Дмитрий Медведев - Старый Мертвый Свет
За аккуратно припаркованной вдоль линий в тридцати шагах от нас машиной темнела чья-то фигура. Мы напряженно вглядывались, пытаясь понять, к какой категории отнести незнакомца. Тот тоже выжидал. Ванька пожал плечами, бросил окурок на асфальт и открыл водительскую дверь, намереваясь влезть внутрь, и тогда человек подался в нашу сторону.
Он сделал несколько широких шагов и снова остановился, но теперь под светом фонаря. Стоило увидеть его глаза, как сомнения мигом рассеялись. Я поднял пистолет, то же самое сделали Леха с Семеном. Ванька же запрыгнул в машину и завел мотор, испуганно глядя на нас — мол, чего стоите-то!
— Он не нападает, — тихо промолвил Леха, опуская пистолет. — С чего бы вдруг?
— Может, отвлекает нас? — предположил я. — А остальные сейчас кинутся сзади?
Зомби нерешительно покачивался, точно думая, стоит ли игра свеч. Буравя его пытливым, изучающим взглядом, я попытался представить мысли, занимавшие его отравленный разум. С одной стороны, он бы с удовольствием растерзал нас. А с другой, ему было прекрасно видно, что численный перевес на нашей стороне. Кроме того, ему не удалось подкрасться незамеченным, что уже сводило шансы к нулю. Но и уходить не спешит, какой-то инстинкт гонит его вперед, буквально толкает в спину.
Наконец, тихонько прорычав что-то нечленораздельное, зомби сделал робкий шаг, неуклюже, точно человек, в первый раз вставший на коньки. Его пальцы были сжаты в кулаки, голубая ветровка и белые кроссовки были перепачканы кровью, на которую налипли комья земли и мокрая трава. Он нервно кусал губы, причем кусал сильно, до крови, и смотреть на это было не слишком приятно.
— Стой! — крикнул я. — Назад!
Зомби теперь уставился на меня. Он чуть склонил голову, ища мои глаза своими пустышками. В них была злость, но если еще вчера она заполняла все, то сейчас в выражении лица парня я заметил еще и настороженность и даже интерес. Он примитивно анализировал ситуацию и напоминал древний компьютер, которого заставили работать на предельной мощности, хотя задача не была сложной, с ней играючи справится даже китайский смартфон за сто долларов. Вот только компьютеры не «умнели», а эти бьют все рекорды.
— Уходи, иначе мы убьем тебя, — как же дурацки звучал мой голос — ну еще бы, я ведь говорю с зомби!
Руки дрожали, пистолет ходил ходуном, но, сделай эта тварь еще один шаг в мою сторону, я бы сумел остановить его. И тут Леха громко топнул ногой и исступленно завопил:
— Пошел на хрен! Ты че, оглох?!
Зомби ощерился и отступил. Он попятился! Он испугался! Желая убедиться в своих мыслях, я выстрелил, надеясь попасть в ногу зараженному. Пуля чиркнула асфальт совсем рядом, в паре сантиметров от правого кроссовка зараженного, и это стало последней каплей. Зомби развернулся и стремглав помчался прочь. Отбежав на метров тридцать и укрывшись за фонарным столбом, он снова повернулся в нашу сторону. Прощаться насовсем зомби не хочет.
— Едем отсюда, — тихо проговорил Семен, и мы с удовольствием последовали его совету, хоть и понимали, что один зараженный ничего нам не сделает. Просто все одно не по себе.
Пикап покинул парковку, оставив странного зомби позади, и понесся по пустынным улицам Нижнекамска, с легкостью обходя по тротуарам и разделительным газонам автобусы и автомобили. У Ваньки больше не было причин миндальничать с машиной, наш железный конь как раз и был создан для преодоления подобных препятствий — может, не таких урбанистических, но все же.
Изредка попадались выгоревшие квартиры и даже магазины, а где-то дым еще поднимался к темнеющему небу, а ветер доносил до нас запах гари. Людей тут словно не осталось, они сидели ниже травы по своим квартирам, заперев двери и надеясь на чудо, как и в Набережных Челнах, как и везде.
Уже через какие-то четверть часа мы покинули мертвый город и оказались на шоссе, в ставшей привычной атмосфере. Настолько привычной, что при виде убегающей вдаль серой ленте асфальта мне сразу сделалось так спокойно, что захотелось спать.
Сумерки перешли в дождливую ночь, поприветствовавшую нас крупными холодными каплями. Они выстукивали по крыше и стеклам мистический ломаный ритм, убаюкиващий, успокаивающий. Никому не хотелось разговаривать, каждый был погружен в свои мысли, переваривая увиденное сегодня и делая свои собственные выводы. Я сам не заметил, как задремал, а затем дрема плавно сползла в крепкий здоровый сон. Уже на самой границе между мирами я вспомнил, что как раз сегодня должен был вернуться в Гданьск, а завтра возвратиться на учебу. Но, как видите, судьба распорядилась иначе.
