Виталий Винтер - Багровый рассвет
За первым запуском прошли с интервалами всего в пару минут ещё два запуска. Направляющая соседней ракеты с оседлавшим её шаттлом находилась как раз перед смотровыми щелями их рубки.
Вот пришла и очередь соседей. Ракета окуталась дымом и медленно стала подниматься, словно паря на струе красного пламени. Каждый старт по-своему завораживает и остаётся в памяти, не важно, сколько ты наблюдал их в своей жизни или принимал непосредственное участие. Этот же, возможно последний для всех них, словно замер. И они заворожённо наблюдали за начавшимся полётом соседнего корабля. Тот приподнялся и начал подниматься, удаляясь. Первым заметил что-то неладное полковник и, выругавшись, принялся вызывать центр управления полётами по внешней связи. Толку с этого было мало, но надо же что-то делать. Теперь и Анатолий увидел причину беспокойства напарника – один из двигателей вспыхивал частыми вспышками, словно тухнущий факел. Через несколько секунд и два расположенных рядом с ним перестали работать, а корпус выше них почернел, превратившись в тёмное пятно на белом корпусе ракеты. Сам же модуль явно стал терять высоту, к тому же начал валиться набок. Прямо перед их глазами полёт перестал быть управляемым, и ракета гигантской пылающей тенью упала на один из стоявших в отдалении кораблей конвоя. На поверхности гладкого как стекло моря взметнулся громадный гриб взрыва, скрывший корпус корабля. Поверхность воды зарябила, как будто треснув от взрыва полных танков рухнувшей ракеты. Огненная шапка быстро спала, оставив на поверхности лишь небольшие, горящие дымным пламенем обломки. В гробовой тишине голос полковника ударил, словно раскат грома:
– Как корова языком слизала ударный ракетный эсминец, – и тише добавил: – Но лучше их, чем нас! Покойтесь с миром, ребята. Вера в будущее, кровь и шрамы – вот из чего мы все сделаны. Мы выдержим и отомстим, не впервой!
Порхнувшие в разные стороны корабли начали сползаться на место катастрофы. Хотя найти выживших после такого взрыва было мало нереально, но для предписаний действий в чрезвычайных ситуациях логика чужда. Главное успокоить свою совесть или надеяться на чудо.
Отсчёт до их старта никто и не подумал отменять. Старые и проверенные на скорую руку реанимационные мероприятия не могли на сто процентов дать гарантию полной исправности кораблей. Как не было её, впрочем, и в более благополучные для космонавтики времена. «Зажигание!» – и почти тотчас всё вокруг вздохнуло, а затем заходило ходуном, как будто просыпаясь. Неожиданно воздух уплотнился и придавил барабанные перепонки, словно они попали в камеру с избыточным давлением или нырнули на глубину. Все органы чувств стали воспринимать начало старта, и, прежде всего, глаза. В темноте, сквозь узкие бойницы иллюминаторов, появилась сначала белая вспышка, а затем её сменил образовавшийся ярко-алый ореол, который стал светлеть, превращаясь в гамму радужных красок. Они стартовали: рёв где-то в корме поглотил всё вокруг, а постоянно усиливающееся ускорение вдавило тела в противоперегрузочные кресла, впечатав ненужные мысли в дальние уголки мозга. Больше от них ничего не зависело.
Осталось только наблюдать, как постепенно атмосфера истончалась, растрачивая своё голубое сияние, и они неотвратимо приближались к темнеющему вакууму. Анатолий автоматически отчитывался в ларингофон: «26-я секунда – системы работают нормально… 48-я секунда – системы работают нормально… Выведение идёт нормально и устойчиво…» И тут, вспомнив о приказе радиомолчания, чертыхнулся. Правда, тут же остыл, увидев, что тумблер связи стоит на «ВЫКЛ», а его напарник понимающе взглянул на него и поднял кверху палец: всё в порядке, полковник обо всём позаботился.
Вскоре они поднялись на геоцентрическую орбиту, где ждали поднявшиеся ранее шаттлы, пять штук. Связь была запрещена – радиомолчание. Хотя толку от него при таком противнике, разобравшем за считанные минуты всю их совместную с союзниками орбитальную группировку, вряд ли могло быть много.
Анатолий спросил полковника:
– Где ещё один? Нас же семь должно быть!
– Не смог выйти на орбиту – провалился с пятнадцати камэ назад. Шесть скорлупок осталось. Я по радару видел. Он хоть и пассивный, но картинку даёт осязаемую.
