Анастасия Парфенова - Ярко-алое
Занавес белого пламени дрогнул. Медленно скользнул в сторону, открывая умытый дождем мрамор колонн, обрамленное лепниной закатное небо.
Вопреки ожиданиям, из разбитых дверей не полился поток серебряной дряни. Мастер-игрок что-то рявкнул, черепаха дрогнула, выпуская отдельных разведчиков. Запищали сканеры и поисковики. Тимур уважительно приподнял брови: геймеры использовали его программу не только для того, чтобы обновить настройки оружия, но и для поиска затаившегося вируса. Почти сразу же сканирование высветило несколько зараженных участков. Пару деревьев в кадках накрыли прицельным огнем, не рискуя подходить к ним слишком близко.
Казалось, можно уже расслабляться, но тут гора содрогнулась во второй раз.
Да на шестое их всех небо! Называется, сходил с женой на бал!
Покореженная Тимуром золотая люстра не выдержала очередного издевательства и величественно рухнула вниз, добавив к общей неразберихе скрипа, грохота и разлетающихся во все стороны свечей. Советник Канеко подался вперед, пытаясь разглядеть, что же творится за распахнутыми дверями.
Облака вокруг парящего средь горных вершин дворца лишь мгновение назад были рассечены солнечными лучами — багряными, розовыми, золотыми. Теперь они потемнели, закипели, закрыли горизонт и дальние склоны. Весь остров точно сжался, сузился до погружающихся в воронку туч палат.
Молнии вспороли налитую дождем и ветром бурю. Раз, второй. Мелькнула во вспышке черная чешуя. Померещилась огромная когтистая лапа, тянущаяся к хрупким окнам и крышам.
Тимур сузил кошачьи глаза. Или он уже совсем ничего не понимает, или…
Зеркала, отражавшие сотни свечей, вдруг поманили взгляд сияющей яркостью. Свет, преломленный в отражениях, летел от одной колонны к другой, охватывал зал, устремлялся в дальние комнаты и галереи, оплетал дворец золотистым защитным коконом.
Хана, положив ладонь на зеркальную поверхность, злобно щурилась в небесную тьму. Вот вам и скромная изгнанница, коротающая свой век среди сетевиков. Хозяйка нынешнего праздника, оказывается, выложила в общий доступ еще не все козыри.
— Довольно! — Зарождающийся тревожный ропот перекрыл звучный голос Кохаку. — С меня хватит. Да как они смеют осквернять нападением самый священный наш день? Довольно, я сказал.
Величественный князь в подпаленном белом одеянии устремился в бой. Стремительно прошествовал он мимо уроненной люстры. Игроки по-прежнему прикрывали вход на террасу, не спеша убраться с дороги. Творец и не подумал вступать с ними в пререкания. Между одним шагом и другим владыка Сакураги сменил базовую аватару на боевое обличье.
Янтарный дракон был слишком велик, чтобы поместиться даже в просторной зале. Более чем наполовину бестелесный, сотканный из ветра и морской пены, он терялся где-то за пределами стен, изгибом хвоста, отблеском гребня заслонив свет. Кохаку солеными брызгами пронесся прямо сквозь толпу, вставшую на его пути, и вырвался в небо. Горы сотряслись от вызывающего рева. Янтарная тень взмыла наперерез притаившемуся в тучах чудовищу.
Два гиганта сплелись над дворцом, кутающимся в свет, точно в тонкую шаль. Молнии выхватывали то чешую цвета ночной тьмы, то отблеск царственного янтаря.
— Сюжет становится все запутанней, — прищурился Тимур. — Мила, Стеф, удерживайте позицию. И, ради всех наших предков, не отвлекайтесь на небесные фейерверки! Ваше дело — зал и гости.
Он в два прыжка слетел с лестницы, метнулся вперед. Генерал Сакамото, принявший на себя командование «ополчением» и организовавший разношерстное сборище во вполне боеспособный резерв, кивком пропустил Железного Неко вперед. Тимур почти уже добрался до позиций игроков, когда серебряный вирус нанес новый удар.
На этот раз снесшую двери с петель «рыбку» нельзя было назвать ни маленькой, ни особенно юркой. Здоровенная зубастая касатка врезалась в проем. Изогнулась, вырывая с корнем гардину вместе с огненными занавесками, позолотой и креплениями. Рванулась на выставленные копья… чтобы быть отброшенной прочь сотнями ударивших из зеркал золотых лучей.
Тимур обнаружил, что шипит, выгнув спину и задрав хвост. Поспешил вновь принять приличное для прямоходящего кота вертикальное положение.
А в небе тем временем…
— Коллега, — выдохнул Тимур, наблюдая, как десятки потерявших всякий страх и чувство цели «рыб» набросились на дерущихся в облаках гигантов, — вы, кажется, попались.