Глава 14. Вылазка
Под утро Виктора все-таки сморил сон. Причем какой-то дурацкий, таких с ним прежде не случалось. Во-первых, все казалось слишком реальным. Во-вторых, Виктор прекрасно понимал, что спит, но ничего не мог с этим поделать. Он когда-то баловался с осознанными сновидениями и, хоть впечатляющих результатов и не добился, кое-что усвоил. Как минимум, отличать сон от яви он умел превосходно, а уж если ты понимаешь, что спишь, тебе открываются совершенно безграничные возможности. Хочешь — летай, хочешь — преврати всех вокруг в попугаев. Словом, полная свобода.
Здесь же Виктор словно оказался в чужом сне. Он был волен бродить где угодно и делать, что хочет, но не имел возможности что-то менять и влиять на ход событий. Как будто бы очутился в чьем-то скрипте.
Ему открылась пыльная автомобильная дорога, крутой асфальтовой дугой исчезающая за невысоким пологим холмиком. Виктор пошел по ней, и вскоре наткнулся на уходящую влево тропку, затерявшуюся среди пестрого разнотравья, начинающегося сразу за дорогой.
Запах здесь стоял такой странный, такой приятный и в то же время тяжелый, что у Виктора слегка закружилась голова. Он свернул на тропинку и вскоре добрел до моря. Сказать, что вид был потрясный — значит, не сказать ничего.
Ломаная береговая линия, испещренная серыми проплешинами камней, обрывалась на высоте примерно десяти метров над морем, чей соленый запах не спутаешь ни с чем.
Сидящий прямо на траве незнакомец любовался недавно взошедшим солнцем. Он свесил ноги вниз и безмятежно покусывал травинку, а в глазах было такое умиротворение, что Виктор сам немедленно сел рядом и тоже сорвал тонкий зеленый стебелек. Виктор повертел головой, осматриваясь, и заметил чуть поодаль белое пятно крыши — наверное, какой-то небольшой элитный отель. Сложно сказать точно, солнце охотно отражалось от перламутровой крыши и слепило, скрадывая очертания постройки, которая к тому же была окружена пышными деревьями и кустами, некоторые из которых имели густой малахитовый цвет и яркие, режущие глаз цветки.
Мужчина повернулся к нему. Он был одет в легкую серую рубашку и такие же брюки, а на ногах носил коричневые броги, необычно сочетающиеся с остальной одеждой. Виктора, конечно, знатоком моды назвать нельзя, может, поэтому такой стиль кажется ему немного странным?
На вид незнакомцу было слегка за сорок. Темно-русые волосы аккуратно причесаны и уложены, лицо гладко выбрито. Странное лицо, вроде и правильное, и приятное, но совершенно не запоминающееся. Идеальный разведчик.
— Где мы? — спросил Виктор, и слова эхом разнеслись над морем, отражаясь от его глади и теряясь за линией горизонта.
— Как где? Здесь, — неожиданно звонким, юным голосом ответил незнакомец. Посмотрел несколько секунд на Виктора, а потом опять повернулся к морю и вымолвил. — Приезжай сюда, это хорошее место, доброе. Я его люблю.
— Но куда? — повторил свой вопрос Виктор, а незнакомец будто и не слышал — опять взялся грызть травинку.
Будильник еще никогда не звонил так не вовремя. Хотя, эта сволочь вечно прерывает ночные приключения в самый интересный момент, чтоб его, но сейчас Виктор особенно обозлился. Так, скорее выключить звук, чтоб зомби не набежали — в такой гробовой тишине чихнешь в Париже, услышат в Лионе.
Эх, сон был такой… Необычный, что ли. Как будто Виктор и впрямь ненадолго переместился куда-то далеко, на юг, на теплое морское побережье. В доброе место, как сказал этот тип… Что это вообще такое было? Мистика, да и только. Но не мрачная и пугающая, а наоборот, притягательная, чарующая.
Он оказался в чьем-то сне. Но в чьем? Кто этот мужчина? Виктор на всякий случай порылся в воспоминаниях, но не нашел там ни кого хоть каплю похожего на этого человека.
Может, показалось? Игры разума, все такое. Все-таки длительный запой, к чертям нарушенный график… Человеческая психика горазда на выдумки, порой создавая такие реалистичные миражи, что Голливуду и не снилось.
Сон так увлек Виктора, что он на некоторое время и думать и забыл о том, чего ради завел будильник на такую рань. Пришло волнительное время сборов. В голове все сразу встало на место, размышления о предрассветных грезах отошли на задний план — потехе час, как говорится.
