Игорь Огай - Уровень атаки
— Зачем? — удивился тот и болезненно поморщился — Павел не считал сейчас нужным тормозить перед «лежачими полицейскими».
— Хочу знать, что тебя не засекут.
Алик кивнул и принялся выкладывать содержимое карманов. Телефон и какая-то карта с признаками микрочипа внутри отправились в окно сразу. Носовой платок и простую пластиковую ручку Павел вернул хозяину. Потом повертел в руках «паузу». Серая коробочка оказалась легкой и на удивление прохладной, как будто не принимала в себя человеческое тепло, болтаясь на поясе под свитером. Одна кнопка. Одно окошечко, залитое сплошным зеленым светом. Алик, кажется, говорил что-то про радиус и про таймер?..
— Ты не сможешь управлять, — пассажир с опаской следил за Павлом, словно боялся, что тот выкинет и «паузу». — Нужна специальная настройка на пользователя…
— Уговорил, — Павел сунул прохладную коробочку ему в руки. — Теперь рассказывай.
— Что рассказывать?
— Все. Начиная с того, почему смарры тебе помогают.
— Мне? — от удивления Алик перестал нянчить свои колени. — Я думал, они помогают тебе! Я же служу только орудием…
Павел на миг отвлекся от дороги, посмотрел Алику в глаза. Нет, парень, похоже, не врет. Ругательство само собой сорвалось с языка — в который раз за сегодняшний день ниточка, которую Павел считал путеводной, обрывалась.
Поток машин плавно влился в Сущевку в направлении Савеловской эстакады. Алик помалкивал, и Павел прибавил газу, пытаясь одновременно составить иную линию допроса. Наконец проговорил, не придумав ничего лучше:
— Ну и как, по-твоему, смарры мне помогают?
— Они укрывали тебя от мобильной группы, а когда ты пришел сам — согласились участвовать в трибунале. Они убедили меня спасти тебя от приговора Акарханакана, они дали мне «паузу» и сообщили секрет алтаря… Только я до самого конца трибунала сомневался, правда ли все это. Извини.
— Значит, все это проделали ящеры… Градобору тебя отдали они?
— Градобору? А, гиперборею! Нет, он все время был с ними. У тебя очень сильные союзники, Павел. Я не удивляюсь, что с такой поддержкой ты взялся за это дело…
— Что? — переспросил Павел.
Гиперборей и ящер снова вместе? Впрочем, почему бы и нет — время сговориться у них было… А потом до него дошла вторая половина фразы Смехова.
— Стоп! За какое еще «это дело»?!
— Как за какое?.. — Алик, неуверенно улыбнулся, словно подозревая розыгрыш… — Ты же собираешься спасти Анну…
— Что-о!!! — на стопсигналы идущего впереди такси Павел отреагировал слишком поздно, и торможение получилось почти экстренным. — Ты что несешь, мальчик! Кто тебе внушил эту чушь?!
— Чщахт.
— Ясно. Старый интриган!..
— Откуда ты знаешь, что он старый?
— Да мне начхать, какой он! Только сделать и из меня орудие у него не выйдет!
— Подожди… — до Алика, похоже, начало доходить, что его не разыгрывают… — Так ты не собирался?..
— Нет! Это ваши внутренние дела. Один умный гиперборей сказал мне: «Не нам судить». И он прав, разбирайтесь, как хотите…
— Но Анна!..
— Анна мертва! — отрезал Павел.
— Еще нет, — возразил Алик. — Ты же видел ее, она сейчас на Земле!..
Вот оно в чем дело… Павел вдруг почувствовал себя так, словно только что вынырнул из дерьма. Кругом грязь и интриги, в которых человеческая жизнь ничего не стоит… Не может быть, чтобы смарры не знали о планах Анэтуатхе, если держали Смехова на контроле, — а они держали, иначе откуда у парня кристалл с магией времени? Не может быть, чтобы они не могли помешать девчонке!.. Но у этого такинэ оказывается, есть своя Анна, за которую он готов…
— …Я мог бы войти в очаг вместо нее, но разве нужна Золотому богу душа белого? — Алик продолжал уже не для Павла. Перед ним сейчас был лишь извечный собеседник безответных влюбленных — он сам. — Я согласился помогать ее сестре, только чтобы иногда встречаться с Анэтахитэ на равных… Но что значит грязный белый такинэ для высокорожденной укатэ? Она все равно считала меня лишь рабом Анэтуатхе и замечала только тогда, когда надо было дождаться, пока я уступлю ей дорогу… Случайный взгляд, брошенная вскользь улыбка… Но все равно она была прекрасна…
Проклятие! Пацан уже говорил об этой девочке, будто о мертвой! Чщахт, сволочь, да что же это такое?! Неужели ты и это предвидел?! И неужели нет другого способа сунуть голову в петлю?!
