Андрей Николаев - Охота на охотника
– Предупреждение? Ах да, припоминаю. Господин Сигевару предупреждает один раз, после чего очередной прокол становится последним. Однако избавьте меня от подробностей, Сеймур, – я еще не завтракал. – Ван Хорн налил еще чашку. – Продолжайте.
– Из всего мусора, что высыпал на нас под ментоскопом Мышкун, внимания заслуживает вот что: шесть месяцев назад в Развалинах произошел очередной всплеск необоснованных убийств. Мышкун организовал рейд, добивая выживших и подбирая трупы. Как вы знаете, сбор органики был основной частью дохода клана Сигевару, поскольку лаборатории по клонированию, по его мнению, обходятся слишком дорого. Один из тех, кто выжил, оказался абордажником из команды последнего корабля Агламбы Керрора. Помните такого?
– Еще бы, – ван Хорн насторожился, – но, кажется, он пропал несколько лет назад?
– Абордажник сообщил Мышкуну, что знает, где скрывается Керрор, и под этим предлогом предложил обмен: вы мне жизнь, я вам – Керрора. Пират был нетранспортабелен, Мышкун побоялся принимать решение и вызвал на место… кого бы вы думали?
– Викторию Салливан, – проворчал ван Хорн, – и прекратите задавать мне ваши дурацкие загадки. Что еще удалось узнать?
– Абордажника поместили в один из модификационных госпиталей, и мисс Салливан в присутствии Мышкуна провела допрос. Пират отказался отвечать, пока не получит гарантий, и ей вроде бы тоже пришлось отступить, а через несколько дней она уволилась от господина Сигевару. Если это можно так назвать.
– Можно, Сеймур, можно, – проговорил ван Хорн.
– К сожалению, это все, что нам удалось выжать из Роджера Мышкуна, – Уэйнстейн сокрушенно развел руками, – видимо, алкоголь во взаимодействии с ментозондированием отрицательно повлиял на мозговые функции.
– И что?
– Он э-э… скончался, – едва слышно пролепетал секретарь.
– Черт бы вас подрал, Уэйнстейн! – Ван Хорн со стуком поставил чашку на стол, расплескав кофе. – Мне что, по примеру Сигевару ввести у себя предупреждения? Он еще что-нибудь успел сказать?
– По-видимому, он бредил, господин ван Хорн. Из его бормотания немного можно было понять. То ему мерещились какие-то чудища, то он утверждал, будто абордажник знает не только, где скрывается Керрор, но и некое существо, обитающее ниже Каналов в окружении оживших покойников, – секретарь понизил голос до шепота, – и будто бы это и есть тот самый Смотрящий… И вроде бы Керрор и это существо договорились о взаимодействии.
– Ну, это, конечно, бред, – поморщился ван Хорн, – так называемые легенды Нижнего города. Если это все, то можете идти.
– А мисс Салливан?
– Идите, идите. Мне надо подумать.
Уэйнстейн удалился, осторожно прикрыв за собой дверь, а ван Хорн присел за стол и вызвал по закодированному каналу посольство Содружества Американской Конституции. Через минуту на экране появился улыбающийся Ян Уолш.
– Здравствуйте, Герберт. – Улыбка держалась на лице Уолша, как прибитая гвоздями. – Рад видеть вас в добром здравии.
– Здравствуйте, Ян. Кажется, я могу вас обрадовать.
– Вот как?
– Помните вашу просьбу выяснить возможность пребывания одного интересующего вас человека в Нижнем городе? – Несмотря на защиту от подслушивания, ван Хорн решил подстраховаться и не называл имен.
– М-м… дайте подумать… – Уолш наморщил лоб, будто вспоминая, хотя ван Хорн был уверен, что посол прекрасно понимает, о чем речь. – Ах, ну да! Только это была не просьба, а так… к слову пришлось.
– Да? А мне показалось, что вы крайне заинтересованы в положительном решении вопроса. Ну так вот: я ошибся, утверждая, что интересующий вас субъект не может находиться на Хлайбе. Он здесь.
К удивлению ван Хорна, Уолш не проявил никакого энтузиазма. На мгновение его лоб пошел морщинами, но тут же разгладился.
– Мой дорогой Герберт, эта тема меня больше не волнует.
– А вы не вспомните, какая награда назначена за голову этого мерзавца?
– Ну, весьма крупная награда. Причем как от Содружества, так и от русских.
– И вы мне хотите сказать, что пятьдесят процентов вас не волнуют? Только вы и я, господин посол. Вы и я. Причем доставку и охрану этого человека я беру на себя. От вас потребуется лишь передать его в руки правосудия и получить причитающееся вознаграждение. Мое имя можно не упоминать. Так как?
