мы следили за вами. Нам помогал ИК-датчик, вмонтированный в ваш шлем. Когда в пассажирском терминале вы собрались стрелять по моим людям, наш снайпер нейтрализовал вас парализующим зарядом. Пока вы пребывали в отключке, доктор Аверман безукоризненно провел инверсию личности. Профессор Кольцов больше вас не побеспокоит, ха-ха-ха! Но отпуск за мной. Отдохнете месяц-другой, восстановитесь, и добро пожаловать обратно. А сейчас поспите, вам нужен покой. Поговорим завтра, – Зебровски потрепал лейтенанта по плечу. – Вы молодец. Я горжусь вами.
– И я тоже! – раздался знакомый голос.
– Полковник Шепард! – воскликнул Зебровски со смехом. – Решили проведать нашего чемпиона, сэр?
– Не вы один цените героев, майор. – Полковник шагнул в палату, вошел в круг света от лампы. – Привет, дружище.
Северянин поднял глаза и увидел Сайкса.
XVIІ. День семнадцатый
Сегодня вы были одним человеком, завтра станете другим. Сегодня вы любящий муж, завтра – одна из сторон бракоразводного процесса. Во вторник вы начальник, в среду подчиненный. Год назад в ваших волосах еще не было седины, теперь ее полно. Ваша личность все время изменяется внутренне и внешне. Так какой же вы по-настоящему? При кажущемся многообразии ответов я склоняюсь к одному, который считаю единственно правильным. Вы – тот, кем себя ощущаете в настоящую минуту. Представьте себя королем – и вы король. Вообразите себя нищим – и вы нищий. Но вы никогда не будете тем и другим одновременно. И еще – выбор всегда остается за вами. Вот незамысловатая истина, лежащая на поверхности…
Р. Крамарски. Очерки по философии сознанияМои часы показывают четыре часа тридцать три минуты пополудни по местному времени. До заката остается чуть больше часа. У меня есть время на то, чтобы еще раз обдумать мой план. Одно я решил окончательно – я доведу эту игру до конца. Другого выбора у меня просто нет.
Это последняя запись в моем «персе». Все предыдущие записи, мои и того, настоящего профессора Кольцова, стерты. Зебровски об этом позаботился. Сегодня рано утром он еще раз навестил меня в госпитале. Принес мне бутылку грейпфрутового сока, пакет с яблоками и бананами, был весел, много шутил. А главное, много и охотно молол языком. Я старался хорошо играть свою роль – надо убедить Зебровски, что доктор Кольцов окончательно умер. А заодно выяснил все, что мне было необходимо. Зебровски на сто процентов уверен в успехе их с Аверманом и Шепардом эксперимента – я для него лейтенант Макри, герой дня. Он и представления не имеет о том, как изменили меня истекшие дни, как изменил меня Аваллон. То, что я узнал от него, решило все. Группы Апостола больше не существует – ее уничтожил спецназ «Галактики» в тот самый момент, когда мы с Апостолом подбирались к последнему контейнеру с гербицидом. Не сомневаюсь, что это работа Сайкса-Шепарда. Однако Зебровски сказал мне, что погибли не все. Оказывается, Анна осталась в живых! Сайкс, видимо, как-то собирается использовать девушку, чтобы добраться-таки до Хранителя. Зебровски проболтался, что девушку держат вместе с еще одним из выживших людей Апостола на гауптвахте той же самой секретной базы «Траппер-4» Военно-космических сил Восточной Конфедерации, в госпитале которой в данный момент нахожусь я сам. По сути, они военнопленные. База расположена в самом центре города Та-Ин, в нескольких сотнях метров от Пирамид. Этой самой базой пользуются и военные Западного Альянса. Все сукины дети в сборе. Все, что мне говорил Зебровски про демилитаризованный статус Аваллона, – ложь. Военные давно и прочно тут окопались. Бьюсь об заклад, что наблюдатели из МГКС об этом знают и делают вид, что никакой базы не существует. Лживые подонки, лицемеры! Но не это для меня сейчас основное. Анна жива. Я с трудом скрыл свои эмоции, когда Зебровски сообщил мне об этом. Он даже не скрывает своего восторга. Гребаный ублюдок уверен, что я разделяю его радость, а я укрепил в нем эту уверенность, рассказав о необычных способностях Апостола и о том, что сам хотел его убить. Оказывается, Зебровски все знает – они смогли прослушать наш с Апостолом разговор в тоннеле терминала. Еще одно очко в мою пользу, еще одна таблетка снотворного в кофе моих бдительных тюремщиков.
