Владислав Жеребьёв - Ретранслятор
— А я думаю, попытаться стоит, — вновь почему-то уперся я. Тут-то без году неделя, возьми да послушай знающих людей. Однако нет, опять это странное упрямство лезет. Иногда ведь и задумаешься. Столько странных поступков, будто направляет кто. Сидит где-то за пультом и на кнопки жмет, а ты, как безвольная марионетка, действуешь согласно введенному ранее коду и командам оператора.
Сверху вновь что-то грохнуло. На этот раз так, что почувствовали все без исключения. Вновь посыпалась побелка на головы, и редкие дежурные лампы в дальних концах стеллажей мигнули и погасли окончательно.
— Накрыли братки нору, — почти радостно сообщил Дмитрий. — Генераторы полегли. Все, территории без удобств долго не продержатся. Привыкли к настольным лампам и теплым сортирам, а тут война в темноте.
На дрезину грузились ударными темпами. Побросав мешки с добром (Сенечка настоял на еще паре ходок на склад), мы выкатили транспортное средство в тоннель и не спеша, прислушиваясь к каждому шороху, высматривая малейшее шевеление в темноте, покатили в неизвестность. Минут десять все сохраняли полное молчание. Слышался только ленивый перестук колес да скрип плохо смазанного механизма. Потом стало веселее. Сенечка на ощупь перебирал шмотки, цокая языком и вполголоса подсчитывая, за сколько он их пристроит и на какие блага сможет поменять.
— Ботинки пойдут дорого, ибо не ношены, — шептал он, с любовью поглаживая рифленую подошву импортной обуви. — А вот куртки как получится. Может, что сразу сбыть, а остальное ближе к сезону оставить. Начнутся холода, народ засуетится, а Арсений тут как тут. Где вот только сбывать-то, не на базаре же, право слово. Ханой мне не особо рад будет.
— Тише, — Дмитрий отпустил ручку дрезины и, отняв у меня фонарь, полоснул лучом по стенкам.
— Да чего вы боитесь? — вновь начал я. — Ну крысы, ну другое зверье. Есть же у них инстинкт самосохранения, пусть они хоть трижды переродились.
— Боимся мы не животных, а людей, — наконец выдал пир, отключая фонарь и вновь берясь за ручку. — О диких ты, конечно, не слышал?
— Откуда? — Я отрицательно покачал головой и тут же понял абсурдность своего жеста. Кромешная тьма, царившая вокруг безраздельно, не позволяла увидеть даже собственные руки. Передвигаться приходилось в основном ориентируясь на звук, а когда впереди угадывался поворот, Мишаня освещал его и тут же вырубал фонарик, стараясь экономить батарею.
— Когда катастрофа началась, — начал протяжно, почти запевая Дима, — в метро много кого осталось. Одних задавило в толпе, другие убились под рухнувшими от перегрузки эскалаторами, но были и выжившие. Электромонтеры на путях, обходчики, машинисты, особо везучие пассажиры. Какое-то время из метро еще появлялся народ, но в один прекрасный момент отток из подземки остановился, и все решили, что железка заброшена. Начали спускаться, мародерить, искать рабочее оборудование, что почти сразу стало на вес золота, и, кроме всего прочего, зверья тогда еще не было, наткнулись на диких. Нормальные люди на первый взгляд, только вели себя неправильно как-то, не по-человечески. Я не встречал, но знал мужика. Спустился он в подземку, а парень был отчаянный и не из робкого десятка. Так вот, спустился нормальный, а вышел седой аки лунь. Сказал, что насмотрелся такого вдалеке, пуля не достанет, а страху привалило так, что ноги отказали. Еле до шахты добрался, последний разум теряя, а как поднялся на поверхность и сам вспомнить не мог. Очнулся уже при свете дня, под солнышком. Вокруг все как обычно, а внутри кусок льда. Вот тебе и дикие.
— Очередная искусственная аномалия, — решил я, а про себя подумал, что те странные личности, кои шатались по подземке, вполне могли быть плодом любимого всеми эксперимента. Были экземпляры, а с ними и испытательная база, а может, и матчасть, и куча всего еще. Надо было бы пошарить по рельсам, но предлагать это своим спутникам сейчас было верхом неосмотрительности, и все свои соображения я оставил на потом.
Как ни странно, но на пути не встретилось ни монстров, ни мифических одичавших и непонятно как живущих в этих условиях людей. Дмитрий несколько раз останавливался, включал фонарик и долго водил лучом по закоулкам, однако все, что он мог увидеть, это кабельные трассы, пыль и грибок на стенах. Впрочем, кое-что в процессе продвижения по тоннелям менялось, и, как мне кажется, не в лучшую сторону. Старые заброшенные туннели сменились платформами, основными ветками и застывшим на веки вечные подвижным составом, а потом появились и очаги культуры.