Уолш нашарил позади себя стул и опустился в него, будто ноги перестали ему служить. Ван Хорн ясно представлял, что творится сейчас в голове у посла: мелькают цифры, газетные заголовки, экстренные выпуски новостей, в которых он – главный участник. Наконец Уолш поднял голову, и ван Хорн понял, что выиграл.
После того как они обговорили некоторые детали предстоящей акции, он вызвал Уэйнстейна. Действовать надо было быстро и решительно, тем более что противник был более чем серьезен – шеф собственной разведки Виктория Салливан…
Виктория проверила последние поступившие на комп данные, занесла их в картотеку, закрыла личным шифром и облегченно откинулась в кресле. Все, пора спать – три часа ночи. Вечером она подписала контракт с каботажницей, которая, как оказалось, также сбежала от Сигевару. Вряд ли ее побег вызовет в кланах такой же резонанс, как в свое время уход самой Виктории, но бегство получилось на редкость эффектным, слухи по Нижнему городу распространяются если не со скоростью света, то уж звук обгоняют намного. Каботажница понравилась Виктории своей независимостью и профессионализмом – как-никак ушла от трех «ершей», а кроме того, заинтересовала рассказом об археологах, с ее помощью выбравшихся из башни Сигевару. В одном Виктория узнала здоровяка, с которым у нее была назначена встреча назавтра, второй также показался знакомым. Жаль только, что Лив забыла фамилии археологов, если, конечно, предположить, что они их называли.
За ночь Виктория пробила по информационной сети сведения, предоставленные каботажницей; ведь могло быть и так, что Сигевару захотел иметь своего человека в клане заклятого врага. Похоже, все было чисто.
Вибродуш смыл накопившуюся усталость и унес прочь сомнения. Кожа порозовела, тело охватила приятная расслабленность. Она провела ладонями по бедрам, по груди, мимолетно подумала, может ли сегодня доставить себе немного наслаждения. Тело немедленно отозвалось на ласку – набухли соски, внизу живота возникло почти забытое томление. За каждодневными заботами она почти забыла о том, какое это блаженство. Более того, самоудовлетворение, чего бы там ни говорили ханжи, отлично снимает стресс, а ведь кроме небольшого приключения, случившегося во время отпуска, у нее не было мужчины с тех пор, как она прибыла на Хлайб. Нет, не сегодня. Виктория включила холодную воду, смывая истому, встряхнулась, вышла из душа и взглянула в зеркало. И это тело хотел получить ван Хорн? Она представила, как его тонкие пальцы с пергаментной кожей скользят по груди, и ощутила неприятный озноб. Нет, только не он со своими повадками паука, затягивающего неосторожную муху в липкую паутину! Сквозь его напускную вежливость и тактичность постоянно пробивается образ того, кем он и является на самом деле, – стареющего самца, считающего, что имеет право играть судьбами людей по собственной прихоти. А ведь, наверное, он причисляет себя к высшему обществу Хлайба и невдомек ему, что на свалке не может быть аристократии. В лучшем случае беспринципные подонки, волею судьбы оказавшиеся на вершине мусорной кучи!
Виктория прошла в спальню. Даже здесь, на двадцать первом этаже, сполохи рекламы бросали отсветы на стены комнаты. Она подошла к окну. Ее квартира располагалась в эркере, выступающем из башни, и можно было посмотреть вниз, прямо под ноги, полюбоваться рекой огней, затопившей город. В центре мрачно темнели Развалины, впрочем, если бы там зажглись огни, это было бы хуже. На памяти Виктории такого не случалось, но, как ей рассказывали, много лет назад Развалины внезапно осветились призрачными зарницами, а на следующий день Нижний город наводнили безумцы, уничтожающие на своем пути все живое. С тех пор власти Хлайба ввели посты наблюдения по всему периметру Развалин, но подобное больше не повторялось. Легенды, которыми немедленно обросло происшествие, приписывали катастрофу делу рук таинственного Смотрящего, а оставшиеся в живых сумасшедшие твердили о некоей субстанции зеленовато-желтого цвета, выступившей из-под земли и затопившей Развалины. Распространяемые ею миазмы якобы и сводили людей с ума, однако проверить это не удалось: субстанция исчезла, не оставив после себя следов. Как говорили старожилы, слилась в Гнойник, на самый нижний уровень Хлайба, на котором никто не был. Существование Гнойника так и осталось гипотезой, а сам мифический уровень со временем получил название Гной.
Виктория задумчиво посмотрела на Развалины. Если все пойдет, как она задумала, то совсем скоро она или опровергнет большинство городских легенд, или исчезнет, как все, кто пытался проникнуть в подземные лабиринты под Развалинами. Нет, она не может исчезнуть – слишком многое зависит от удачного исхода ее операции на Хлайбе.
