Дмитрий Манасыпов - Степь
И рядом, в невысокой кастрюльке, местный талант в уже очень нечистом переднике тушит тоненькими полосками нарезанную телятину, помешивая густо-коричневое огненное варево с тремя, или даже с пятью, видами перца. И, само собой, на второй сковороде, становясь все золотистее и поджаристее, жарится самая обычная картошка. Не так давно засыпанная в погреб, с не очень тонкой кожицей и не особо молодая картошка, нарезанная пополам, что принесут политой топленым сливочным маслом, посоленной обязательно только крупной солью и присыпанной мелко накрошенным зеленым луком.
Он проглотил слюну и взялся за сухарики, стоявшие тут же, рядом с кувшином. А Бирюк в это время продолжал рассказывать что-то совсем ненужное, но затейливое и интересное.
- Стакашки эти, молодежь, привезены аж с самого Мурмана. Есть там край один, бывал я там. Подрядился как-то, по молодости и глупости туда с охотничьей командой, караван охранять и зверье тамошнее пострелять. Лосей там прорва, олени есть, даже косули какие-то. – Бирюк хитро подмигнул Еноту. Тот понимающе усмехнулся. Если какие особи с рогами и копытами и водились у Мурмана, то в основном не травоядные. Но цель Бирюка показалась ему вполне понятной. Сидит бывалый хэдхантер, громко травит байки, местные вон стали прислушиваться. Пара трапперов, сидевших за соседним столом, разом встрепенулась, заслышав про охоту. Все правильно, так и надо. И Бирюк продолжал рассказывать, корча потешные рожи и выпучивая глаза:
- От там и делают такие, верно говорю, землячок? Есть там умельцы, так те еще и из кости режут всяко разно. Какой кости, говоришь? Да морского зверя, кого же еще. Ты бивни у моржей видел? Во такие, толще моей руки, чтоб мне лопнуть если вру! Да говорю ж, с руку, не меньше. Чего еще можно вырезать, как не стакан, а, земляк? То-то и оно, говорю же. Смотри, узор какой. Вот те морж, на, полюбуйся. Чего он делает? Жрет кого-то небось. Моржи, они, брат, страх какие лютые звери. Уж не знаю какими они там были до Полуночи, прости Мэдмакс, а сейчас такие твари, что хорошо что по земле бегают не особо быстро.
- Да какие моржи по земле бегать могут?! – зашелся в крике давешний худющий траппер. – Ты, земеля, ври ври, да не сильно завирайся-то. Это ж морж, он в море плаваеть, я те говорю. Че ты меня тут разводишь?
- Я развожу? Ну, ты посмотри на него, обманываю его. Вот, смотри, где морж? Это вот чего, тебя спрашиваю, дурья твоя башка, трава? Вот и говорю, что эти моржи мало того, что мясо жрут что твои волки, так еще и по суше бегать умудряются. Да там, в Портах, чего только нет. Говорят моряки, что на самом Канином носу город подводный есть, живут там… Да какие, нахер, русалки! Твари там какие-то живут, на лягушек похожие. Людей крадут с кораблей. Зачем? – Бирюк развел руками и оглядел добрую половину зала, внимательно внимавшую ему. – Жертвы, епта, земеля. Есть там какой-то у них получеловек полуосминог. Ну, сам типа здоровущий мужик, а голова с щупальцами. Вот ему жертвы и приносят. Ну, как у вас тут, в Степи. Что, нет такого разве?
Народ вокруг засопел. Гизмо, все лузгающий орехи, незаметно передвинулся ближе. Но обошлось. Насупившийся было кадыкастый траппер стуканул кулаком по столу, резанул правду-матку:
- Есть такое дело, земляк. Самим стыдно, а поделать нечего. Недавно появились, паскуды степные.
- А кто такие, а? – Бирюк так и открыл рот, весь из себя пораженный такой неожиданной новостью.
- Хто ж их знает то… - траппер покачал головой. – Степняки, шут с ними, привычное дело. Полканы те же, редко когда собираются больше тридцати голов, все грызутся между собой. А эти… эти!
- Страшно всем, – второй охотник, крепкий детина с черными длинными усами пожевал конец деревянной трубки. – Не похожи нападавшие на обычных мутантов. Людей уводили, было дело. Куда – никто не знает, зачем так, тем более. Говорят, что в Степи стали находить столбы, как лет пятьдесят назад.
- Столбы? – Змей непонимающе посмотрел на него.
- Именно, землячок, – худой траппер махнул стакан ячменного. – Резные такие столбы, навроде вот такого стакана. Узоры всякие хитрые и хари мерзкие. Иногда просто кровью обмазанные, иногда с кишками и остальным ливером. А порой и с людьми.
- Говорят, что как-то раз… - черноусый пожал плечами. – Что как-то раз даже погранцы в Степи нашли одного малого, что такой столб на себе пер. А кишки его к нему прикручены были. Так, мол, и шел.
- Да ну? – Бирюк ножом разрезал плюющуюся жиром колбасу, только что принесенную служанкой. – Прямо вот так и шел, а кишки к столбу прикручены?
Ему никто не ответил. Люди отворачивались, не смотря в пытливые глаза бородача. Енот не стал дожидаться ответа и принялся за еду. Готовил местный повар знатно, ничего дурного не скажешь.
