Дмитрий Лазарев - Не пожелай зла
— Да не стал я к ней подходить, Валера.
— Не понял…
— Занята она была. Да и не одна.
— Не одна? А с кем и где? — Улыбка окончательно пропала с лица Валерия.
— В том-то и дело. С мужчиной в баре.
— Не сгущай. Алиска не такая. Думаю, это была деловая встреча.
— Может быть. Но я что-то сомневаюсь.
— Почему?
— Дело в ее собеседнике. Личность в нашем городе известная и достаточно одиозная.
— Кто таков?
— Иван Ерохин. Ведет свою колонку в «Сибирском вестнике». «Желтая» пресса. Самый прожженный журналюга из всех, кого я знаю. Наглый и беспринципный тип, а до кучи — большой бабник.
— Так, значит…
— Вот-вот. Я бы не стал тебе ничего говорить, но с ним женщины так просто в бар не ходят. По делам он с ними на работе разговаривает.
— Ясно, Костян. Встретишь меня в аэропорту? Буду у вас ближайшим же рейсом.
— Не вопрос. Только не пори горячку. Конкретного криминала я за ней не видел.
— На месте разберемся.
Новосибирск, 20 мая 2008 г.
Из аэропорта они ехали в машине. Валерий Соболев был мрачен, как грозовая туча. За то время, что прошло с их телефонного разговора до прибытия самолета в Новосибирск, он уже успел основательно накрутить себя и почти уверился в том, что Алиса непременно переспала с этим Ерохиным. Теперь все ее тайны Мадридского двора предстали перед ним совсем в ином свете. Как Соболев ни уговаривал себя насчет презумпции невиновности, успокоиться уже не получалось.
Константин сидел за рулем, искоса поглядывая на каменное лицо друга, и отчаянно жалел, что все ему рассказал. Ну кто его, в самом деле, за язык тянул? Ведь, может, и не было там ничего, а от Валерки теперь только что дым не идет. Блин, как же все неловко вышло!
Молчание нарушил Валерий:
— Ты знаешь, как его найти?
— Знать-то знаю, но что ты собираешься делать? Я же сказал — доказательств у меня нет и сам я ничего конкретного не видел.
— Вот я у него все и выясню.
— Почему бы тебе прежде не поговорить с Алисой? Так будет правильнее.
— Да пытался я! — с досадой произнес Соболев. — Звонил уже раз десять на сотовый, но абонент недоступен, а где ее искать, мне неизвестно. А тебе?
— Тоже.
— Вот видишь. Зато ты знаешь, где искать его. Выходит, выбора у меня нет. Да не дергайся ты — я просто поговорю с ним!
— Может, мне поехать с тобой?
— А вот это лишнее. Просто расскажи мне, как его найти, а уж дальше я сам.
— Ладно. Только большая просьба, Валерыч: не наделай глупостей!
— Не имею такой привычки. Одолжишь свою тачку до вечера?
Здание, в котором располагался офис «Сибирского вестника», стояло несколько дальше от улицы, чем соседние дома, и от проезжей части его отделяла широкая полоса не слишком ухоженного, заросшего кустарниками сквера. А у самого здания была организована автостоянка для сотрудников. Соболев поначалу решил было остановиться там, но передумал. За стоянкой, скорее всего, приглядывает охранник из офиса, и привлечь его внимание к собственной персоне в случае долгого ожидания ему не хотелось. Впрочем, на стоянку имелось два въезда, достаточно широких, чтобы на них могли разойтись две легковушки. Вот на одном из них Валерий и расположился, выбрав место так, чтобы оно не слишком просматривалось из окон, зато ему в просвет между кустарниками был хорошо виден вход в здание.
Журналист оказался трудоголиком. Окна офиса одно за другим гасли, пока не осталось единственное, свет из которого падал на одинокую машину, видимо ему и принадлежащую, а он продолжал над чем-то корпеть. Так что Валерию пришлось запастись терпением. Стремительно темнело. Радовало то, что, во-первых, вход в здание был ярко освещен расположенным на козырьке фонарем, а во-вторых, машина журналиста стояла совсем близко от места засады Соболева.
Когда Ерохин наконец вышел из здания, Валерий сразу же узнал его в свете фонаря. Именно это лицо красовалось над персональной колонкой репортера в «Сибирском вестнике».
Соболев уже собрался выйти из машины ему навстречу, но его опередили: из зарослей вынырнул невысокий стройный молодой парень лет двадцати. Валерий ума не мог приложить, откуда он там взялся: в течение довольно долгого времени своего ожидания он во все глаза следил за входной дверью, равно как и за прилегающей территорией, но не видел никого пришедшего со стороны. Неужели парень устроил засаду в кустах еще раньше его?