Стальная решетка, наглухо вваренная в рельсы, стала первым препятствием на нашем пути. Прутья были толщиной чуть ли не в руку, а шов сварки, на первый взгляд, выполненный вполне профессионально, не позволял сомневаться в ветхости конструкции. Дрезину остановить сразу не получилось, и, схватившись за рычаги тормозов, мы с Димой с трудом остановили тяжелую платформу едва ли не в десяти сантиметрах от преграды.
— Отгородились территории, — Мишаня соскочил вниз и, подойдя к решетке, попытался сдвинуть ее, но не тут-то было. Здоровый мужик не справился бы, куда уж там ребенку.
Несколько минут мы внимательно изучали прутья, ища запоры и задвижки, но конструкция явно не предназначалась для прохода.
— Не территории отгородились, — наконец покачал головой проглот, в который раз обводя лучом фонарика свежие сварные швы на прутьях, — а их отгородили. Причем недавно.
— Рвем? — осторожно поинтересовался скучавший в темноте пир.
— Знамо дело, рвем, — охотно согласился я. — Не оставаться же тут.
Темнота угнетала. Кто не был в подобной ситуации, тому, наверное, не понять. Ночью хоть что-то можно увидеть, даже если луна за облаками. Отблески на воде, свет из окон домов, фары проезжающих мимо автомобилей. Любой источник света. Тут же тьма непроглядная. Передвигаться в темноте вообще проблематично. Ожидаешь подвоха, прихода в лоб особенно низкой балки или каменюки на пути, на который обязательно наскочит колесо или нога. Ехать на ощупь, по наитию, как будто ты ослеп, больше нет у тебя глаз. Страшно, противно, противоестественно.
— Тише! — Арсений застыл на месте и поспешно выключил фонарь. — Кто-то идет.
И правда, в дальнем конце тоннеля послышались нечеткие шаги, и бледный луч фонаря заскользил, рубя темноту и вырывая из нее участки заброшенного туннеля.
— Толкаем, толкаем, толкаем, — я подбежал к дрезине и начал выталкивать ее за поворот. Одному получалось с трудом. Ноги скользили по склизкой, заросшей какой-то дрянью поверхности. Чуть позже дела пошли существенно веселее, присоединившись ко мне, Сенечка и Дима налегли, и платформа, уверенно постукивая колесами по стыкам рельс, нырнула за поворот, за пределы досягаемости незнакомцев.
Мишаня поспевал последним, отчего-то задержавшись, забежал за поворот, рухнул на колени и затаил дыхание.
— Тут сработал датчик, тебе говорю. — Голос из темноты был чуть хриплый, надломленный. Такой мог принадлежать подростку в период пубертатного периода.
— Датчики дело ненадежное. — Характерный лязг затвора и желтоватый луч по стене. — Да и кто тут попрет? Крыса, может, пробежала или другая монстра.
— А может, территории? — предложил из темноты молодой.
— И зачем? — Голос старшего показался мне раздраженным. — На кой им тикать из своего уютного мирка. Стал бы ты, к примеру, валить из теплой постельки с трехразовым питанием?
— Я-то нет… — смутился молодой. — Но что там у них в головах, мне не известно. Посходили все с ума от своих глушилок и отпугивателей и поперли по тоннелям.
— Ну коли поперли, так сходи посмотри. — В голосе старшего слышалась откровенная ирония. — На тебе фонарик, на шокер, а я, если что вдруг приключится, за тебя отомщу.
Молодой, впрочем, иронии не понял, и вскоре луч фонаря заплясал в паре метров от поворота, старательно вышаривая малейшие следы нарушений.
— Ну что? Ложная тревога?
— Подожди, вроде как следы.
— Где?
— Да вон, подошвы…
Далее обходчики сделали самое простое, что пришло в голову в подобной ситуации, а именно сорвались с места и, выключив фонарь, с громыханием исчезли в темноте.
— Рвать надо, — вновь напомнил Арсений. — Кто же знал, что тут кто-то живет?
— Причем экипирован неплохо. — Я встал и осторожно выглянул в туннель, готовый в любую минуту юркнуть назад. — Фонари рабочие, шокеры, автоматы.
— Шокеры требуют подзарядки, дядя, — встрял в разговор Мишаня, — а значит, генератор у народа имеются. Крепко тут они сидят. Может, назад?
Передо мной встала нешуточная задача. С одной стороны, было на самом деле плевое для ретранслятора препятствие, за которым могла оказаться хорошо подготовленная и укрепленная позиция неприятеля. С другой, оставалась возможность напороться на Ильдаровых ребят, либо пришедших на запах хабара псиоников из тех, что и вовсе мне неизвестны.
