Скотт Вестерфельд - Левиафан
Высадка десанта с обоих «кондоров» уже закончилась. Теперь один отряд при поддержке пулеметов своего цеппелина атаковал «Левиафан», а вторая группа торопливо монтировала какое-то длинноствольное орудие, уже развернутое в сторону штурмовика.
— Ой, черт! — воскликнула Дэрин.
Жестянщики работали очень быстро. Через мгновение в стволе орудия полыхнула вспышка. Шагоход качнулся, как пьяный. Дэрин больно ударилась боком о край люка, чуть не вывалившись наружу. На миг показалось, что их подбили, но тут что-то просвистело прямо над головой и позади грянул взрыв. Штурмовик выровнялся и понесся дальше, прямо на орудийный расчет.
* * *Либо Алек был настоящим гением, либо просто сошел с ума. Они шли в лобовую атаку, виляя из стороны в сторону. Дэрин видела, как орудийная обслуга торопится изо всех сил, перезаряжая пушку. Девочка спрыгнула вниз и бросилась к своему пулемету. Еще пять секунд, и они ворвутся в ряды германцев — или новый залп разнесет их в клочья.
— Приготовьтесь! — закричал Алек.
Дэрин, не дожидаясь новой команды, надавила на спуск. Пулемет зарокотал и запрыгал в руках, рассылая смерть во всех направлениях. В прицеле промелькнули несколько темных пятен, но она не разобрала, что это: люди, скалы или вражеское орудие.
Под днищем раздался громкий металлический лязг. Штурмовик качнулся так сильно, что Дэрин выбросило из-за пулемета. Она перелетела через всю рубку и свалилась на что-то мягкое, оказавшееся доктором Барлоу и Таццей.
— Простите, мэм! — крикнула Дэрин, пытаясь подняться.
— Не за что, мистер Шарп, все равно вы почти ничего не весите.
— Кажется, мы его уничтожили! — крикнул Алек, все еще орудуя рычагами.
Дэрин наконец удалось подняться, и она немедленно полезла в верхний люк. Позади валялось орудие с перевернутым лафетом и погнутым стволом. Похоже, шагоход пробежался прямо по нему. С расчетом тоже было покончено. Вокруг пушки лежали неподвижные тела, снег покрылся ярко-алыми пятнами.
— Алек, ты растоптал их всех! — крикнула она внезапно охрипшим голосом и отвернулась.
Теперь штурмовик направлялся к другому германскому отряду. Немцы залегли; над их головами вились ястребы-перехватчики. Стальные сети блестели на солнце, как смертоносная паутина. Несколько десантников обернулись, поворачивая стволы винтовок в сторону шагохода, но не успела Дэрин подумать о том, что сейчас ей снова придется стрелять вслепую, как штурмовик содрогнулся. Из его чрева вырвалось облако сизого дыма, ноздри и рот Дэрин наполнились кислой пороховой вонью, защипало глаза, но она успела заметить, как выпущенный ими снаряд разорвался в самой гуще вражеского отряда, раскидав немцев во все стороны.
— О черт, — пробормотала она.
Когда рассеялся дым и улеглась снежная пыль, никто впереди даже не шевелился, только в небе звенья ястребов-перехватчиков улетали обратно к «Левиафану». Дэрин оглянулась: остатки германского отряда спешно отступали в сторону ближайшего цеппелина.
Враг бежал!
Но куда пропал второй дирижабль?
Дэрин завертела головой. Горизонт был чист, только к западу от них по леднику ползла огромная тень. Девочка подняла взгляд. Цеппелин с открытыми бомболюками висел прямо над головой. Вокруг него вилась стая стрелковых мышей. В этот миг со стороны «Левиафана» раздался холостой выстрел. Просто громкое «бум» — но его хватило, чтобы напугать зверушек.
Дэрин буквально свалилась внутрь, с лязгом захлопнув за собой крышку люка.
— Авиабомбы! — заорала она. — И чертовы стрелковые мыши!
— Закрыть смотровые щели! — спокойно приказал Алек.
Клопп тут же стал поворачивать ворот заслонки. Дэрин заметила такой же рядом с собой и только задумалась, в какую сторону крутить, как мир взорвался.
Вспышка слепящего света залила рубку, за ней последовала волна грохота. Дэрин снова швырнуло на пол. Рубка вздрогнула и начала заваливаться. Уши девочки наполнились визгом шестерней и воем Таццы. Что-то металлическое ударило в плечо. Через миг Дэрин поняла, что это был пол. Снежная лавина ворвалась в открытую смотровую щель. Последним, что ощутила Дэрин, был холод, а потом настала тишина.