Кохаку, хоть его положение и впрямь становилось отчаянным, и не думал покорно складывать крылья. Водоворот янтаря и соли рванул вниз, прочь от темного своего противника, прочь от ставшего вмиг уязвимым дворца. Двигаясь все быстрее и быстрее, князь Сакураги втягивал серебряных преследователей в свою орбиту, закручивал их в безумный, не оставляющий времени для новых атак полет.
Сколько бы крови ни портил высокомерный аристократ во время заседаний, нельзя было не признать: владыка Вишневого клана входил в совет по праву.
А огромные и драматичные боевые аватары, оказывается, тоже могут быть полезны. Если знать, как с ними обращаться.
Черный дракон над дворцом либо этого не знал, либо с самого начала предназначался на корм вирусу. Серебряные касатки, которых не, увел за собой Кохаку, и не думали нападать на ощетинившихся оружием людей. Поредевшая стая окружила бурлящего непогодой гиганта, равнодушно позволяя порывам ветра и молниям убивать наиболее нетерпеливых. Но вот одна метнувшаяся тварь впилась в приоткрывшуюся на мгновение чешую. Вот вгрызлась в изогнувшуюся спину вторая.
Рев, похожий на стон, заставил содрогнуться саму ткань Паутины. И нельзя было не вспомнить, как бросались в самоубийственные атаки зараженные вирусом людские тела. Железный Неко не привык чувствовать себя маленьким. И совсем не умел чувствовать себя бессильным.
Но что делать в такой ситуации, он боялся даже представить.
И именно в этот момент данные о стрессе, напряжении и химическом дисбалансе, накапливавшиеся за последние часы, достигли критической точки. Сигнал тревоги ударил по ушам, слышимый одному ему.
И мир замер в слепом ужасе.
Одновременно по внутренней связи Канеко Тимур услышал возглас жены, которую скрутило в первой предродовой схватке.
Глава 10
Рэнга (от яп. «нанизанные строфы», или «совместное поэтическое творчество») — своеобразный жанр японской поэзии, ставший особенно популярным в XIII–XVI вв.
Главная черта поэзии рэнга — диалогичность. Одно стихотворение, сочиненное двумя поэтами, — простейший ее вариант.
Статья из энциклопедии «Япония от А до Я». Старая Терра, эпоха Взлета. Сеть Интернет, http://slovari.yandex.ru/dict/japanТишина. Даже после, вспоминая события этого дня, Тимур почти физически ощущал гулкое отсутствие любых звуков.
Он осознавал, конечно, что вокруг гремела какофония криков, что стены содрогались от рева беснующейся бури, что по внутренней связи тревожно и торопливо звенел голос Милавы.
И тем не менее в мире царила тишина. Вселенная сузилась до безмолвной сосредоточенности его собственного разума.
На этот раз Хромой Кот действовал отнюдь не машинально. Его тело не бросилось выполнять заученные маневры, сознание не спотыкалось, обнаружив себя в центре очередной свалки. Тимур очень четко понимал, что должен сделать. Видел последовательность решений, выстраивающих реальность в единственно приемлемый для него вариант событий.
Весь мир сузился до череды необходимых движений и команд — кристально четких и сфокусированных. Необходимых. Все иное растворилось в тишине.
Тимур осознанным волевым решением послал свое тело вперед. Опрокинул реальность в первое звено событийной цепи.
Рывок.
Прыжок.
Кот в бронежилете взмыл над головами ощетинившихся боевым построением игроков. Оттолкнулся от стены, проскользнул между копьями, каким-то невероятным образом пролетел в не существовавшую еще секунду назад щель над щитами. Обманчиво мягкое приземление. Бросок. На изуродованную подпалинами террасу он вылетел как пробка из бутылки.
В прыжке перевернулся, подставляя лицо и брюхо бушующим небесам. И изливающейся с них серебряной смерти. Не смотреть, не смотреть… Падая на лопатки, сгруппировался, а в руках уже тяжелели пистолеты.
Касатка промахнулась буквально на доли секунды — и серебряный бок полыхнул, вспоротый пулями. Личное, собственноручно написанное Железным Неко оружие по-настоящему развернулось уже в теле противника.
Рывок.
Перекат.
Тимур ушел от удара хвоста, уперся задней лапой в колонну, оттолкнулся. Смазанное сальто (пистолеты — убрать!), и разъяренный кот приземлился на загривок огромной хищной рыбы. С размаху вогнал когайто между позвонками, в основание шеи. Господину советнику было уже не до того, чтобы возиться с анализом и использованием чужого вируса. Он вводил свой собственный.