- Ага, нашлись! – Буйный, как и обещал, возник рядом с ними. Подтянул стул, сел, пробежавшись взглядом по соседям. – Ба… какое обсчество, а! Слышь, Глист, чевой-то ты тут щас про кишки со столбами балаболил?
Худой траппер дернул щекой, потянулся к ножу на поясе. Но передумал.
- Какой я те Глист, Буйный? Ты че, перепутал…
- Поспорь еще со мной, ага, сволота. – Буйный оскалился. – Столбы, блядь, с кишками. Ты, чёль, по Степи искал пропавших? Иль, мож, ты со своим дружком на стенах стоял месяц назад? Чей-то я тя там и близко не наблюдал.
- Да пошел ты! – траппер бухнул кулаком по столу. – Да я тебе…
- Ну? – Буйный встал. – Ну?!!
- Остынь, герой. – Шельма с размаху шлепнула Буйного по спине свернутым полотенцем. – Чего разошелся-то? Глист, допивай и иди отсюда. В счет заведения, только рожи не корчь. Так, ребята, вы, конечно, гости, но… давайте без ссор. Даже если вы знаете вот этого представителя местной власти, постарайтесь тише.
- Милая, тебе невозможно отказать. – Буйный налил себе пива. – А хде ваша красотка, мужики?
- В баню пошла. – Бирюк прожевал кусок колбасы, закрыв глаза. На лице у него отразилась целая гамма чувств: от простого удовольствия до восхищения. – Ба… вкусно как, ты посмотри. Так, дружище, Глист этот враль, говоришь?
- Ой, не то слово. Охотник из него тоже никакой, если бы не его друг, что с усами, хрен бы он чего сумел. В прошлом году, поехал, значицца, наш лейтенант с мальчонкой одним в Степь. На дроф, значит, поохотиться. Уж не знаю точно, чево там случилось, но лейтенанта нам искать пришлось. Мальчишку не нашли, лошадь одна была, от нее лейтенант куски отрезал и ел. Ноги у него перебиты оказались, да и головой он рехнулся от жары и ничего толком рассказать не смог. Так и помер в гошпитале, в себя не войдя до конца.
- В сознание не приходя? – Поправил его Змей.
- Да, в это самое гребаное сознание, точна. – Буйный кивнул. – А такое дело, что когда я там вокруг да около ползал, следы искал, встретил странную хрень. Лошадь, подковы не наши, со звездой. А такие, вот прям как щас помню, у коняк именно Глиста с товарищем и были. Ну, значицца, я весь такой к командиру, мол вот, смотрите, господин капитан и все такое. Тот ажно обрадовалса, весь такой бодрый и поскакал заарестовывать наших двух друзей. Ага…
- И чего? – Бирюк отодвинул тарелку.
- А ничего. Приезжает к дому Пескаря, где эти две гниды квартировались, а там только усач. Весь из себя перебинтованный, глаза страдают. А Глист так вообще в гошпитале, вот какая удача. Вроде как схлестнулись они со степняками, еле живые назад в город добрались. И лошадей, мол, у них отбили и все такое.
- И чего? – повторил Бирюк.- Причем тут лейтенант?
- Да тово. – Буйный посмотрел на столешницу и чуть помолчал. – Зуб даю, што это их рук дело. Лейтенанта добить просто не смогли, отстрелялся, а они сдриснули. А пацаненка продали в Степь, туда в последнее время много людей продают.
- Людей? – Енот удивленно уставился на него. – Не степняки продают своих же в Степь? Да ладно?
- Ага. – Буйный поскреб пальцами небритый подбородок. – Тишком да тайком, пропадает народец с фермочек, с хуторков там. Порой слухи бывают, что многие отправляются куда-нито, сюда же, в Гай, и не доходят.
- Так оно не странно, в Степи-то? – Бирюк закурил. – Ой, благодарствую, дорогая, передай повару спасибо. И на-ка вот, тебе за труды.
Серебряная монетка юркнула в карман передника служанки, уносившей пустые тарелки.
- Так что странного, друг? Ну, пропадают, так последние лет пятьдесят постоянно кто-то в Степи пропадает. На то она и Степь, ни конца, ни края, а посередке вообще страшно подумать что.
- Так-то оно так, только, понимаш, дело от какое… - Буйный тоже закурил, не притронувшись к остаткам ароматных Бирюковских папирос. Задымил духовитой самокруткой, разом окутавшись сизыми клубами. – А ты все, смотрю, выпендриваешься с куревом, а? А пропащие наши… много их чересчур. И пропадают так, что видно, живыми брали. И не обычные степняки.
- А кто? – Бирюк зевнул.
- Шут их знает. Те, наверное, кто на город нападал.
- Слушай, Буйный, ты мне вот что скажи. Нападали, говоришь на вас, а я ведь и не слышал практически. Когда в последние годы кто город штурмом брать хотел, а? Мы с тобой еще мальчонками неопытными были, по тридцатничку от силы, когда осадили Козлов, помнишь?
![Игорь Тихорский - Лунный свет[ Наваждение Вельзевула. "Платье в горошек и лунный свет". Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света]](/uploads/posts/books/148509/148509.jpg)