Человеческие нервы имеют предел натяжения. — Павел не замечал, что гнал машину в опасно малом зазоре между отбойником и крайним правым рядом. И водители поспешно подавались влево, уступая дорогу ревущему черному болиду…
Что сделал бы Градобор на его месте? Сказал бы: «Не нам их судить…» и отвернулся? Впрочем, он уже отвернулся, позволив хилому юнцу ударить себя и давая время включить «паузу». Что же вы задумали, братцы? Нет уж, если и играть по вашим правилам, то хотя бы не втемную!..
— Замолчи! — рявкнул он на Смехова и полез за телефонной трубкой. Странно — ее не отобрали перед трибуналом, но в чем-то же должно немножко везти.
Гиперборей ответил сразу, будто ждал этого звонка.
— Павел? Хорошо. Я как раз набирал твой номер…
Слушать объяснения закоренелого интригана было делом неблагодарным.
— Когда вы это задумали? — перебил его землянин, постаравшись, чтобы это прозвучало грубо.
— Что именно, и кто — «мы»?
Нет, все-таки ассамблейщики совершенно непробиваемы…
— Когда вы с ящером задумали эту провокацию и с какой целью? — терпеливо повторил Павел.
— Откуда у тебя такие данные? — показалось, или голос гиперборея стал и вправду напряженным?
— От верблюда! Смехов сказал, что ты и Чщахт брали его вместе, об остальном догадаться несложно.
— Проклятие летней тьмы!.. Павел! Мы ничего не задумывали! Чщахт пришел ко мне за пять минут до того, как я вышел на Смехова, и сказал, что знает, где тот находится. Думаю, он знал это всегда и, увидев, что я тоже подбираюсь к парню, просто воспользовался моментом.
— Чушь! Зачем ему это понадобилось?
— Он сказал, что наш соратник в опасности и нужен свидетель защиты для трибунала. Соратник — это ты.
Павел почувствовал, что сейчас расхохочется взахлеб, до слез, и поспешно нажал на тормоз.
— Градобор, — произнес он проникновенно. — Ты всерьез хочешь, чтобы я поверил в этот лепет? У меня было очень напряженное утро, и, похоже, предстоит такой же вечер. И если вы с ящером собираетесь чего-то добиться от меня, то… То хотя бы не лги мне сейчас!
— Я не лгу, Павел, — голос гиперборея остался спокойным, — ты просто многого не знаешь о смаррах. Понятие «соратник» входит в кодекс чести их воинов. Чщахт — боевой маг, значит, принадлежит к воинской элите. Ты дрался с ним плечом к плечу — значит, соратник. Все сходится. И если ящеру представится случай, он никогда не оставит соратника в беде.
— Что значит — представится случай?
Доверчивость никогда не входила в число недостатков Павла, но по сравнению с ассамблейщиками он постоянно чувствовал себя наивным щенком. Вот и сейчас, несмотря на злость и огромный запас скепсиса, он понял, что опять начинает верить.
— Это значит — если помощь тебе не повредит основной цели интриги. А в данном случае, как я теперь понимаю, она даже является частью плана.
— Тогда, может, объяснишь неразумному, что же это за план такой?
— Не имею ни малейшего представления. Ящеры хорошо поработали, пока они обыгрывают не только тебя и меня, но и…
— Но и всю твою дознавательную коллегию, которую ты уже подключил, — закончил за него Павел.
— Именно так. Одному Чщахту такое не под силу, значит, мы попали под хорошо спланированную и санкционированную старшими самцами гнезд акцию смарров. Это не частная интрига и даже не провокация какого-то ведомства. Это государственная операция, Павел. И это очень серьезно.
— Насколько именно?
— Очень, очень серьезно, — повторил Градобор. — Я не могу даже предположить, какие возможны последствия. В последний раз столь масштабно смарры работали еще до моего рождения. С согласия Ассамблеи, они спланировали и провели атаку первого уровня, разом похоронив сотни четыре побочных миров-десятилеток. Это вызвало прибавку индекса вероятности всем расам на целую тысячную процента, а на твоей Земле вылилось в столетнюю войну четырнадцатого века. Но теперь ящеры действуют, не поставив никого в известность, и мне это очень не нравится.
— Твою-то мать… — выговорил Павел. — А все так хорошо начиналось — подстава, месть… Так нет, угораздило вляпаться в политику.
Градобор помолчал, размышляя над сказанным. Потом вымолвил:
— Земной юмор импонирует мне порой. Но не в этом случае.
— Согласен. Тогда вот тебе наводка для твоей коллегии. Чщахт вытащил меня из-под носа Акара не просто так. Ему нужно, чтобы я спас индейскую девчонку от жертвенного очага.