Как бы то ни было, ему показалось разумным остаться в машине и подождать завершения разговора, который, кстати, был хорошо слышен из-за царящей вокруг тишины и который сразу же заинтриговал его.
— Ерохин Иван Андреевич, — с какой-то смесью насмешки и раздражения произнес парень. — Как же вы меня достали! Сколько раз вам намекать, чтобы вы бросили это дело?
— Какое дело?
— Не прикидывайтесь! Вы прекрасно знаете, о чем речь. Упрямства в вас на сто ослов хватит! Мало того что сами не можете остановиться, так еще и этой приезжей зачем-то все рассказали. Кто она, кстати?
— А ты, прости, кто такой, чтобы я тебе отчеты давал?! — Журналист явно устал за день, да еще и настроение было не из лучших, так что наглые речи этого юнца здорово вывели его из себя.
— Хамите, Ерохин, — укоризненно проронил парень. — Зря. Не стоит со мной в таком тоне разговаривать.
— Беру пример с тебя, — отрубил газетчик. — Ты что, на администрацию города работаешь? Так был уже на меня оттуда наезд. Только прошу учесть: не на того напали!
— Некоторые люди настолько упорно не желают понимать разумных слов, что невольно возникает сомнение: а относятся ли они сами к разумным существам? Вы что, хотите кончить, как Лахнева и Балуев? Это не так сложно устроить.
— То есть все эти исчезновения и смерти — твоя работа?! — изумился журналист.
— А если и так? Однако речь не об этом. Хотелось бы все-таки услышать, кто такая приезжая, с которой вы разговаривали в баре?
— Не твое собачье дело! — процедил Ерохин, делая шаг вперед. — Пугать меня вздумал?! Смотри сам не испугайся! Я вот тебя сейчас скручу и…
Его фразу прервал смех парня. Скрипучий, неприятный и даже какой-то жутковатый. Словно не человек смеялся, а… кто? Тут разум Валерия, который, затаив дыхание, следил за их разговором, спасовал. И спина его почему-то сделалась совершенно ледяной.
— Скрутите? Меня?! — отсмеявшись, заговорил парень. — Было бы забавно посмотреть. Вы — глупец, Ерохин! И все, что вы делаете, — верх несуразности. Я ведь все равно получу от вас нужную информацию, вот только приятных ощущений при этом не гарантирую. Вы уже натворили достаточно, чтобы заслужить смерть, но она ведь тоже бывает разная. Повторяю свой вопрос в последний раз: кто такая эта приезжая?
— Да пошел ты, ублюдок!
С этими словами журналист двинул парня кулаком в лицо. Точнее, попытался. Тот буквально утек в сторону и стремительно ударил в ответ. Ерохин полетел на землю. Парень сделал шаг к нему и с размаху саданул ногой по ребрам. Послышался хруст кости, и журналист взвыл от боли.
Это было уж слишком. Конечно, Валерий, по вполне понятным причинам, не испытывал особой симпатии к Ивану Ерохину, но, судя по только что услышанному разговору, у него с Алисой действительно была деловая встреча, а юнец, кажется, сейчас его просто убьет. Пора вмешаться… Ха, вмешаться! Да он против этого парня имеет, похоже, столько же шансов, сколько против чемпиона мира по боксу в тяжелом весе. Нет, надо звонить в милицию.
Валерий полез за мобильником и внезапно замер. Рука застыла, словно парализованная. Юнец смотрел на него. В упор. И в этом взгляде не было ничего человеческого. Бездонная чернота, которую тут же заменил зеленый огонь. Парень улыбнулся, продемонстрировав рот, полный зубов-иголок.
— Ну как, понравилось шоу? — тихо произнес он. — Думаю, да. Я намеренно позволил тебе понаблюдать его со стороны, чтобы ты им насладился. А теперь пришло время принять в нем участие.
Там же, 21 мая 2008 г.
Спала Алиса плохо, как, впрочем, и всегда в первую ночь на новом месте. И дело было отнюдь не в акклиматизации. Коль скоро речь шла о работе, на первый план выходило обеспечение собственной безопасности в ночное время. В данном случае ей пока не было известно, с каким видом кромешников она имеет дело. А ведь среди них есть и такие, которым вовсе не обязательно вступать в непосредственный контакт с жертвой, чтобы отправить ее на тот свет. Периметр безопасности, сторожевые заклятия и тому подобные аспекты данной проблемы всегда являлись предметом беспокойства адептов Ордена, не имеющих достаточного опыта самостоятельной работы. Вот и сейчас Хохлова, сделав в этом плане все, что считала необходимым, все-таки не смогла до конца избавиться от беспокойства. Ведь ее жизнь теперь находилась в прямой зависимости от правильности принятых защитных мер. Да и подстраховать ее на этот раз было некому.