После завтрака я убедил врача отпустить меня погулять на свежем воздухе. Врач поначалу заартачился, но потом все-таки позволил часок проветриться. Прогулка оказалась очень полезной – я провел рекогносцировку и узнал массу важных вещей от слонявшихся по территории базы солдат. Военные так уверены в своей безопасности, что база охраняется очень слабо. Два снайпера на вышках у западной стены периметра – там находятся главные ворота, кроме того, Пирамиды расположены как раз к западу от базы. Я подошел ближе, поболтал с караульными у ворот, а заодно рассмотрел, что и как. На вышках есть биосканеры, но они направлены вовне, в сторону Пирамид. Сами Пирамиды я увидеть не смог – над Та-Ин висит огромное облако пыли. Но я почувствовал, что они там, в этой мгле. Странное было чувство. Я оказался так близко от своей конечной цели, что даже дух захватило. Солдат в будке наблюдения сказал мне, что от ворот базы до Пирамид не более полукилометра – это расстояние можно преодолеть быстрым шагом за пять-семь минут. Покрутившись у ворот, я «прогулялся» до гауптвахты. Это всего лишь времянка из гофрированного дюраля, которую охраняет один часовой. Ни собак, ни сигнализации я не заметил. На всякий случай спросил скучающего солдата, кого он охраняет. Солдат уклончиво ответил, что штрафники есть, но вот кто они и сколько их, не сказал. Зато проболтался, что на гауптвахту категорически запрещено пропускать кого бы то ни было без личного разрешения полковника Шепарда. Ага, проклятый ублюдок здесь, на базе. Скорее всего, Анна находится под его непосредственной опекой. Это немного усложняет мне задачу, но я что-нибудь придумаю. Самое главное – на базе я свой в доску. Никто даже не подозревает меня в том, что я способен выкинуть какой-нибудь фортель. Это дает мне огромное преимущество, и надо быть законченным идиотом, чтобы его не использовать.
Последнее, что я узнал, когда меня вызвал по омнифону лечащий врач и велел немедленно вернуться в больничный отсек, – местонахождение аналитического отдела. Именно там мне следует искать Сайкса. Отдел расположен в подземном бункере, направо от боксов с техникой, в восточной стороне базы. Надо подумать, как проникнуть в этот бункер без шума и осложнений. Понятно, что силой я ничего не решу – меня вмиг прикончит охрана. Сложность еще и в том, что бункер охраняют десантники Западного Альянса, которые не подчиняются моему начальству. Однако я все равно что-нибудь придумаю.
На часах уже четыре пятьдесят. Время ползет до отвращения медленно. Писать больше не хочется. По правде сказать, на кой черт я вообще пишу? Хочу оставить свое завещание? Сомневаюсь, что его кто-нибудь прочтет. Или просто хочу разобраться в себе? Мне кажется, я достаточно ясно мыслю для того, чтобы понять, кто я и что должен сделать.
Я больше не Николай Кольцов, русский ученый-романтик, погибший у Пика Вдовы и невольно ставший соучастником чудовищного эксперимента, в котором я стал главным фигурантом. Но я и не Иэн Фрэнклин Макри, лейтенант армии Восточной Конфедерации – слишком много во мне осталось от Кольцова. Апостол был прав, когда говорил, что я полиморфоид. Он с самого начала видел меня насквозь. И он почему-то доверился мне. Теперь я понимаю, почему. Я не обладаю физическими способностями Бледной Тени, но мое сознание изменилось. Я не Кольцов, не Макри – я Ник Северянин, граббер, родившийся заново на планете Аваллон. И у меня есть цель – Панацея. Вся моя жизнь последние две недели была посвящена достижению этой цели, и я добьюсь своего. У меня остался неоплаченный долг перед покойным Кольцовым. У меня остался неоплаченный долг перед покойным Апостолом. И у меня остался долг перед Анной. Сегодня, когда стемнеет, я сделаю все, чтобы мои долги были оплачены.