Они перегруппировались в растянувшуюся на несколько километров цепочку. Противник находился в тени планеты, скученно передвигаясь всем своим флотом. Эта его странность в перемещении на орбите, видимо, и вынудила штаб попытаться провернуть столь неадекватную операцию, отдававшую всё больше каким-то отчаянием и надеждой, ни на чём в принципе не зиждившейся. Ожидание тянулось, словно горькая патока – дурно пить и жалко бросить. От тягостного ожидания атаки их внезапно оторвал неуклюже влезший в пилотскую рубку десантник. Он плохо передвигался в невесомости, постоянно ударяясь головой о гипотетический потолок, на который он и сейчас пытался ориентироваться, цепляясь руками за многочисленные петельчатые скобы и задевая, за что попало, стволом пристёгнутой винтовки.
Капитан с полковником разом повернулись. Молодой парень с тёмными мешками под глазами и с исцарапанным лицом под покрывшимся испариной забралом старого ремонтного скафандра. Внутренняя связь, к счастью, работала, и им не пришлось в тесноте прислонять разномастные скафандры шлемами друг к другу, чтоб поговорить:
– Там с товарищем моим что-то. Помоги, командир, – обратился он к седому полковнику, которого принял за главного.
– Ты чего отстегнулся, казачок?! Нам с минуты на минуту стартовать команду дадут. Тебя тогда с кормовой переборки соскребать придётся.
– Посмотрите – будьте людьми, – неожиданно жёстко сказал парень. – Он дышать не может. Пацан молодой совсем. Я с ним ещё у «чёрных» в плену был, и брата там его убили…
Толя перебил открывшего было рот полковника:
– Я схожу, Иваныч! Пара минут у нас есть, – сказал Толя отстёгиваясь. – Если что, действуй без меня.
Он поплыл в полумраке дежёрного освещения сквозь строй висящих на ремнях десантников, отталкиваясь от торчащих рук, ног и стволов оружия. Они пробрались почти до самого конца отсека, там на «стене» висел десантник – руки и ноги медленно плавали, прозрачный шлем упал на грудь мягкого скафандра.
– Вот он. Опять сознание потерял. Дышать не мог и во время старта всё отключался. – Парень приподнял голову своего друга. – Яшка…
Под запотевшим пластиком в тусклом свете, вместо лица шевелилась тёмная масса. Медленно перетекавшая словно желе, подчиняющееся силе Кориолиса. Десантник испугался, начал трясти своего друга и принялся отстёгивать забрало шлема. Капитан вцепился в его руки, предварительно уперев ноги, чтоб не потерять точки опоры. Десантник попытался вырваться, а ему на помощь уже начали отстёгиваться остальные. Прижав десантника к телу его друга, он крикнул, включив переговорщик так, чтоб его все слышали:
– Он уже мёртв. Задохнулся. Тошнота в состоянии невесомости у неподготовленных… – он замялся, – космонавтов к такому приводит. Липкая масса, оставаясь во рту и носовой полости, не даёт дышать, а убрать её невозможно, так что ты умираешь. Если отстегнём шлем, то всё разлетится по отсеку и залепит вам, да и нам, весь обзор. А вам ещё в бой идти, если повезёт.
Он отпустил приведшего его сюда десантника:
– Извини. Ничем не могу помочь твоему другу. Как тебя зовут?
– Сашка.
– Меня Анатолий. Я вас на Острове прикрывал с орбиты. Жаль, что так вышло, что не смогли отбиться в этот раз. Удачи нам всем! Удача нам всем очень понадобится.
Он развернулся и поплыл назад по отсеку под угрюмо сосредоточенными взглядами десанта.
Вернувшись назад в рубку, он молча пристегнулся и уставился окаменевшим взглядом куда-то в глубину мёртвого, равнодушно мерцающего звёздным светом космоса. Полковник хмуро смотрел на него некоторое время, а затем тихо спросил:
– Как там?
Толя равнодушно, не отрывая взгляда от осязаемо холодного пространства за бортом, ответил:
– Преставился казачок! Молодой пацан совсем. Задохнулся, потому что им даже основных инструкций не давали. А скафандры у них старые, аварийные, в наших-то шлемах есть специальная продувка, а у них нет. Вот ему этого-то и не хватило. Задохнулся, а мог бы жить дальше. – И помолчав, добавил: – Я их с орбиты больше года прикрывал от Халифата, и вот где встретились…
Полковник треснул его перчаткой по забралу, заорал:
– Ты чего сопли развесил?! Я, что ли, шаттл поведу со своей раскрошенной рукой? Соберись, ты! У нас одна надежда, как-то из этого выбраться. Ты их с орбиты охранял, вот и сейчас давай доведи дело до конца, а они тебя тоже не подведут. Пока тебя не было, передали готовиться к атаке. Их флот что-то над Дальним Востоком завис на геосинхронной орбите, а теперь вот вновь тронулись с места.
– Мы значительно ниже их. Как будем атаковать, они сказали? Огневые возможности их кораблей я видел воочию.