ГЛАВА 33
Алек попробовал пошевелиться, но руки его не слушались. Казалось, он похоронен в огромном снежном сугробе. Несколько мгновений принц дергался, пытаясь освободиться, потом сообразил, что все еще пристегнут. Он расстегнул ремни и вывалился из кресла, не понимая, почему окружающее пространство встало на дыбы. Смотровая щель сделалась вертикальной, словно кошачий зрачок. Похоже, рубка перевернулась. Приборная панель стала полом, свисающие с потолка кожаные петли оказались на стене…
Алек моргнул. Нет, невозможно. Он перевернул штурмовик?!
В рубке было сумрачно и удивительно тихо. Видимо, двигатели заглохли при падении. За спиной послышалось чье-то дыхание.
— Клопп? — спросил он. — Вы в порядке?
— В целом да, но подо мной кто-то есть.
Клопп поднял руку, и из-под него, жалобно скуля, выбрался Тацца.
Оказавшись на свободе, сумчатый волк отряхнулся, осыпав всех снежной пылью.
— Тацца, прекрати! — раздался из темноты строгий голос доктора Барлоу.
— А вы не пострадали, мэм?
— Я нет, но мистер Шарп, кажется, ранен.
Алек подобрался к ней поближе. Голова Дилана лежала на коленях леди, глаза закрыты, лоб прочертила свежая рана, из которой, заливая глаза, обильно текла кровь. Тонкие черты Дилана осунулись, лицо было бледным до прозрачности.
Алек сглотнул. Это его вина, ведь именно он сидел за рычагами.
— Мастер Клопп, дайте мне бинт.
Шкаф, где хранились наборы для оказания первой помощи, пришлось откапывать из-под снега. Наконец Клопп вытащил пару аптечек и передал их Алеку.
— Я им займусь, — сказала доктор Барлоу. — Не беспокойтесь, в медицине я тоже разбираюсь.
Принц кивнул, повернулся к механику, и они занялись нижним люком, который теперь оказался посреди стенки. Крышку перекосило, и пришлось немало постараться, прежде чем она открылась с пронзительным злым скрежетом. Хоффман, висящий на ремнях безопасности, крикнул, что они с Бауэром оглушены, но, кажется, не ранены.
Алек с облегчением выдохнул. Слава богу, никто не погиб.
— Ну вот, — сказал он, оборачиваясь к Клоппу. — Я все-таки уронил шагоход.
Старый механик хмыкнул.
— Давно я ждал этого момента. Теперь вы стали настоящим пилотом, юный господин.
— Что?!
— Думаете, я ни разу не ронял шагоход? Клопп рассмеялся.
— Это нормальная часть обучения.
Алек недоверчиво взглянул на учителя: не шутит ли он?
Что-то звякнуло по крыше рубки. Клопп удивленно поднял взгляд. Металлический звук повторился еще раз и еще, словно снаружи начинался град.
— Стрелы, — объяснила доктор Барлоу.
— Надеюсь, они разделаются с цеппелином, — тихо сказал Клопп. — Иначе граф Фольгер скоро очень-очень расстроится.
— Я выгляну наружу, — встал Алек. — Оценю ущерб. Возможно, мы не слишком пострадали и можем сражаться дальше.
— Сидите здесь, юный господин, — взмолился Клопп. — Хотя бы дождитесь окончания обстрела!
— Весьма мудрый совет, — заметила по-немецки доктор Барлоу.
Алек прислушался. Кажется, железный дождь понемногу затихал, а вот звук двигателей цеппелина, наоборот, становился громче!
— Пойду выясню, что там творится, — решительно сказал Алек. — В конце концов, у нас еще есть пулеметы!
Клопп пытался возражать, но Алек не стал слушать. Он быстро разгреб снег и протиснулся наружу сквозь смотровую щель.
Солнечный свет на миг ослепил его. Потом Алек разглядел прямо перед собой черную воронку от немецкой авиабомбы. Секундой позднее, и было бы прямое попадание. Огромные следы штурмовика заканчивались прямо перед ямой. Шагоход лежал на краю, похожий на огромную кучу металлолома. Алек стиснул кулаки, вспоминая свои отчаянные попытки удержать штурмовик на ногах. У него почти получилось. Но, как верно сказал Клопп, «почти» не считается. Кожух одного из двигателей треснул; черное масло быстро вытекало из пробоины, впитываясь в снег. Одна из гигантских ног была вывернута в суставе. Похоже, машина уже не поднимется.
Алек протер глаза и поднял взгляд к небу. «Кондор», который их подбил, находился в какой-то сотне метров. Он летел, почти касаясь снега днищем гондолы. После атаки стрелковых мышей газовый баллон сморщился — водород быстро вытекал через сотни дыр.
Откуда-то послышались крики. Два солдата на носу гондолы заметили человека внизу и теперь разворачивали в его сторону пулемет.
Внезапно Алек понял, что представляет собой великолепную мишень, стоя напротив украшенной гербом Габсбургов лобовой брони штурмовика.
Идиот!
Не успел он шевельнуться, как раздался частый грохот выстрелов. Пули взрыли снег у ног принца, зазвенели по броне. Алек застыл, предчувствуя удар, пронзающий плоть.
